Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Ну, в неприятности ты попадаешь с не меньшей регулярностью, разве нет?
— Может и так, вот только тебе-то что с этого?
— Так я беспокоюсь за тебя, птичка. Вдруг какой-нибудь нехороший дядя крылышки твои подпалит?
— Интересно, это твоя личная инициатива, или ты просьбу друга выполняешь?
— Ах, вот ты о чем, — догадался Игнат. — Впрочем, хорошие вопросы задаешь, малышка. Глядишь, со временем и догадаешься.
— Догадаюсь о чем? — насторожилась я, вот только пояснять мне никто не спешил.
— Ты кушай, кушай мороженное, а то растает, платьишко свое прекрасное подпортишь.
— Это он тебя попросил выйти за мной на приветствии? — не поддалась я.
— Нет, малышка, это была исключительно моя инициатива, — хитро улыбнулся он, а я даже и не поняла, то ли правду сказал, то ли солгал. С этими темными никогда не поймешь, где правда, а где ложь, а если ты к тому же еще и инквизитор, короче… дело плохо. Я — так вообще запуталась. Ничего не понимаю.
— Игнат, ты можешь толком сказать, в чем дело?
— Я и так очень много сказал, и поверь, это мне еще аукнется. Так что думай, Элечка, думай. Ты умная, рано или поздно разберешься.
Блин, ушел, точнее, сбежал и, судя по взгляду, догонять и расспрашивать его больше не стоит. Да что происходит, в конце концов? Что за дурацкие намеки? Не успела я покрыть всеми известными проклятьями этого наглого инквизитора и его дружка заодно, как на пути снова возникла Кира.
— Ну что, ребенок, я освободилась. Пойдем, поговорим?
Если после нашей первой встречи я готова была отказаться от правды, которую предлагала вампирша, то теперь, после непонятного разговора с Игнатом решительно направилась следом. Хватит с меня тайн и секретов, я должна знать.
Глава 22
О том, как иногда подслушанные разговоры переворачивают жизнь
Кира привела меня в класс, где иногда у нас теоретические занятия проходят. В отличие от поточных аудиторий, здесь стоят обыкновенные школьные парты, на которых мы и расположились, напротив друг друга, правда, в платье это было сделать весьма не просто.
— Я знаю, у тебя много вопросов, и я готова ответить.
— Если честно, у меня нет ни одного. Просто не знаю, какие именно задавать.
— Хорошо, тогда я начну с самого начала, с того момента, как я поняла, что ты искра.
— Да, я помню. Вы тогда мне браслет подарили… ой, а я его отдала.
Блин, как неудобно получилось. Это же чужая вещь, а я.
— Не беспокойся. Этот браслет никогда не был моим. Его подарила одна светлая ведьма, когда я больше всего в этом нуждалась. Она сказала, что когда-нибудь я почувствую необходимость его отдать кому-то, кто будет нуждаться в защите больше меня. Видимо ты тоже почувствовала такую необходимость.
Я кивнула, подтверждая ее слова. Действительно, когда Олеф меня попросила его отдать, я почти не сомневалась, чувствовала, что так надо.
— Мы знали, что Лекс начнет охоту за тобой, поэтому решено было приставить к тебе Стаса, а чтобы люди не задавали вопросы, придумали легенду, что вы встречаетесь. Впрочем, я догадывалась, что ваши отношения очень скоро могут перерасти в нечто большее, чем необходимость.
— Почему?
— Потому что я не только умею убеждать, но иногда, очень редко вижу тех, кто идеально подходит друг другу, тех, в ком может вспыхнуть пожар истинной любви. В вас он вспыхнул, в вас обоих. Но Стас… упрямый мальчишка. Он вбил себе в голову, что потянет тебя на дно, что тебе нужна обычная жизнь, он не хотел разрушать ее всей этой чертовщиной. Вот только не представлял, что ты уже давно принадлежишь нашему миру.
— И он меня отпустил?
— Нет. Он просто не успел остановить тебя. Хочешь, я покажу?
— Как?
— Открою свои воспоминания. Но предупрежу, это достаточно болезненно.
— В каком смысле?
— К сожалению, я не могу вызвать воспоминание по заказу, возможно, тебя перекинет на что-то иное. Впрочем, этого может и не случиться.
— И часто вы так делаете? — опасливо спросила я. Мало ли что, вдруг что-то там замкнет, и я окажусь с поджаренными мозгами.
— Иногда, но только с мужем, когда нужно какую-то сверхважную информацию передать. Не бойся, это не опасно, неприятно только. Моя жизнь была не сахарной.
Я покусала губу, подумала и решила довериться Кире. В конце концов, она и правда никогда мне не лгала и оберегала, когда это было необходимо. Вампирша кивнула, улыбнулась, глубоко вздохнула, и, взяв меня за руки, закрыла глаза. Я почти сразу почувствовала тепло, исходящее от ее ледяных пальцев, а через секунду, словно вспышка в голове возник образ. Я увидела себя ее глазами, ту, какой была раньше. Надо же, а я и не замечала до сих пор, насколько сильно изменилась. Не внешне, нет. Глаза. Те глаза еще не познали боль предательства и отчаяния, они еще не совершали непоправимых ошибок, не разрушали свою жизнь, не любили так сильно и не знали, как болезненны безответные чувства. Это были детские, невинные глаза, которые сейчас были полны решимости.
— Ты готова?
Другая я лежала на кровати в гипсе и повязке на голове. Видимо, я уже побывала в аварии. Интересно, она была настоящей?
— Да.
— Не передумаешь? Эль, я могу оставить их.
— Не надо. Меня ничто не держит в этом мире. И никто. Тогда какая разница?
— Мне жаль.
— Он сделал свой выбор, а я делаю свой. Стирайте. Стирайте все.
Кира, чьими глазами я сейчас смотрела, кивнула, погладила другую меня по волосам, коснулась лба, и со мной что-то случилось. Прошло не больше нескольких секунд, прежде чем другая я открыла глаза и уставилась на вампиршу.
— Вы доктор? — услышала я слабый голос.
— Да. Вы попали в аварию, не помните?
— Нет.
— Спите, вам нужно отдохнуть, набраться сил, впереди вас ждет долгий, болезненный процесс выздоровления. Спите, Элечка, спите.
Ее голос был таким тихим и нежным, он убаюкал меня, а может, это лекарства сыграли свою роль, которые мне вколол появившийся Василий Петрович — мой ангел-хранитель.
— Вы поедите с ней. Проследите, чтобы все было хорошо.
— Она точно ничего не вспомнит? — поинтересовался доктор.
— Я ошибок не допускаю. Но присмотреть за ней нужно. Девочка очень важна.
Кира поднялась, и не успела и нескольких шагов к двери сделать, как в комнату ворвался он.
— Ты пришел удостовериться, что я выполнила приказ начальства? — хмыкнула она, а он поднял взгляд, и нам обеим язвить перехотелось. В нем было такое непередаваемое отчаяние. Точно такое, как в Праге, когда я узнала, что он тоже Егоров. Это был взгляд смертельно раненого человека, который больше всего на свете хотел жить. Тогда он не играл, не притворялся, не пытался кому-то что-то доказать, тогда он был раздавлен, уничтожен, тогда он лишился, казалось всего. И то, как он подошел, как коснулся моей руки, как смотрел на спящую меня. Этот человек был не просто влюблен или увлечен, он не представлял жизни без девушки, лежащей сейчас на кровати.
— Ты можешь вернуть все назад?
— Мне очень жаль, но моя сила так не работает. Я смогу помочь, только если она сама этого захочет.
— Значит, не судьба. Значит, так надо.
— Это значит, что ты опоздал на каких-то две минуты. Нужно было просто сказать ей, просто признаться в своих чувствах и ничего бы не случилось.
— Она — человек. С ней уже все случилось. И я не имею никакого права быть здесь, просить о чем-то, втягивать ее.
— Тогда уходи и забудь, что она существует. А я посмотрю, как долго ты продержишься, сможешь ли ты спокойно наблюдать, как она влюбляется, живет, заводит семью. Сможешь?
— У меня нет другого выхода.
— Дурак, — не сдержалась Кира, просверлила его гневным взглядом и вышла за дверь. И как только она переступила порог комнаты, мы оказались в каком-то совершенно другом месте. Я, то есть мы, почему-то лежали на полу, в чем-то мокром, но дрожи, или холода не ощущалось. Только из горла доносился какой-то тихий хрип и что-то текло из уголка рта. Я не сразу сообразила, что это кровь и лежу я не в воде, а в луже собственной крови. Ее было так много, и она все текла и текла из изрезанных ран, несчетного количества ран. А в ушах бился пульс, пока еще учащенный, пока еще в венах хватало крови, чтобы гнать ее по организму, но с каждым ударом сердца ее становилось все меньше и меньше. Где-то гудела музыка, кто-то кричал:
