Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена (е книги .txt) 📗
Когда планировалась поездка его преосвященства в Рейвель и отец, узнав о ней, попросил заехать его на обратном пути и силой забрать Аннель из усадьбы, уже тогда Себастьян стал ощущать незначительное беспокойство. А теперь, после того, как он все переиначил (конечно же, выполняя только волю короля) и, захватив весьма внушительную сумму из своих денег, направился в усадьбу по дороге в Рейвель, все окончательно смешалось.
Даже не верилось, что это смогла сотворить Аннель в запущенной усадьбе, несмотря на то, что все он увидел собственными глазами. Девушка вложила столько сил, столько старания… Даже нелепый наряд, в котором он в первый раз увидел ее на дороге, лишь подчеркивал ее стремления. Ни одна из известных ему леди не стала бы вот так надрываться с зори до зори наравне со слугами, имея при этом в кармане почти сто монет золотом. Да чего там?! Ни одна известная леди не отказалась бы от предложения отца. Те бы, поняв, что нужно герцогу, выторговали бы у него для себя еще какие-нибудь блага, и отправились бы с Кларенсом на моря. А Аннель не поехала.
И теперь Себастьян возвращался обратно и все думал, заехать вновь на денек другой в усадьбу, или нет? С одной стороны он узнает, что еще сумела сотворить эта предприимчивая леди, а с другой опять-таки выполнит поручение его величества и присмотрит за ней. И может даже… Нет, только поручение его величества, только оно толкает его в Адольдаг, а не что-либо другое.
Одолеваемый подобными мыслями, когда до усадьбы оставалось рукой подать, маркиз распрощался с гвардейцами сопровождения. Приказав им, отправляться обратно в столицу с депешей, сам он свернул на проселочную дорогу и пустил жеребца быстрой рысью.
Суматоха после визита друзей Кларенса наконец-то улеглась, однако мне еще долго пришлось объяснять отцу Митчеллу, а в особенности Джонатану почему я так сделала.
— Аннель, не может же быть, чтобы ваш супруг такой уж тиран?! — все повторял пресвитер, словно я не рассказывала ему, что да как.
В ответ я всего лишь разводила руками.
— Вы ведь вступили в брак перед богом и людьми! — продолжал святой отец. — Ведь вы же по своей воле… Он же по своей воле…
— Вы же прекрасно слышали, что говорил тогда епископ Тумбони. Брак этот…
Джонатан же допытывался о несколько иных вещах.
— Вы совсем не любите его, Аннель? Ни капельки?
— Нет, — качала я головой, повторяя наверно в сотый раз.
— Значит ваше сердце свободно?
— О да, Джонатан, оно свободно… даже и по сей день.
Однако как всегда последних слов баронет предпочел не услышать. Он все плотнее осаждал меня, а я уже готова была сдаться. Джонатан был порядочным человеком, и я подозревала, будет отличным любовником. И хотя я в этих делах была не новичок, но опыта большого не имела. До этого у меня был всего один мужчина, за которого я по глупости едва не выскочила замуж… До сих пор рада что не выскочила!
Все мои домочадцы ничего мне про наши встречи и прогулки не говорили, однако неодобрения ни у кого кроме Дейдры я не замечала. Меган несмотря на Питера, так и вовсе тоскливо вздыхала глядя на баронета, как поклонница вздыхает рассматривая постер любимой звезды.
Наступил август… вернее половина его уже прошла. По утрам становились холоднее, помидоры поспевали вовсю, а огурцы наоборот отходили. Я скоро планировала начать заготовку лечо, икры и всего прочего, для чего требовался томатный сок или паста. Ну а пока было свободное время, и я проводила его с Джонатаном.
И вот сегодня мы пили чай в доме (на улице был уж очень неприятный и промозглый ветер, обещавший затяжной дождь), поскольку день не был загружен, все куда-то разошлись, дети унеслись по каким-то своим делам в деревню, мы остались в доме практически одни. Лишь на заднем дворе старший мистер Гивел палил небольшой костерок, и от этого через неплотно прикрытые оконные рамы тянуло дымком.
Джонатан отставил чашку с недопитым чаем, встал и решительно подошел ко мне. Я в удивлении подняла глаза. Он так же молча протянул мне руку. Я приняла ее. А потом все закружилось в вихре событий… Он поднял меня на ноги, крепко прижал к себе. Пряди на виске всколыхнулись от его бурного дыхания.
— Аннель, не мучайте меня больше! Прошу! — горячо зашептал он, не отпуская меня. Его пальцы блуждали по спине, даже сквозь плотную ткань платья и сорочку я очень отчетливо ощущала его прикосновения. От чувственных касаний по коже пробегали жаркие волны. — Я мужчина… Простите меня если сможете за такие слова, но я мужчина! И я не в силах испытывать больше такую страсть и не иметь возможности ее утолить! В последнее время я вижу, что и вы ко мне не равнодушны… Аннель?!
В его голосе звучали и жар обещаний, и мольба исстрадавшегося, и я не выдержала. Забыв об осторожности, забыв обо всем, я решилась.
Отклонившись назад, я подняла на него глаза, а он в них все прочел.
— Аннель! — только и смог прошептать он и припал к моим губам.
Поцелуй закружил нас обоих. Я все же потеряла голову и как утопающий вцепилась в отвороты его камзола, одновременно чувствуя, что под рубашкой, как сумасшедшее бьется его сердце, а кожа невероятно горяча. Оторвавшись от него на миг, я судорожно вздохнула, а потом потянулась вновь и, чуточку прикусив за нижнюю губу, продолжила поцелуй. Джонатан не то зарычал, не то застонал, но его ладони, оставляющие огненный след на моей спине, заскользили еще чувственнее, еще плотнее прижали меня к нему.
— Аннель… — прохрипел он, на секундочку оторвавшись от моих губ. — В спальню?..
Я смогла лишь махнуть рукой по направлению к ней, язык уже не повиновался. Джонатан подхватил меня на руки и…
— Я бы не советовал вам делать это! — приморозил нас к месту ледяной голос.
Я задохнулась, узнав его владельца, а Джонатан не растерялся. Так и не опустив меня на пол, он мгновенно вернул себе самообладание и холодно поинтересовался.
— А вы собственно кто? И какое вам дело до того, что происходит меж нами?
Однако Себастьян — а то был никто иной, как он, в заляпанных грязью дорожных ботфортах, какой-то пропыленный и измотанный не только внешне, но и где-то глубоко внутри — не ответил. Он лишь внимательно смотрел на меня, как бы спрашивая о чем-то.
Щеки обожгло жаром, я поняла что покраснела.
— Немедленно отвечайте, кто вы такой?! И по какому праву вы врываетесь в частное владение?! — продолжал спрашивать Джонатан так и не получив ответа.
— У меня на это есть все права, — ответил Себастьян, отрывая взгляд от моего лица и переводя его на Джонатана. — В свою очередь я хотел бы поинтересоваться, что ВЫ здесь делаете, и кто собственно ВЫ такой?
Джонатан вздрогнул, словно его осенило.
— Аннель, это ваш муж? — осторожно прошептал он, однако по-прежнему на пол так и не опускал.
Я лишь отрицательно мотнула головой и уткнулась ему в плечо, пряча от стыда лицо. Боже! Как же мне было стыдно, как нелепо все получилось… У меня даже голос перехватило, и оставалось давать знать только жестами.
— Я его родственник, — сухо проинформировал баронета Себастьян, догадавшись, о чем тот меня спрашивал. — Маркиз Коненталь, кузен ее супруга.
Тогда Джонатан демонстративно перехватил меня поудобнее.
— Тогда какие у вас могут быть к нам претензии? — с вызовом спросил он. — Думаю, вы прекрасно осведомлены об отношениях меж супругами…
— Вы так и не представились, — холодно заметил Себастьян.
— Баронет Эйрли, третий сын графа Эйрли, капитан в отставке, — вынужден был произнести Джонатан.
— Капитан Эйрли… — как-то задумчиво протянул Себастьян. — А не тот ли капитан Эйрли, про которого в его полку ходили легенды, что он не пропускал ни одной юбки? И насколько мне помнится, у него даже была дуэль с майором Мердоком из-за его жены, которую он застукал в собственной кровати с этим наглым капитаном?
Джонатан смутился. Мне стало еще более неловко, и я попыталась сползти с его рук. Он тут же поставил меня на ноги, однако от себя не отпустил, а прижал к своему боку.
