Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Майлона трусовата, — не согласилась с родственницей третья дама, скривившись так, будто только что червяка прожевала.
Хотя, может, для этой нечисти червяки — как раз самое то, любимое лакомство, деликатес.
— Ты всегда, Фэльма, очень придирчива и предвзята. Мы с ней ещё даже не пообщались.
— Она только в лабиринт вошла, — поддакнула ворчунье самая благодушная из ари. Тириль, кажется.
— Потому что одного здоровья мало, — назидательно парировала Фэльма и велела, обращаясь ко мне: — Ну-ка, дорогуша, покрутись. Давай, давай, живее! Нам ещё пятерых после тебя осматривать.
Как будто корову себе на ярмарке выбирают.
Я покорно потопталась на месте, оборачиваясь вокруг своей оси, а ари, пренебрежительно отозвавшаяся о Майлоне (да и я ей, кажется, не пришлась по душе) с глубокомысленным видом озвучила свой вердикт:
— Н-да, действительно какая-то квёлая.
Стало обидно. Очень и очень сильно. Не то чтобы я мечтала их поразить. Наоборот, надеялась оказаться в числе забракованных кандидаток. Но, согласитесь, мало приятного в том, что тебя при тебе же сравнивают с дохлой рыбой и брезгливо морщатся. Будто я не красивая юная девушка, а утопленная в прошлогодней луже калоша.
— Разве вас позвали оценивать наши внешние данные? Так с этим и живые вполне могут справиться. — Каюсь, не сдержалась. Надо же было самой за себя заступиться, раз уж больше некому.
— Ну хотя бы не немая, — расщедрилась на некое подобие улыбки третья Лучезарность.
А та, что с длинными ногтями, имени которой я так пока и не узнала, мрачно заметила:
— Наглая. Уж лучше бы была немой.
— Значит, не понравилась, — подвела я итог, обращаясь в большей степени к самой себе, нежели к бледнолицым и бледнотелым царицам.
Незаметно для себя самой я успокоилась. Почти. Экс-правительницы не выглядели устрашающе. Высокомерные — этого у них не отнять. И, наверное, немного раздражённые. Может, потому что их разбудили, не предупредив заранее. Но в целом вполне нормальные. Заинтересованные больше в моей внешней оболочке, нежели в моей душе.
— Поставите крестик? — попросила заискивающе, едва не прибавив жалобно-тоскливое: «ну пожалуйста, миленькие».
— Не хочешь замуж за нашего мальчика? — по-детски надулась Тириль, чем-то напоминавшая мне фею-крёстную Спящей красавицы из одноимённого диснеевского мультфильма. Ту, что была пухленькой и суетливой, и очень походила на великовозрастного ребёнка.
— Не то чтобы не хочу… Просто… — выдохнула, собираясь с мыслями, и осторожно продолжила: — Меня пугает перспектива провести вечность в замороженном состоянии. Я тоже трусиха, ещё трусливее Майлоны, уж поверьте, и очень не хочу для себя такого финала.
Всё, пусть ставят на мне крест, на моей ладони в смысле — он станет моим обратным билетом на Землю.
Ари подозрительно притихли и теперь не сводили с меня суровых, пытливых взглядов, став похожими на трёхглавого Змея Горыныча. Только бы огнём за такие откровения не стали плеваться.
— Ты сильнее всех откликаешься на его силу, девочка, — покачала головой Её Лучезарность Фэльма. — Я чувствую это. С нашей стороны было бы глупо пренебречь такой невестой.
Приехали.
И зачем тогда нужно было распинаться, не жалея эпитетов и расписывая в красках, какая я вся тут неправильная и неподходящая?
Так и хотелось крикнуть, что это не я, а тело Фьяррино откликается. А мне вообще на вашего Герхильда не хочется откликаться. И чувствовать его так остро, и душой, и плотью, и, вообще, всем, чем только можно, не желаю. Вернее, желаю, но я себе это строго-настрого запрещаю.
В общем, не надо мне вашего солнца! Крест хочу! Большой и жирный. Чтобы всем стало ясно, что я — не героиня его романа.
А он не мой герой.
Он мой самый-самый нелюбимый дракон!
Все эти мысли в одно мгновение пронеслись у меня в голове, сформировавшись в робкие, с надеждой произнесённые слова:
— Лучше я потом за другого тальдена замуж пойду. Не за проклятого.
Ари возмущённо ахнули, запыхтели, наливаясь серым цветом, вместо положенного красного. А я зажмурилась, запоздало попеняв самой себе за то, что была такой самонадеянной. Не стоило рассчитывать на счастливое освобождение и милость давно почивших предков Герхильда.
Как бы не решили проучить своенравную алиану, нос воротящую от их пра-пра… внука, и не наказали меня за опрометчивые слова.
— А сама-то ты кто? — как гром среди ясного (нет, уже грозового) неба раздался резкий, опасный, как радиоактивная вспышка, голос. Голос, заставивший меня вспомнить о прежних страхах и неприятно поёжиться. — Проклятая ты. И душа у тебя странная. Тёмная. Чужая.
Прикосновение к лицу, требовательное, побуждающее открыть глаза. Чтобы уколоться о лёд, сверкнувший во взгляде замершего передо мной существа.
Назвать маячившую передо мной особу женщиной, пусть и покойной, язык не поворачивался. Я бы скорее сравнила её со змееволосым чудовищем, Медузой Горгоной. Туман, обрамлявший красивое, но искажённое злобой лицо, казался живым. Колыхался и трепетал, короной сплетаясь над головой Её Лучезарности, напоминая копошащихся ядовитых змей.
Ядовитым был и её взгляд, пробиравший до мозга костей.
Под ним я как будто окаменела. Единственное, на что хватило сил — это на невнятное возражение, прозвучавшее как комариный писк:
— Я не проклятая.
— Душа у тебя запятнана. Чуждой, инородной магией. Весь род твой гнилой. Такой, как ты, не место среди невест наследника.
А я, собственно, о чём?
Не знаю, что там насчёт души — зачесалось всё тело. Стало зудеть неимоверно, словно я не мылась с рождения. Хотелось содрать с себя одежду вместе с кожей, с чёртовым проклятием. Вместе с дыханием этой нечисти, опалявшим лицо, и её словами, ожёгшими раскалённым клеймом.
Всё-таки прокляла нас, Королёвых, та безымянная ведьма, обрекая быть несчастными в браке. И теперь её злые чары, которых прежде не ощущала, душили, подавляли. Невидимой занозой застряли в груди.
— Уж кто бы говорил, Ллара! — взметнулся до фальцета незнакомый голос.
Ему вторил другой, который я тоже слышала впервые в жизни:
— Это из-за тебя все мужчины нашей семьи обречены быть безумцами и убийцами!
Шокированная, раздавленная откровениями покойницы, я не сразу заметила, что к нашей «тёплой» компании присоединилась ещё пара-тройка ари. А может, их было больше… Перед глазами мелькали лица, в ушах звенело от гула голосов.
Правительницы кружили вокруг меня пчелиным роем, что-то бормоча, непрестанно жужжа, трогая и даже… принюхиваясь. Может, гадают, съедобная ли я? Раз не подошла Скальде, то почему бы не закусить забракованным товаром.
Не пропадать же добру зря.
— Не из-за меня! — обиженно вскрикнула ари со змеиной причёской, и туман у неё на голове пришёл в ещё большее возбуждение. — А из-за дурочки Арделии, нагло «самоубившейся» в моём саду. Это всё она! Я же просто боролась за свою любовь!
— За трон ты боролась, жадная до власти стерва!
— Не забывай, с кем разговариваешь, Фэльма! — почти в рифму, чеканя слова, парировала печально известная Ллара.
Та самая, что, воспользовавшись правом Йели, явилась на брачный пир и украла у Арделии её возлюбленного жениха.
На какое-то время обо мне и о моей запачканной, иномирной душе все забыли, увлёкшись выяснением отношений. Почтенные ари были прямолинейны, не стеснялись в выражениях и не отказывали себе в удовольствии облаять соседку справа или слева. Оскорбления пушечными снарядами летали в воздухе, попадая то в одну, то в другую покойницу, а у меня от некоторых словечек уши сворачивались трубочками.
Если честно, я так и не поняла, разоблачили нас с Блодейной или все претензии Ллары были исключительно к моему семейному проклятию. Не желая испытывать судьбу и дальше, осторожно, шаг за шагом, я отступала, мечтая под шумок смыться. А они уже потом пусть сами решают, одарить ли меня солнышком или черкануть на ладони крестик.
Громкий хлопок в ладоши, эхом прокатившийся по хитросплетениям каменных переходов, поглотил все остальные звуки. Ари, словно горничные, застуканные за распитием хозяйских вин, покаянно опустили головы. Расступились, бесшумно прильнув к стене, освобождая дорогу ещё одной представительнице династии Герхильдов.