Жена в придачу, или самый главный приз (СИ) - Матлак Ирина (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Продолжая всматриваться в направленные на меня глаза, облизала пересохшие губы, в следующий момент ощутив, что рука на моем запястье сжалась еще крепче.
Найдя в себе силы отрешиться от ситуации и прислушавшись к себе, я поняла, что Олдер не врет. Совершенно не понимала ни происходящего, ни его самого, но интуиция настойчиво подсказывала, что сейчас нужно ему довериться. Просто отпустить ситуацию и довериться.
Пришлось идти с леди интуицией на компромисс: довериться временно и быть настороже.
Не видя смысла скрывать, я как можно спокойней рассказала о своих ночных приключениях и крадущемся по базе типе. Собственно, рассказывать было особо не о чем, но вот Олдер, похоже, так не считал.
На его щеках заходили желваки, глаза чуть прищурились, а пальцы сжали мою руку до того крепко, что я непроизвольно ойкнула.
— Прошу прощения, — он моментально меня отпустил.
— Твоя очередь, — я потерла покрасневшее запястье. — Объясни толком, что происходит?
Погасла я так же быстро, как вспыхнула и, кажется, теперь была готова поверить во все, что угодно.
Ожидать ответа пришлось долго — не так чтобы слишком, но несколько минут для меня приравнялись к часам. Сказывалось не отпускающее напряжение, после совершенного перехода все тело ломило и, в конце концов не выдержав, я опустилась прямо на голую землю, чем окончательно подписала приговор дизайнерским творениям. За порчу нарядов Чука однозначно меня прикопает и сделает это с присущей ему виртуозностью.
Спустя еще несколько «часов» Олдер присел рядом и, неотрывно глядя на барьер, все-таки соизволил прекратить мои мучения:
— Некоторое время назад я сказал, что создание вымышленных реальностей является одной из способностей Риа-Гары. Другая же заключается в том, что Риа-Гара представляет собой проход между мирами, коих существует великое множество. Пещера, где мы находимся, — как бы другая ее сторона. Она меняется в зависимости от того, рядом с каким миром мы оказываемся. Если сюда попадет случайный человек, выбраться он не сможет, так как барьер ему не преодолеть. Но на рассвете и закате структура магии Риа-Гары меняется, и появляется возможность вернуться в исходную точку. Этим мы и воспользуемся.
Я почувствовала себя гартахом. Невероятно глупым, не способным мыслить гартахом, потому как осознать сказанное не смогла. И через минуту не смогла. И через две. Просто сидела, отупело глядя в одну точку, и периодически моргала.
Множество миров. Множество реальных миров! Нет, ну это ведь бред какой-то…такое только в детских сказках бывает.
Черте что вообще!
— Ты просто мастер увиливаний, — вновь обретя способность говорить, отвесила я Олдеру сомнительный комплимент. — Мне имеет смысл снова пытаться узнать, кто ты такой и откуда знаешь о том, о чем неизвестно даже ученым научного центра?
— Научного центра Солзорья, — криво усмехнувшись, поправил он. И, обернувшись ко мне, добавил: — Не имеет.
Отступать я не привыкла, но в этот раз пришлось себя сдержать. Откровенничать со мной явно не собирались, и возникло стойкое ощущение, что продолжать разговор, в самом деле, бессмысленно. Олдер никоим образом не походил на того, кто меняет решения и под кого-либо прогибается. Сейчас, в этой небольшой, имеющей странное происхождение пещере, я понимала это предельно отчетливо.
Прислонившись спиной к стене и похоронив тунику вторично, я расслабилась. Позволила себе отстраниться от окружающей аномалии и постаралась успокоиться. Хотя пламя внутри притихло, я все равно чувствовала его жар, желающий прорваться наружу. Так и подмывало вскочить, призвать верные клинки и снести барьер к гартаховой бабушке, заодно уничтожив и треклятую пещеру.
Но и это было бы опрометчиво и бессмысленно. А сейчас требовалось сначала думать — затем делать. Я же все-таки маг разумный, а не тупоголовый, ослепленный яростью гартах.
В пещере стояла абсолютная тишина, благодаря которой долетающие из-за барьера звуки слышались особенно громко. Тявканье собак, голоса людей, шум и сигналы необычных повозок — все это мешало забыть о том, где я нахожусь.
— Да что же эти штуки так гудят! — негромко возмутилась я, когда очередной сигнал заставил нервно вздрогнуть.
— Эти «штуки» зовутся машинами, — раздалось подле меня. — Жители этого мира используют их как одно из средств передвижения. Крайне сложные технологии, создаваемые без капли магии.
«Откуда такая информация?» — уже собралась спросить я, но вовремя себя одернула.
Пускай подавится своими секретами. А я тоже буду молчать.
Долго высидеть, ничего не делая и не говоря, у меня не получилось. Так называемые машины продолжали непрестанно гудеть, будто назло пробуждая одно из моих самых ярких качеств — любопытство.
Поэтому в какой-то момент я уже стояла прямо перед барьером и, прижав к нему ладони, смотрела на шумную улицу. Людей стало еще больше, и их одежда все еще не переставала меня удивлять. Я даже позавидовала девушкам, спокойно разгуливающим в брюках, коротких шортах и не ловящих при этом укорительных взглядов.
Помимо машин по дороге то и дело проезжали их двухколесные сородичи, отличающиеся огромной скоростью. На управляющих ими людях были надеты большие металлические шлемы, каких в нашем мире точно не было. Тем не менее, это были именно шлемы — сей момент был понятен как дважды два.
Еще мне понравились красивые вывески на зданиях — правда, из написанного на них я не разобрала ни слова. Язык был незнаком.
— Ты, определенно, установила рекорд, моя прелесть, — неожиданно нарушил повисшую между нами тишину Олдер. — Столько времени молчать для тебя, должно быть, сложно.
Судя по интонации, к нему вернулось благостное расположение духа, но я намеревалась идти на рекорд и дальше.
Он подошел сзади — незаметно, бесшумно, и прозвучавшие прямо возле уха слова вызвали неконтролируемую дрожь:
— Это даже романтично, не находишь? Мы заперты здесь одни. Отрезаны от всех миров…
С такой точки зрения рассматривать наше положение мне в голову еще не приходило.
— Не нахожу, — отрезала я, но получилось не так уверено, как хотелось.
Вопреки моей воле и нежеланию поддаваться, сказанное прочно отпечаталось в сознании, проникло буквально под кожу и впиталось в кровь. Присутствие за своей спиной Олдера я ощущала слишком явно. Он больше ничего не говорил, даже не прикасался, но этого и не требовалось, чтобы меня сковало напряжение. И неконтролируемое волнение, заставляющее пересыхать горло и, сжимая пальцы, впиваться ногтями в ладони.
Я не верила Олдеру — по крайней мере, не верила до конца. У этого сильнейшего боевого мага в шкафу имелся не один десяток скелетов, показывать которые он явно не намеревался. И было бы глупо поддаваться его чертовой притягательности, которую было так же глупо отрицать.
Мне никогда не приходилось испытывать подобного. Первые подростковые поцелуи с Эгри, когда мы просто хотели узнать, что это такое — поцелуй, давно померкли. Поползновения со стороны Трэя не вызывали ничего, кроме раздражения, а когда ему удавалось позволить себе лишнее — злости.
Но Олдер…
— Еще немного, и я поверю, что сумел отнять дар речи у самой Фелиции Саагар, — затылок обожгло его дыхание.
И не единожды, гартах бы тебя сожрал!
— Еще немного, и я поверю, что сумела всерьез заинтересовать самого Олдера Дирра, — ответила ему в тон.
В тот же момент его ладони оказались на моих предплечьях, медленно скользнули вниз, и я услышала вкрадчивое:
— А ты до сих пор сомневаешься?
Добравшись до запястий, Олдер поддел рукава моей туники и снова двинулся вверх — теперь касаясь мгновенно покрывшейся мурашками кожи. Остановить это хотелось настолько же сильно, насколько предательски хотелось продолжить.
Сила воли победила прокатившуюся по телу сладкую волну. Резко отдернув руки, я круто развернулась, но сделала только хуже. Олдер находился немыслимо, непозволительно близко — настолько, что я могла увидеть собственное отражение в его глазах.
