Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая (СИ) - Веселая Мария (читать книги бесплатно txt) 📗
Слово «поздно» эхом пронеслось в моей голове.
Больше всего на свете я мечтал вернуться на полчаса назад и исправить свою ошибку. Моя правда подвергнет её опасности…
Мы ушли достаточно далеко в лес, и Белла посчитала полянку подходящей для разговора. Достав из рюкзака термос с чем-то горячим, плед и печенье, она села на поваленное дерево, устроилась с удобством и возвестила:
— Я тебя внимательно слушаю, дорогой.
Её спокойствие сбивало с толку. Я начал сомневаться в том, кто тут хищник, глядя на эту довольную мордашку с крошками десерта вокруг губ.
— Я вижу, ты не предполагала моего отказа…
Такое чувство, что я попал в ловушку. Опасную. Дикую. Смертельную.
Девушка зевнула и запила чаем:
— Я решила, что ты здраво понимаешь мои возможности.
Она просто не знала про мои… Я понял, что не должен пугать её намеренно:
— Белла, на самом деле мир не такой, каким он тебе казался прежде, — осторожно начал я, подбирая слова. — В нём существуют существа, похожие на людей, но людьми не являющимися.
Белла громко закрутила кружку-крышку термоса и перебила мои откровения серьёзным тоном:
— Каллен, о том, что ты и твоя семья вампиры, я знаю с трёх лет, а сейчас меня безумно интересует, какого чёрта ты забыл в моей комнате ночью?!
Пока я застыл, не в силах переварить её слова, с ужасом вспоминая те или иные прошлые подозрения, лес и моё лицо осветила яркая вспышка.
— Эмметт отвалит целое состояние за этот снимок, — тихо пробормотала Белла себе под нос, пряча небольшой фотоаппарат в карман куртки.
Вся эта ситуация была чертовски похожа на…
— Диктофон в твоем рюкзаке был нерабочим, верно? — спросил я, холодея, вспомнив случай с Лорен.
— Который ты спрятал в кустах? — Белла насмешливо подняла бровь. — Рабочий, однако…
— Где диктофон телефона, Белла? — в моём голосе слышался рык, но мисс Свон лишь гордо и бесстрашно вскинула подбородок:
— Если я скажу, где, тебе легче не станет, Каллен.
— Белла…
— Хорошо, я приклеила его к груди скотчем. К правой груди, если быть точной.
Я выругался тихо, но так грязно, как никогда себе не позволял. Гнев, ужас, старые страхи и непонимание слились во мне в яростном комке нервов. Мне казалось, что я зазвеню натянутой струной, колокольчиком от любого движения и прикосновения.
Как глупый шут, обвешанный бубенцами, при дворе жестокой королевы.
— Ты знала…
Её осторожное поведение в первые дни находило объяснение. Шутки, намёки, взгляды, улыбки… Непонятным оставалось то, почему она считает, что после подобного я сохраню ей жизнь.
— Ты не убьёшь меня, Эдвард, — будто прочитала Белла мои мысли. — Во-первых, за это тебя вряд ли простит Карлайл, а мнение отца для тебя важно. Во-вторых, ты сам этого не хочешь. Ты не хочешь быть убийцей, а мстить мне особо не за что. Я пыталась вынудить тебя сказать мне правду, либо напугать тебя такой возможностью настолько, что ты сам отстанешь от меня.
Её поступки обрели логику, но я был не в силах не признаться:
— Я убийца, Белла. Я убивал людей. Много раз…
Вместо ярости в моём голосе слышалось отчаяние. Белла не простит убийства людей… Я потеряю её сегодня навсегда.
Я смотрел на неё, запоминая эти упрямо сжатые губы, эту морщинку между бровей, длинные ресницы и чуть блестящие влажным светом глаза.
— А я первоклассная врунья и блефовщица, но я готова выслушать твою историю, Эдвард, — наконец прошептала она, расстегивая куртку и вытаскивая из внутреннего кармана этой куртки телефон.
Нажав несколько кнопок, она бросила его мне. Поймав его, я убедился, что старые записи стёрты, а новая не ведётся.
Это было искренне.
Это было доверие…
И мне хотелось его оправдать.
Сев на поваленное дерево рядом с ней, я начал свою историю.
Белла
Историю Эдварда я слушала внимательно. Он рассказал мне про талантливого мальчика, который очень любил мать. Он родился в Чикаго в обеспеченной по тем временам семье. В свои семнадцать он был подвержен романтическим страстям, и главной мечтой было храброе, ну, ладно, безрассудное желание понюхать порох. Мать еженощно молилась Богу, чтобы её любимый и единственный сын не покинул её и не сбежал на фронт. Когда я слушала про Первую мировую, мне казалось, что мне пересказывают историческую книгу. Было удивительно смотреть на такого молодого очевидца тех событий.
Когда же Эдвард рассказывал о гриппе, «испанке», ставшей катастрофой для Америки того времени, по его лицу мало что можно было прочесть. Превращение он тоже описал лаконично, заставив меня переспросить:
— Вампиром становятся после укуса, верно?
Каллен внимательно посмотрел на меня.
— Откуда ты вообще столько знаешь о вампирах?
Отмалчиваться было неудобно, однако я решила отделаться полуправдой:
— Одно слово, семь букв, Эдвард… Квилеты. В три года я случайно, ну ладно… Намеренно забрела на их секретные посиделки у костра, где они рассказывали легенды о вампирах и воинах духа. Они упоминали, что их племя защищает белых людей от хладных демонов, но есть семья, с которой у них подписан договор. Светлоглазые. Вампиры, которые охотятся на животных, а не на людей.
— У индейцев хорошая память… — тихо признал Эдвард.
Его тон мне не понравился. Мне физически стало страшно за племя беззащитных квилетов.
— Послушай, я знаю, они обязаны были хранить секрет, однако они не называли фамилий. Они вообще не знали, что я подслушиваю. Да и что взять с маленького ребенка? Никто не мог предугадать, что я запомню…
Вампир улыбнулся:
— Однако ты запомнила.
Такое забудешь… В чём он меня подозревает?
— Ты бы сам рассказал мне сегодня ваш секрет, если бы у меня не сдали нервы! — задиристо вскричала я.
— У тебя сдали нервы?! — Каллен громко расхохотался. — Это я потерял челюсть на этой поляне, когда ты ошарашила меня своей осведомлённостью, как кувалдой по темечку!
Я закрыла краснеющее лицо пледом.
— Но я не злюсь, — Каллен осторожно заглянул под тёплую ткань. — Даже хорошо, что ты теперь знаешь… Будут ещё вопросы?
Боже, конечно, будут, мальчик мой! Ты будто не в курсе, с кем разговариваешь! Вопросы полились из меня, как из рога изобилия:
— А вы с Карлайлом изучали вампиризм? Как работает ваша нервная система, если вам не нужно спать? Почему вашему организму не подходит твёрдая пища? Может ли вам помочь обычная вода, разбавленная, например, плазмой? Сколько у вас хромосом? Вы можете размножаться без укусов? Насколько вы неуязвимы?
— Стоп! — остановил мой поток вопросов Каллен, демонстрируя мне глаза по полтиннику.
Я села и едва ли ручки не сложила, как примерная школьница на уроке.
Вампир вздохнул:
— Карлайл не изучал вампиризм подробно. Зачем? Мы знаем наши возможности и слабости. Знаем, что процесс необратим. А вот откуда ты знаешь, что мы не спим?
Прокол.
Но русские не сдаются.
— Ну, ты ни разу на моей памяти не выглядел сонным или уставшим, Эдвард. А учитывая то, что у тебя нашлось время на организацию подарков и подглядывание за спящей мной…
— Я понял.
— Ты так и не ответил!
— Наш мозг устроен почти так же, как у дельфинов, Белла, — Эдвард решил ответить на другой вопрос, который раз уходя от животрепещущей темы.
— Полушария спят по очереди?
— Почти. В нас очень сильны инстинкты, Белла. Чем меньше мы утоляем свою жажду, тем меньше в нас человеческого.
— То есть, когда ты на полной голодовке, мозг засыпает, просыпается чудовищный инстинкт?
— Да… Ты же не владеешь собой во сне, верно?
— И сколько вампир может продержаться без еды?
— Карлайл голодал два месяца, — осторожно ответил Эдвард. — А потом он растерзал стадо оленей.
— Лучше, чем людей.
— Я… — Каллен явно воспринял последнюю фразу, как кирпич в свой огород.
В принципе, он понял правильно.
— Я читал мысли своих жертв, отслеживал таких же плохих людей. Маньяков, убийц, насильников… Долгое время я считал, что поступаю правильно. Возомнил себя карателем, который спасает девушек, воздает за грехи тем, кому удалось одурачить правосудие… Но потом я понял, что даже в глазах самого гнусного маньяка я остаюсь чудовищем. Только чудовищем сильнее него.
