Сосватать героя, или Невеста для злодея (Девушка для героя, или Как я свахой подрабатывала) - Звездная Елена
Выскочив в коридор, увидела, что высокородные от пут уже освободились. Как оказалось, Змей спеленал девушек их собственными пижамами. Как он умудрился, ума не приложу. Генно-модифицированные, видимо, тоже не до конца понимали, как это могло произойти. Джастин как раз помогал Алидан выпутываться из рубашки.
— Так вы, значит, тут все военные?! — решила я разрядить обстановку. — А Змея вы услышали, да?
Дел отошла к стене и сняла что-то маленькое.
— Сигнализация, — пояснила высокородная. — Кто он?
— Мой телохранитель, — я беспомощно развела руками, — Джерг-старший прислал.
Девчонки недовольно переглянулись.
— Я — спать! — Диана ушла первая.
За ней Дел и Алидан. Джастин поймал мой удивленный взгляд.
— Пять утра, — пояснил он.
— Идем к тебе. — И, не дожидаясь ответа, я схватила психолога за ледяную ладонь и потащила к нему в комнату.
Дверь закрывала я, причем старательно. Джастин подпер ее стулом. Потом прошел к своей походной аптечке, достал какой-то пузырек и с ходу осушил половину.
— Не увлекайся, — наставительно произнесла я.
— Из-за него меня лишили лицензии, — простонал психолог и опустошил баночку.
Забравшись на постель с ногами, я обняла подушку и потребовала:
— Рассказывай!
Хмуро взглянув на меня, Джастин забрался на постель, скрестил ноги, устало сгорбился.
— Знаешь… — он замолчал на мгновение, — я же не всегда был такой…
— В смысле?
— Я был… натуралом, — едва слышно проговорил мой друг, который почти «подруг».
Сглотнув роящиеся в огромном количестве вопросы, я молча приготовилась внимать. Я знаю Джастина — ему лучше не мешать, и тогда он начинает разговаривать, словно сам с собой.
Действительно, немного помолчав, Джастин продолжил:
— У нас при поступлении идет четкая градация по специализации — для тех, кто специализируется на высокородных, — обучение бесплатное. А мою историю ты знаешь, денег в моей семье не водилось.
В моей тоже, именно поэтому и я специализировалась на высокородных, отказавшись от предложения Киану оплатить мое обучение. Мы тогда даже поссорились… Как же сильно мне пришлось пожалеть о собственной гордости.
Тряхнув кудряшками, Джастин продолжил:
— Из трехсот студентов, обучавшихся на потоке, нас было всего восемь, тех, кто выбрал бесплатное обучение.
А у нас всего трое…
— Уже на первой практике мы осознали, что лучше… лучше бы работали где-нибудь в пункте быстрого питания.
Понимаю. У генно-модифицированных своих психологов нет, не уважают они эту профессию, а вот отклонений в психике полно.
— Когда получали лицензию, сразу и назначение вручали. У меня было шесть семей, и супервизор с семилетним стажем работы. — Он ожидал какой-то реакции, но, так как я молчала, пояснил: — Должно быть не менее десяти лет стажа работы, понимаешь?
— Угу.
— Ничего ты не понимаешь, — Джастин криво усмехнулся. — Это был сорокалетний мужчина — с трясущимися руками, нервным тиком, и говорил он чуть заикаясь. Я знал практически все об особенностях психики генно-модифицированных, но… на практике все оказалось гораздо хуже, Тиа. Первый раз я получил сотрясение, когда тринадцатилетняя девчонка потеряла контроль. Она ударила меня по губам, и я ничего не успел сказать…
Я вздрогнула.
— Да, — он пожал плечами, — это было только начало. А потом появился страх — что однажды не успею ничего предпринять и тогда… тогда все. Так и случилось. — Джастин судорожно вздохнул. — Ранио Тахоро было восемнадцать. Наследник семьи, генетическая карта с весьма внушительными показателями, одно плохо: в момент полового созревания подсознание обрело свободу, и начались приступы нестабильности. Так как проблематика носила психологический характер, его привели на лечение собственно к психологу… Из-за того, что приступы происходили хаотически, с Ранио приходил и… и Натан.
Мы помолчали, Джастин продолжил:
— Проблема была вполне типичной — эдипов комплекс. То есть у юноши прослеживалась сильная эмоциональная связь с матерью и ненависть к подавляющему и морально и физически отцу. Ранио любил мать и, чувствуя в себе растущую силу, хотел защитить ее от отца. То есть подсознательно ощущал себя достаточно сильным, а на сознательном уровне понимал, что зависим и от отца, и от семьи. В какой-то момент пришлось попросить Натана удалиться, так как беседы стали носить слишком интимный характер. Знаешь, до той минуты я как-то не обращал внимания на асэрда, а тогда посмотрел и… не понравился мне его взгляд. Оценивающий такой, неприятный…
— Понимаю, — нарушила я собственное негласное правило общения с Джастином.
Слишком хорошо понимаю. Мне тоже однажды пришлось испытать этот пристальный изучающий взгляд со стороны высокородной девушки. Могла ли я тогда даже предположить, что произойдет дальше? Не могла… Нас к подобному не готовили.
— Понимаешь… да… Натан отказался. У нас дошло до скандала. Я знал, что мальчику нужна помощь, но Ранио не мог открыться при соглядатае. Более пяти сеансов я настаивал на своем, мотивируя реалиями лечения, в результате произошло нечто странное. Натан, после очередного моего требования, высказанного в вежливой форме, внезапно вскочил, подошел, схватил за рубашку одной рукой и вытащил из-за стола. Он пронес меня, как котенка, за дверь, где никого не было, прижал к стене и прошептал: «Ты соображаешь, что творишь, мальчишка? Жалко тебе его, да? А в очередном приступе он порвет тебя на части и потом даже помнить о случившемся не будет!»
Судорожно вздохнув, психолог продолжил:
— Он еще много чего сказал, а потом… — снова молчание, — потом оказалось, что он обо мне беспокоится, потому что… Потому что предпочитает вот таких наивных голубоглазых мальчиков со светлыми кудряшками. Я вырвался тогда. Устроил скандал. И началось… Натан теперь приходил не только с Ранио… но и ждал меня после работы. Так как я отказывался от предложений подвезти меня, он медленно летел надо мной, провожая до квартиры. Я игнорировал столько, сколько мог. Пока однажды он не появился в моей душевой…
— В твоем доме?
— Да… как оказалось, замки и ДНК-градация для него не проблема.
— И он… он…
— Сказал, что хочет поговорить… даже смущенно подал полотенце. Потом мы выпили, он принес с собой шампанское. Как для девушки. А потом… все и произошло. Сначала накатил туман, потом… потом Натан. Утром я не мог смотреть на себя в зеркало. И в обед… и ночью. И с тех пор еще долго. Не мог выносить собственного существования.
— Джастин, — я села ближе, обняла худенькие плечи.
— Дальше было хуже. Выяснил, что это было не просто шампанское… осталось пару капель в бокале. Точнее, я тогда один бокал разбил, вынес его на кухню… Бутылку-то Натан унес, стаканы тщательно вытер. А я все же узнал. Гадко было на душе. Словно меня использовали как… половую тряпку, и ноги вытерли. На мои требования больше не приближаться реагировал смехом. Ко мне приходил, как к себе домой, а противопоставить его силе я не мог ничего. Однажды поймал себя на том, что у меня формируется Стокгольмский синдром. И решил прекратить это, забив на гордость. Я связался с супервизором, затем с нанимателем Натана. Предал произошедшее огласке. И визиты в неурочное время завершились. Но Натан все так же приходил с Ранио и оставался теперь за дверью, а с нами находился второй охранник. Я смог начать работать нормально, старался игнорировать полные ярости взгляды Натана.
Еще один тяжелый вздох.
— Работа с Ранио шла успешно, через месяц приступы прекратились. Жаль, я не знал, что в это время в семье начали происходить не слишком хорошие события. В тот день Ранио пришел весь нервный. Второй охранник, Серн, вышел, как и всегда оставляя нас одних. Я начал терапию, выводя Ранио к детским воспоминаниям. Неожиданно юноша вспомнил о скандале между родителями. О драке… в этот момент, крайне неудачно, позвонил его отец. И начался приступ.
Помолчав, Джастин продолжил:
— Моя вина в том, что не отреагировал сразу… все пытался достучаться до его сознания… К тому моменту, как ворвался Натан, я был искренне уверен, что умру. Переломанный позвоночник лишил ощущения всего тела… Про остальные повреждения не хочу вспоминать… Натан меня спас. В буквальном смысле слова. Спас, потом ждал, пока завершится операция, затем не отходил от моей постели, пока не выяснилось, смогу я ходить или нет. Все время шутил, что мне не нужны ноги, потому что он меня будет на руках носить. И знаешь… родители за все время у меня раза три появились, а Натан каждый день был рядом. И когда я уже был на реабилитации, все равно приходил. Шутил, смеялся, приносил подарки и… даже не намекал на отношения. И как-то незаметно я понял, что люблю его. Действительно люблю. С замиранием сердца жду мига, когда в коридоре послышатся его уверенные шаги. И даже отворачиваться приходилось, чтобы не выдать своей радости при его появлении. Когда меня выписали, встречал тоже Натан. И домой отвез и приготовил праздничный ужин и… я не смог сказать «нет». Не хотел его обидеть и… наверное, да, я скучал по его напору, энергии и такому ощущению собственной значимости и желанности. Но он только поцеловал и ушел. Я тогда даже не понял ничего, а спустя несколько дней выяснилось, что меня вызывают в суд, по делу Ранио Тахоро.
