Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги txt) 📗
– Лунные охотники. – Я положила ладонь на ее плечо, отвлекая от пугающих эмоций. Нечего волноваться попусту. – Это призраки с черными душами. Фадрагосское Солнце нигде их не забирает. Просто в этом регионе им подарена возможность физически воплощаться. А так скитаются они за нами повсюду и всегда. Где бы ни были живые, души неприкаянные всегда к ним тянутся.
– Глупости болтаешь, – проворчал Дарок и, отвернувшись, смелее зашагал.
Елрех только смотрела на меня, задумчиво сводя брови на голубой переносице. Я пожала плечами. Лямка сумки через куртку врезалась больно в плоть, заставила поморщиться. Пришлось остановиться, чтобы опустить ее на пыльную землю и отдохнуть. Темно‑серое одеяло, примотанное к ней бечевкой, мигом пожелтело от песка.
– Давай я понесу, – Кейел подоспел на помощь, умещая на одном плече две ноши и склоняясь за моей.
– Куда? – Я перехватила его за руку. – Просто плечо натерла, сейчас на другое подниму.
– Я понесу, – тихо сказал Роми. Опираясь на посох, согнулся медленно и аккуратно за лямку взялся. – У тебя сумка полегче моей будет. Что там у тебя: травы, склянки с зельями и мазями…
– Ага, и набор для чистки оружия. – Я растерялась от его предложения и даже не попыталась остановить. Неужели очухался?.. Верилось слабо. – Да и так… Все равно долго нести тяжело. Ты бы себя поберег.
Он не разогнулся толком, а глаза на Елрех устремил. В них опять виделось страдание. Так ему перед ней стыдно, что слабый такой? Болезненный… Длинный черный плащ сбился тяжелыми складками на плече, и будто даже от этого Роми клонило в сторону. Впервые видела, чтобы чистоплотный шан’ниэрд не заметил, как полы его плаща упали на землю и перепачкались. Да и волосы пыльные спутались под ветром, цеплялись белыми лохмами за рога. О хвосте с метелкой на конце я вовсе забыла, будто тот висел без движения.
Тяжелый вздох я подавила. Сама подняла с земли сумку, но протянула Роми так, будто он и вправду сильнее и бодрее меня.
– Держи. Как отдохну, заберу.
– Мне не трудно, человечка, – фыркнул он. Но сумку забрав, замер и серые губы поджал, видимо с духом собираясь, чтобы закинуть себе на спину. И как столько времени продержался в пути, строя из себя здорового?
Я сократила расстояние между нами, вызывая гримасу отвращения не его лице, и шепнула:
– Как только поймешь, что идти тяжело, попроси у меня воды, или еще чего. Дай знать, чтобы я сумку отобрала. И спасибо тебе. Мне и вправду отдых не помешает, совсем плечи ноют.
Он хмурил светлые брови, не мог утаить раздражение во взгляде, и вдруг поблагодарил:
– И тебе спасибо, упрямая человечка.
– За что? – опешила я.
– За все. – И обогнув меня, на посох опираясь, поспешил за удалившимся вперед Дароком.
До пещеры дошли к полудню. Вход ее чернел высокой, узкой щелью. Одна сторона прохода прогрелась под утренним солнцем. Желтый камень дохнул жаром, а другой в тени, скрытый под откосом, обдал затылок холодом. Внутри было сухо, пыль кружила в воздухе.
Как только я протиснулась глубже, темнота развеялась, обнажила печальное нутро. Здешний монстр был ненасытен, жаден. А существа глупые… Разве не сообщали им о монстре, кто на вторую ночь в камень утаскивает и в нем же оставляет? Я усмехнулась. Сила Вестницы мыслью навела на след работы другой Вестницы… А кому еще подсказывать существам о таких таинствах? Как уберечь их от смерти за углом, если не вестью? Тайну приоткроешь – и хватит. Дальше пусть исследуют, узнают, решают сами за себя, насколько им жизнь важна.
Протерев глаза, я избавилась от наваждения силы. Отогнала мысли. Из всех фигур, измученных перед смертью и превратившихся в камень, сразу отыскала фангру. И если этот секрет не знать, то кажется, что она к кому‑то тянулась, просила, чтобы спасли от смерти. А если тайна известна, сразу понимаешь – она руку помощи протянула. На каменном лице на секунду привиделась улыбка, но вмиг исчезла с игрой тени и света.
Я обернулась к застывшим путникам. Дарок пытался протиснуться в пещеру боком, но, видимо, рога цеплялись за стены. Он так и остался под солнцем у узкого лаза. Фигура Ромиара, высокая, тонкая, закутанная в черное, стояла дальше, излучала под ярким светом марево зноя. Роми отвернул голову и навалился на посох. О чем он беспокоился, гадать не приходилось. Волновало только, что он в своей влюбленности даже позабыл, кем является. Будто и не исследователь стоял возле пещеры, о которой ходило так много слухов, а умирающий старик, которого в этой жизни больше ничего не интересовало.
Елрех вошла под темные своды первой и стала разглядывать с сочувствием каменные изваяния. Кейел, ступив следом, тоже заозирался. Ко мне приближался медленно, спиной. Когда я тронула его плечо, он вздрогнул.
– Мне нужен топор.
Кейел без вопросов снял оружие с пояса и протянул.
– Все в порядке? – спросила я, глядя на хмурое лицо.
– Да. – Он кивнул, но нервно заправил волосы за уши и покосился на угол, заполненный густыми тенями. Казалось, они то и дело двигались. – Просто странное ощущение, словно за нами следят.
– Это лунные охотники. Они могут навредить лишь ночью, да и то, если останешься без света.
Я перехватила крепче топорище и с размаху разбила обухом протянутую руку фангры. Камень с гулким звоном разлетелся, за спиной воскликнула Елрех. Ей не понравилось, что я изувечила чье‑то окаменевшее тело. Следующий удар по стене неприятно отдался в плече, топор отскочил, а камень остался нетронутым. Меня остановили крепким захватом за локоть.
– Дай я. – Кейел по‑хозяйски отобрал топор и потеснил меня себе за спину. – Отойди, чтобы не задел тебя.
Взвесил топор в руке и ударил. Камень мигом треснул, в груди фангры обозначился раскол. Спустя два удара я и радовалась, и обнимала себя, чувствуя другой взгляд в затылок. И треск, и шелест едва слышно касались слуха, в основном они тонули в громком стуке железа о камень. Пришел, значит… Но не спешит выйти из стены и повидаться.
– Что у вас там? – гаркнул с улицы Дарок.
Елрех смекнула, что волнуется наверняка не он один, и мигом отправилась к выходу.
Кейел в это время отложил топор, вытащил из черной ниши сундучок. Поставил на землю и принялся тихонько сбивать замок.
– Встань под свет, – положив руку ему на плечо, попросила я.
– Зачем? – он поднял на меня изумленные глаза.
Волновать и пугать его не хотелось, поэтому я слукавила:
– Видно плохо. – И прищурилась, как будто мне очень важно, именно стоя в полный рост, разглядывать сундук.
Долго упрашивать не пришлось. Кейел в три шага гуськом переместился под густой солнечный луч и продолжил начатое дело.
Не прошло и десяти секунд, как повеяло леденящим холодом. Треск раздался в метре от нас. Кейел мигом оглянулся и замер, напряженно уставившись мне за спину. Я потерла лоб, стирая хмурость, и развернулась.
– Ну, здравствуй, – с улыбкой поприветствовала давнего знакомого.
Он стоял в тени, не смея нарушить ее границу. Высокий силуэт из густой тьмы, без лица, без глаз, без рта… Он вынуждал высоко поднимать голову, чтобы смотреть на его голову. Тьма исходила от него и рвалась лохмотьями. Наверное, треск раздавался при отрыве очередного куска. Каждую секунду от неосязаемого тела отделялась сотня, а может, тысяча кусочков.
– Ты же, как и духи, живешь вне времени? Помнишь меня?
Монстр помнил. В ответ на мой вопрос он вздыбился разъяренным медведем и бросился ко мне. И я бы устояла на месте, если бы Кейел не дернул меня к стене. Я быстро развернулась в его захвате и накрыла пальцами приоткрытые губы.
– Не кричи, – тихо попросила.
Кейел перевел испуганный взгляд с монстра на меня. Приподнял брови, но вскоре послушно кивнул. Я отняла руку от его лица, легко выпуталась из сильных рук и шагнула обратно. Наверное, монстр, по‑прежнему держась самой границы тени, скалился. В тьме, над подбородком, образовалась ямка. А может, он кричал на меня.
Но жестокий Тавирд не оставил ему голоса…
