Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль (читать книги без txt) 📗
— Почему предварительный? — насторожилась я. — Были сомнения?
— Только в том, что она подпишет контракт, — пояснила Лидия.
— Вы не были уверены в этом?
Например, Таллия могла отказаться из-за мужа. Если Майкл болтается где-то в Паргиле, далеко от супруга, то и к Таллии на этом проекте могли предъявлять такие же требования.
— Я уже говорила, Таллия была безудержно… нет. Неважно. Не уверена в себе. Я потратила несколько недель, чтобы убедить ее работать со мной на «Битве Государств». Таллия боялась все испортить. Какие глупости, она была гением… Никто и никогда, кроме, может быть, наших коллег, не поймет, какая это потеря для мировой культуры, — убежденно сказала Лидия. — Просто знайте, что мир потерял великого художника.
Я подумала, что отношения Лидии и Таллии были деловыми не в меру, потому что вся скорбь касалась только утраты таланта. Или мне было эту публику не понять. Я попыталась убрать руку — Бу моментально сигнализировал, что я неправа.
— Об отношениях в ее семье вы ничего не знали? — для проформы поинтересовалась я. Ответ оказался очень предсказуем.
— Мы никогда об этом не говорили. Я только знала, что Таллия любила мужа и вышла замуж по огромной любви. Но, понимаете, она была довольно принципным человеком.
— Принципиальным, — машинально поправила я и не успела себя обругать, как Лидия рассыпалась в благодарностях.
— Кроме Таллии, меня никто не одергивал, спасибо. Я начала забывать родной язык, это стыдно.
Меня не удивляла такая реакция. Осознание потери иногда приходит не сразу, как это случилось и с Майклом.
— А что вы можете сказать про Саффи Майкла? — спросила я. — И в чем выражалась принципиальность Таллии?
— Майкл милый, очень способный, великолепный художник, но у него есть большой минус… Магвидение и передачи на скорую руку убили его талант, там все наспех… И он не говорит по-фандански в той степени, в которой требуется. Таллию учили с самого детства, все-таки тогда у них был семейный бизнес. Майкл из тех людей, которым хочется доверять, и главное, он оправдывает это доверие. Неужели вы в чем-то подозреваете его?
Я заверила, что Майкл вне подозрений, и еще раз напомнила про принципиальность.
— Ах, это… ну, только чтобы это не вышло сплетней? Я читала ваши новости. Я не знала ректора Томаса, а теперь ничего не хочу о нем знать. Хотите мое мнение? Мне иногда казалось, что он женился на Таллии из-за денег. Она ничего не афишировала, но в какой-то момент он, наверное, об этом узнал.
И тут начало что-то не складываться. Я перестала чесать Бу и удостоилась чести созерцать обиженный кошачий зад.
— О деньгах Таллии знали вы, знал Майкл, но не знал ее жених?
— О, да. — Лидия ничуть не смутилась. — Попробуйте среди художников найти того, кто разбирается в деньгах. Таллия опрашивала всех более-менее близких знакомых, наконец кто-то из однокурсников или даже преподавателей посоветовал ей своего семейного консультанта. Но перед Томасом она не хвасталась. Это было вообще не в ее… манере?
Вопросительная интонация касалась, конечно, употребления слова.
— Почему вы считаете, что Томас мог жениться на ней из-за денег?
Может, Лидия не очень понимала, что говорит? Путала слова, но так как вроде бы они ложились в беглую речь нормально, я ничего не замечала?
— В Конфедерации есть один крупный коллекционер. Я его немного знаю, он известный филантроп, мы пересекались. Так вот однажды Таллия попросила у меня его контакты, сказала, что раз уж муж упросил ее купить такую большую квартиру, то было бы неплохо в одной из комнат хотя бы частично воссоздать библиотеку отца.
Упросил?
— Простите, — перебила я, — вы сказали — «упросил».
— Да. Я неправильно сказала?
— Что конкретно вы имели в виду?
На том конце линии повисло молчание, но я слышала, как щелкают клавиши: Лидия что-то проверяла. И если она не ошиблась…
— Нет, все правильно. Я имела в виду — «побудить кого-то сделать что-то настойчивыми просьбами», «одолевать просьбами, часто с положительным результатом». Мне надо найти репетитора.
Для Таллии был нехарактерен этот поступок. Покупка этой квартиры — не ее инициатива, а просто уступка.
— А больше она ничего не рассказывала об этом?
— Нет, — уверенно ответила Лидия. — Ничего не рассказывала. Ну, я тоже иногда иду навстречу мужу и детям.
Ее голос дрогнул как-то очень уж странно. Почти сорвался на всхлип, и я не могла понять, с чем это связано. Скорее всего, запоздало проявлялась реакция на известие о смерти подруги, или…
Или мне тоже нужно было кое-что проверить.
— Как вы думаете, Таллия согласилась бы на работу в «Отравителях»? — спросила я. Разговор пора было сворачивать. Главное я узнала — точнее, получила тому подтверждение, не хватало только одной детали.
— Да, разумеется. Если бы я приложила достаточно усилий, чтобы убедить ее в том, что она мне нужна. Поверьте, это не прихоть… М-м… снова нет. Притворство? Кокетство? Таллии не нужно было преклонение и заверение в ее гениальности. Ей нужно было немного поддержки и моей уверенности в том, что она ничего не испортит.
— Спасибо, — тепло сказала я. И моя теплота была вызвана не только тем, что Лидия позвонила и была со мной, как я надеялась, откровенна. Была еще одна причина. — Если мне нужно будет кое-что у вас уточнить?..
— Звоните. Если я буду недоступна, я перезвоню. У меня еще достаточно времени. — Она опять помолчала и спросила надтреснуто: — Он ведь будет наказан?
— Без всяких сомнений.
Я попрощалась, завершила вызов и открыла браузер снова.
Моих скверных познаний в фанданском хватало, чтобы знать, что такое «ложный друг переводчика». Например, та самая невеселая шутка, когда семья соотечественников сидела в самолете и у ребенка в соседнем ряду наш маленький гражданин увидел какую-то забавную игрушку. Может, она действительно была привлекательна, а может, малыш просто был невоспитан, но граждане Конфедерации были неприятно удивлены, когда на соседнем кресле началась детская истерика с криками «дай, дай». На первый взгляд ничего особенного, только на фанданском «дай» значит «умри».
Но это слово — которое мне не давало покоя — имело в фанданском то же значение, что и в нашем языке.
Как она мне сказала? «У меня еще достаточно времени»?
Бу, наверное, решил, что я оделась просто так и никуда уже не собираюсь. Он перестал дуться и залез ко мне на колени, моментально уделав шерстью брюки, но мне было уже все равно. Я ждала, пока мне ответит Майкл.
— Почему вы мне не сказали про Эльвиру Лидию? — спросила я, едва бросив приветствие. — Я понимаю, что в магнете об этом нет информации, но вы должны были сказать?
Майкл вздохнул. Обвинение было напрасным. Если нет информации в сети, значит, ей там не место.
— Она не хочет, чтобы кто-то об этом знал, — наконец произнес он. — Я даже не уверен, что она сказала об этом детям. Мужу — скорее всего, да, но дети привыкли к ее отлучкам и вряд ли что-то заметили. А вы бы как поступили, госпожа капитан?
Честно? Я понятия не имела, смогла бы вообще работать, зная, что у меня еще достаточно времени.
— Таллия знала?
— Да. — Майкл ответил быстро, может, ему было по какой-то причине не очень приятно затрагивать эту тему. — Таллия знала, ее мать умерла от похожего заболевания. Но гораздо быстрее, насколько мне известно. Это было давно, медицина шагнула вперед. Эльвира может прожить еще несколько лет.
— Но у нее все-таки нет никаких шансов, — пробормотала я. — Именно поэтому отец Таллии распорядился насчет завещания подобным образом?
— Я не в курсе таких подробностей, — удивился Майкл. — Знаю, что Таллия переживала после того, как Эльвира потеряла сознание на съемках, но поделилась со мной и просила оставить в тайне. Это все? Извините, у нас тут рабочий день, и я…
— Да, всего доброго, — и я завершила звонок.
