Уровень: Магия (СИ) - Мелан Вероника (книги без регистрации .txt) 📗
— Зачем они здесь? Почему столько?
— Никто не знает зачем и почему. Но это место уникально.
— Я вижу.
— Нет, не только тем, что вы видите, но еще и тем, что это место-бонус.
— Что значит «место-бонус»?
Майкл скинул сумку с плеча на траву — сочную и зеленую — и, не отрывая взгляда от безмятежного водоема, пояснил:
— Я советую вам не только искупаться, но и попытаться поймать хоть одну бабочку. Попробуйте, приложите усилие. Если сможете — Магия однажды наградит вас подарком.
Она смотрела на него, распахнув рот; понимала, что напоминает восторженную дурочку, но едва ли могла что-то с этим поделать.
— А откуда вы это знаете?
— Просто знаю.
— Вы их ловили?
— В свое время.
Марика огляделась вокруг; внутри боролись радость и смущение. Как купаться на виду у проводника? В одежде? Ведь не голой же? И чем ловить бабочек?
На второй вопрос Майкл ответил сам — угадал ее мысли:
— Там, чуть подальше, на берегу есть сачки. Побольше и поменьше.
— Но откуда?
Он, казалось, забавлялся ее изумлением.
— Они всегда здесь есть, если кому-то вдруг захочется половить бабочек. — На этот раз у Марики не нашлось даже слов — лишь открылся и закрылся рот. — А я оставлю вас на час, если вы не против. Изольда прислала сообщение, что пришли новые договора с поправками, я должен их подписать. А через час или полтора я вернусь. Тогда и пообедаем, хорошо?
— Хорошо.
Она кивнула так браво, что упали на лицо рассыпавшиеся по плечам локоны.
Отплевываясь от воды, Марика отбросила мокрые пряди со лба, хлопнула по краю листа ладошкой и заорала:
— Арви! Да не ртом! Ты же ее съешь! Лапами прижимай! В рот не суй, слышишь?
Кот увлекся по полной: скакал по кувшинкам взад-вперед, взвивался в воздух в самом центре сверкающего роя и клацал зубами; как ни странно, он совершенно не боялся воды. Пытался ухватить трепещущие крылышки, метался от одного листа к другому и в конце концов плюхнулся в воду.
Марика звонко смеялась.
Она и сама оказалась в воде раз, наверное, в тридцатый, пытаясь накрыть крылатых баловниц то сачком, то пальцами, то сложенными домиком ладошками. А теперь бултыхала в теплом, как парное молоко, подводном течении ногами и радостно улыбалась. Сначала боялась, что внизу окажутся неприятные на ощупь водоросли или что-то еще, но лилии, казалось, вообще не крепились ко дну — под ними не обнаружилось ни жил, ни лиан, ни корней. Прозрачная вода и теплый бархатистый песок. Если выпрямиться и встать, как раз по подбородок.
Очередная синекрылая красавица уселась на край прогретой кувшинки прямо перед носом; Марика хитро прищурилась, рассматривая рисунок из желтых и белых колечек.
— А-а-ах!
Очередной прыжок, громкий всплеск, водопад из брызг и взлетевшая к небу бабочка. Очередной, раззадоривший еще больше, провал.
Марика выбралась на широкий лист и потрясла головой, вытряхивая из уха воду.
— Давай-давай! Не расслабляйся! Нам велено поймать хоть одну! — крикнула коту и ловко, шлепая по кувшинке босыми ногами, с визгом понеслась к ближайшей стае кружащих насекомых. Судорожно болтался на палке слипшийся и обвисший мокрый сачок.
— Пойма-а-а-а-ю!
Наблюдая за скачущей в одной майке и плавках девчонкой, выбрался на соседний лист мокрый сервал. Чихнул. Почесал задней ногой мокрое пузо и тут же попытался схватить зубами порхающий комок с зелеными крыльями. Промахнулся.
В очередной раз, прокатившись по скользкой поверхности листа, с громким визгом обрушилась в воду Марика.
— Я не могу! Я с них просто не могу! — она хохотала, лежа на теплой, казавшейся чуть резиновой, поверхности листа, раскинув в руки в стороны и глядя в небо. — Так ни одной и не поймала, представляешь? И это за целый час, наверное! Но та-а-а-ак хорошо… Какое же тут классное, затесавшееся в осень лето! Кто бы знал, что существуют такие места.
Валялся на соседней кувшинке ушастый и довольный, казавшийся свежевыстиранной игрушкой с пятнистой шерстью Арви. На секунду поднял голову, слушая человеческую речь, и тут же снова уронил ее на лист. Утомился. Вытянул перед собой все четыре лапы и покосился на крылатых насекомых.
— Да оставь ты их! Ну, не поймали, и ладно.
Странно, как хорошо. Ни проблем, ни забот, ни мыслей. Просто теплый день, вода, Золотой лес вокруг и первозданное льнущее к душе спокойствие.
Марика закрыла глаза и, кажется, задремала; пригревало, высушивая капли на лице, солнце; холодила кожу облепившая грудь и живот сырая майка. По телу разлилась приятная тягучая усталость, как часто бывает после бурной активности и после которой так приятно растянуться и всласть полежать.
Проснулась она неожиданно, просто распахнула глаза и тут же увидела, что на груди сидит бабочка, медленно складывались и раскладывались разделенные на четвертинки крылья — красные с розовыми прожилками. Не медля ни секунды, Марика накрыла ее руками, почувствовала, как испуганно забились о кожу ладошек крылья пленницы и счастливо захохотала:
— Я ее поймала, Арви! Все-таки поймала! Один ноль в нашу пользу!!!
— Получается, вы и сами не знаете, каким образом Уровень генерирует пространство? Что может оказаться за следующим поворотом, где границы, куда все это ведет?
— Нет.
— И общей карты для вас, как для проводника, тоже нет?
— Есть. Но на ней тоже указано далеко не все.
— Как странно.
Они просидели у пруда почти до заката. Занимались тем, что называется «ничего неделаньем»: ели, пили, сушили одежду, жгли тонкие веточки, смотрели на бабочек и разговаривали. Как будто выходной. Просто выходной — ленный день, косые лучи закатного солнца, искрящиеся в них стайки насекомых, тихий и редкий плеск воды, изредка пробуждаемой ветерком, молчаливое озеро с кувшинками.
Несмотря на тишину и отсутствие полезных дел — движения вперед, поиска и достижения целей, вечного стремления вдаль, — Марике казалось, что она живет. Не просто сидит на берегу, а полноценно проживает каждое мгновение: растворяется в нем, пропитывается, зависает в воздухе, парит над зеркалом воды вместе с неугомонными бабочками, наслаждается медленно переливающимися из одной в другую секундами.
— Получается, вы часто ходите, не зная дороги?
— Я знаю цель. — Майкл повернулся и посмотрел на нее. Красивое мужественное лицо, черные ресницы, серые глаза, тень щетины на подбородке. «С ним так хорошо, — думалось ей отстраненно, — почему с ним так хорошо?» — Когда знаешь цель, не обязательно знать дорогу, которая к ней приведет.
Марика крутила в пальцах ножку от светящегося листика — тонкую и чуть изогнутую. Сам пятипалый листик лопастью пропеллера вращался вслед за ней. Давно высохла мокрая майка и волосы, теперь они слиплись завивающимися сосульками. Нечем расчесать, кроме пятерни.
— Как жаль, что многие пропускают это место. Здесь так красиво.
Глаза жадно ощупывали ласкающую взгляд картинку, запоминали стоящий за прудом Золотой лес, струящийся сквозь него свет уходящего солнца.
Почему она задает одни вопросы, когда хочет задать совсем другие? Почему не спросит о том, что волнует по-настоящему? Увидятся ли они вновь? Можно ли попасть на Магию во второй раз? Не оставит ли он свой номер телефона?
Нет, такое она не спросит, Марика знала об этом и отстраненно, приняв неизбежное, тосковала. Не спросит, и все, нет причин. У Майкла своя жизнь — каждодневный не совсем понятный ей труд в этом дивном месте, а она почти дошла до конца. Сегодня они сидят вместе — странники, чем-то привлеченные друг к другу, — а завтра станут незнакомцами. Ей выходить в дверь, ему ставить галочку «Выбыла с Магии». Так уже бывало с Роном, дедом, даже Тэрри: диалог, пусть даже не единственный, не повод для знакомства. Она научилась.
— А я расстался с Анной.
Вдруг ни с того ни с сего признался Майкл, и Марика резко повернулась в его сторону, впилась глазами в спокойный расслабленный профиль. Судорожно ощупала глазами сложенные без движения на коленях ладони, легкий наклон головы, безмятежный, устремленный вдаль взгляд.
