Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ) - Уревич Татьяна (версия книг txt) 📗
— Что скажете? — вновь возник „чокнутый“.
— Это что? — Снегг поболтал жидкостью под носом профессора.
— Прелюбопытнейшая штука, доложу я Вам. Рабочее название ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР. Действие чрезвычайно широкого спектра. А изготовил его один из самых талантливых учёных современности.
— О ком Вы говорите? — с недоумением спросил Северус.
— О Северусе Снегге, — ответил Джакомо. — Ростислав сказал, что это творение его рук. Рук и УМА. Кстати, здесь есть и другие его изобретения…
— И зачем он создал этот… как Вы говорите… ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР? — перебил его Снегг.
Джанни засунул большие пальцы за проймы своего жилета и пожал плечами.
— Вы знали лично Северуса Снегга? — глянул на него исподлобья автор Эликсира.
— Н-нет, — помявшись, признался тот. — К сожалению. Похоже, его оклеветали. Его разыскивает Интерпол… Неужели не слышали?
— Слышать-то слышал, — промямлил Северус. — Но…
— Вот и я говорю „НО“. Во-первых, сам Дамблдор ему доверял. А Альбуса обмануть не то что трудно — я бы сказал невозможно. Во-вторых, все, кто знал Снегга, отзывались о нём как о человеке порядочном и надёжном.
Северус невольно улыбнулся, польщённый:
— А есть ещё и в-третьих?
— Есть. Будогорский самого высокого мнения о Северусе Снегге.
— Что Вы говорите?! — ухмыльнулся псевдоЧерных. — Неужели САМ Будогорский?!
— Не ёрничайте, молодой человек, — одёрнул его священник. — Второго такого, как Ростислав, просто нет.
— Согласен, — посерьёзнел Северус. Все его идиотские домыслы в отношении Юлии мгновенно угасли. — Я бы хотел тут поработать, если позволите.
Синьор Джакомо поднял вверх ладони.
— Всё. Испаряюсь! — и „испарился“ в буквальном смысле слова.
А Снегг с вдохновением стал материализовывать свои телепортации. Окрылённый добрым словом профессора Джанни (которое, как известно, „и кошке приятно“), Северус в два счёта смешал ингредиенты. При смешении они давали некий наркотический эффект — однако совершенно безвредный. Работа пошла споро. Северус задёрнул плотные шторы и залпом выпил галлюциногенную болтушку, которая заменяла очки, позволяющие видеть в темноте. После секундной эйфории (прозвучавшей сегодня особенно остро) он связался с Барином. Через пару минут уже пришёл ответ — увы, ответной картинки послание не содержало.
Сева, ты гений!
Такое впечатление, что сидишь в к/т „Стерео“, когда читаешь твои записки.
.
Северус ребром ладони очертил площадь комнаты. В воздухе почувствовалось замкнутость пространства. Снегг взмахнул палочкой: „Акцио, указка!“ — та упала ему в руку. Исследовать класс на нахождение Вдохновения не пришлось слишком долго. Фея грациозно восседала на столе между химпрепаратами, весьма художественно при этом скрестив стройные ноги. С её колпачка спускался голубовато-прозрачный шлейф — такой длинный, что в его складках терялись близлежащие метры паркета.
— Мисс, — Снегг весьма почтительно склонил голову.
— Никогда не делайте то, что Вам претит, — назидательно произнесла Вдохновение, поигрывая то ли стеком, то ли волшебной палочкой. — Вы никогда не были особенно галантны. Может, не стоит и начинать?
Фея спрыгнула со стола, подобрав бесчисленные фалды своего сногсшибательного наряда. Сегодня она показалась Северусу гораздо ниже ростом, чем тогда, при встрече с её голограммой.
Вдохновение поправила палочкой завиток у ушка.
— Разумеется, — ответила она его мысленному замечанию. — Мой рост зависим от значимости открытия. Ваше, сэр, согласитесь, не для номинации на Нобелевскую премию.
— Тем не менее, Вы здесь, — стараясь быть любезным, растянул губы в улыбке Снегг.
— Приступим к делу, молодой человек. Вам ведь что-то надо, я не ошиблась?
— Да, — не стал лукавить Северус. — Меня интересует Ящик Пандоры. Где я могу его найти, и как он выглядит?
— Выглядит он так, — Фея взмахнула своей палочкой, и в воздухе повисло голографическое изображение резного сундучка-бонбоньерки. — Запомнили?
Он кивнул. Следующим взмахом Вдохновение смыла голограмму.
— Что же касается ГДЕ, то по просьбе Иоанна Павла II Гефестом была выкована гробница, способная открываться взору только светлого человека. Аполлон нашёл ей достойное укрытие. И Афина всегда сможет отомстить любопытному, посмевшему нарушить уединение этого местечка. Другие боги-олимпийцы также принимают участие в охранении Ящика Пандоры: так Гермес, будучи самым легконогим, тотчас информирует своих могущественных братьев и сестёр о нарушении заповедных границ.
— Зачем охранять этот чёртов ящик, если ничего, окромя надежды, в нём нет?
— Э, нет. Тут Вы ошибаетесь, — Вдохновение прищёлкнула язычком. — Более двух тысяч лет собирали боги по всему свету беды и невзгоды человеческие. И собрали! — Буквально несколько лет назад. В мире воцарилось хрупкое спокойствие… Продолжать?
— Нет нужды, — хмуро ответил Северус. — Моё предприятие безнадёжно. У меня есть большие сомнения по поводу моей „светлости“… За Ящиком меня послал… Сами-Догадываетесь-Кто.
— Недурной ход… А знаете, я подскажу Вам, что следует делать. А дальше уж поступайте, как считаете нужным. Ступайте к горе Геликон. Там течёт источник Гиппокрена. Напейтесь из него. К Вам явится конь, Пегас. Седлайте его. Он переправит Вас на Олимп. Да, вот ещё что, — Фея сняла с шеи свой талисман. — Вам надлежит поцеловать мой оберег — и я явлюсь по Вашему зову… БЕЗ каких бы то ни было открытий.
— Мисс… Я был бы счастлив сделать не одно открытие… ради того, чтобы увидеть Вас снова.
— Да Вы комплементщик! — кокетливо ахнула Вдохновение. — Что ж, желаю Вам „ни пуха, ни пера“.
— К чёрту, — машинально ответил Снегг.
Но „к чёрту“ он отправил уже пустое место — Фея растворилась. „И где, скажите на милость, эта гора Геликон? Хотя какая мне разница — трансгрессирую, и дело с концом“. Что он и сделал. Не особо предаваясь красотам средиземноморского климата, Северус с удовлетворением отметил, как всё-таки правдива поговорка „ни ума, ни фантазии“. Действительно, вряд ли фантазёр начисто лишён соображения… Это к тому, что в традиции британской трансгрессии есть существенный недостаток: следует представлять себе место, куда собираешься отправиться. Снегг с лихвой компенсировал этот пробел тем, что обладал развитым воображением. Так что перенёсся он прямо к ручью, сочившемуся из расщелины (так называемому „священному источнику“). Далее родник сбегал по каменистому склону и, расширяясь, превращался в каменистую речушку. Северус сейчас находился у истока. Наколдовав пластиковый стакан, он подставил его под бурливые струи. Понюхав воду, — более по привычке, чем из осторожности — он залпом осушил стакан. Вода была ледяная. Зубы тотчас свело. Помимо ощущения холода он чувствовал что-то ещё… вроде какой-то призвук…. точно, ржание! Через некоторое время Снегг имел удовольствие лицезреть довольно-таки страшненького жеребчика — приземистого и кургузого. Минуты две он и конь смотрели в глаза друг другу. „Ну, и как себя вести с этим уродцем?“ — Северус просто не знал. О чём думал конь, до поры до времени оставалось за кадром…
— Садись же. Не медли, — молвила, к немалому удивлению Снегга, лошадь.
— Ты… то есть Вы — Пегас? — решил внести ясность Северус.
— Не трать времени понапрасну, человек. Разумеется, я Пегас. Кого же ты мог ещё лицезреть на горе Геликон, испив из источника вдохновения Гиппокрена?
Снегг хмыкнул. Конь, в отличие от него самого, не церемонясь, обращался к нему на „ты“. С другой стороны, это оправдано. Кто он такой? Всего лишь смертный. В то время как Пегас — существо мифологическое. И Северус стал неуклюже карабкаться на круп коня. „Какую надо иметь растяжку, чтобы забросить ногу на спину этого зверя?!“ — со злостью думал Снегг, предпринимая очередную попытку. Пегас, вероятно, обладал незаурядным интеллектом, потому как, вздохнув (совершенно по-человечески), он преклонил колени. Северус был искренне ему за это благодарен.
— Спасибо, дружище, — он похлопал коня по холке.
