Аверс и реверс (СИ) - Орлова Тальяна (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Кейн только кивнул и ничего не отрицал — теперь совершенно неуместно спорить о мелочах. И даже ревность и наше предательство по сравнению с произошедшим перестали иметь вес. Все сходится к тому, что бесценной жертвой может стать любой из нас троих. Мы склеены прочно привязанностями, страстью, влюбленностью, благодарностью и даже ненавистью. Но смерть любого из троих значима: по всей вероятности, любого из нас будет достаточно, чтобы достичь грандиозной цели духов. Именно это и имела в виду Кэти. Странно, что такая очевидность пришла в голову слишком поздно.
36
У Кейна не было понятия, где нужно поставить границу. Решив, что разговор на сегодня окончен, он просто взял меня за руку и потянул за собой. Чтобы не выяснять отношения перед Дастином, я не сопротивлялась, но едва только мы оказались в спальне, вырвала свою руку.
— Не сегодня, Кейн. Не сейчас.
— Почему?
Я поморщилась от его вопроса. Как будто нужно еще что-то объяснять!
— Потому что это слишком для меня, понимаешь? Я не стану отрицать, что больше всего на свете хотела бы оказаться здесь с тобой, ни от кого не скрываясь. И уж точно не скрываясь от тебя. Но сейчас… понимаешь, Кейн, мне нужно все переварить. Мне нужно оплакать друга. Принять, каков ты есть на самом деле.
— Не нравлюсь? — он положил ладони мне на затылок и наклонился.
— Нравишься, — честно ответила я. — И именно это меня пугает. Что ты продолжаешь мне нравиться после того, что сделал.
— Что, Лорен, любить Дастина проще? — казалось, что он злился, но я не могла уловить этого ни в тоне, ни во взгляде. Скорее какую-то усталость, если не тоску.
— Опять неверно. Не проще — правильней.
И Кейн все же поцеловал, несмотря на сопротивление. А потом бросил на кровать и взял, хотя до поцелуя я была против. Потому что это Кейн, который берет то, что ему хочется. Особенно если что-то принадлежит ему без остатка. Как я. Потому что после всего пережитого я отдавалась ему так, как если бы этим совершала самую правильную вещь в мире.
А еще именно той ночью я окончательно поняла, что Дастин имел в виду. Никто из них не был целым, как и мои чувства к любому из них не были полной любовью. Дастин вызывал во мне трепет и твердую уверенность в том, что о таком выборе я никогда бы не пожалела. Кейн притягивал к себе сильнее, но в большей степени на физическом уровне. Желание принадлежать телом, но вряд ли желание принадлежать каждой мыслью, быть согласной с каждым его поступком. И Харрисы так и жили бы вместе, никогда не почувствовав своей половинчатости, если бы я не встала между ними. После всей истории, даже если я не выживу, они вряд ли смогут сосуществовать так, как раньше. И разойтись никогда не смогут… даже если я выживу. Даже если кто-то из них будет всю жизнь страдать, наблюдая за счастьем второго, разойтись они не смогут. Разделенные на два тела, они всегда чувствуют себя частью друг друга: решительность и справедливость, энергия и осмысление, действие и мудрость — это совсем не одно и то же, что «добро» и «зло». И именно поэтому они будут всегда играть на одной стороне, потому что только вместе могут попадать в золотую середину. А я как червоточина между ними. Разве сегодня не я своей нервозностью насторожила духа, сидящего в Стивенсоне? Дастин только намекнул на возможную опасность, Кейн приготовился, но не собирался действовать первым. Именно я положила начало тому, что случилось.
Разговор утром, когда мы собрались за столом все вместе, не мог быть радужным. Таша уже со слов Дастина знала о наших догадках, но выглядела потухшей и вовсе незаинтересованной в том, чем закончится наша беседа. И не бросалась с кулаками на Кейна, видимо, из-за полного бессилия, а не только из-за внушения Дастина. Именно он и начал:
— Предлагаю уехать. Всем вместе. Смерти, — он бросил беглый взгляд на брата, — на этом не закончатся. Но если мы покинем это место, то хотя бы не будем такой очевидной приманкой. В том числе духам будет незачем использовать других, чтобы подобраться к нам.
— А как же ответы, которые мы искали? — Кейн поднял голову и откинулся на спинку стула.
— Какие еще ответы нам нужны? — Дастин встал, отошел к окну. — Хватит и того, что узнали.
— И что ты предлагаешь, брат? Поселиться в глухом лесу, вчетвером? И каждую минуту оставшейся жизни ждать нападения? Лишь бы посторонние больше не подвернулись под руку?
В последней формулировке было многое, что могло вывести из себя Ташу. Но она довольно спокойно вставила:
— Не вчетвером. Я с вами никуда не поеду. И в колледж не вернусь. Сейчас поеду и заберу документы, вернусь к родителям…
Дастин посмотрел на нее:
— Ты считаешь это лучшим выходом, Таша? Уехать и попытаться забыть обо всем? Сделать вид, что здесь ничего не происходит?
Она медленно покачала головой:
— Нет. Лучшим выходом я считаю взять себя в руки и сделать все, что в наших силах, чтобы духи исчезли.
— Закрыть дверь? Пойти на жертвоприношение? — уточнила я.
Таша удивила меня, посмотрев чистыми, ясными глазами прямо:
— Да. Один из вас. За всех, кто уже погиб и еще погибнет. Всего один из вас. И знаешь что, Лорен, если бы я могла сыграть эту роль, то даже не задумывалась бы.
— Ну конечно! — неуместно усмехнулся Кейн. — Это легко сказать той, которая для жертвы не годится.
Она посмотрела на него без ненависти, но холодно, и сказала еще тише и увереннее:
— Не легко. Но если хочешь знать моего мнения, то этот один должен быть тем, кто хуже остальных. Его потеря тоже опечалит… даже меня. Но это будет справедливо.
— А может, бросим жребий? — Кейн изогнул бровь.
Разговор принимал неприятный оборот. Что уж говорить, в словах Таши был смысл. И ничего удивительного, что она посчитала бы жертву Кейна возмездием. Но я ни за что бы на это не согласилась. Жить без него? Да проще представить, чтобы он жил без меня. Это не та ноша, которую захочешь нести до самой старости.
— Нет, — отрезал Дастин. — Мы не станем бросать жребий. Если не хотите сбегать, тогда предлагаю иной выход: пока у нас еще есть время, пойдем на прямую встречу с духами. Вполне возможно, что нам и не нужно бороться с ними, что получится договориться…
Даже я в это не верила, а уж Кейн откровенно рассмеялся. И тем не менее для веселья повода не находилось. А уж когда мы вышли из дома, то все снова изменилось — и в еще худшую сторону. Небо темнело. Еще минуту назад синее, оно вдруг стягивалось чернотой, идущей от солнца. Светило медленно закрывал какой-то круг. А ведь мы тщательно отслеживали новости: никаких затмений в ближайшие несколько лет ученые не предвидели. То-то они сейчас удивляются, наблюдая за аномалией в свои сверхмощные телескопы. Но вряд ли кто-то из них пребывает в том же ужасе, что и мы.
— Что это? — прохрипела за моей спиной Таша. — Луна или другая планета солнечной системы?
— Метеорит? — предположил Дастин.
И только Кейн направился к машине, выдавая на ходу и свою версию:
— Это значит только, что у нас больше нет времени на переговоры. Но все еще не поздно бросить монетку. Я чур буду реверсом.
Шутки были совсем неуместны. Он упомянул монетку: кого еще имел в виду, кроме себя? Кого хочет вычеркнуть из жребия? Затмение длилось всего несколько секунд, после чего небо снова прояснилось, позволив многим остаться в уверенности, что все привиделось. К сожалению, нам такое утешение было недоступно.
В машине я спросила:
— И что теперь? Любая смерть любого из нас — это будет жертвоприношение?
Дастин пожал плечами, Кейн соблаговолил озвучить свои мысли:
— Нам-то откуда знать, Лорен? Предполагаю, что уже до конца дня мы будем в курсе. Давайте хоть ставки сделаем, кто из нас не дотянет до завтра. Ну же, не превращайте трагедию в трагедию!
Ему никто не ответил. Я посмотрела на затылок Дастина и едва удержалась, чтобы не заплакать. Как ни сложно это признавать, но именно его надо вычеркивать из жребия. Он лучший из нас. Кейна я потерять готова еще меньше, пусть он и худший из нас. Выходит, что именно мне и идти на жертвенный алтарь. А такое осознание не способно поднять настроение. И для духов наибольшей ценностью обладаю именно я, ставшая важной и для Дастина, и для Кейна.
