Предложение руки и перца (СИ) - Юраш Кристина (мир книг TXT) 📗
— О! Гоблин! — обалдел ректор, приглядываясь ко мне сквозь монокль. — Для орка просто мелковат! Я бы на вашем месте не стоял к гоблину так близко! Их нельзя злить! Правильно сделали, что связали его! Они очень агрессивные, непредсказуемые…
Я кивала, взглядом намекая, что старичок прав.
— Жестокие, — перечислял старый ректор, осматривая меня со всех сторон. Я кивала, соглашаясь с каждым его словом. — И тупые!
Я посмотрела на ректора, намекая на то, что стоит меня отвязать, как я быстро докажу, что умение быстро бегать намного ценнее ученой степени!
— У меня для вас есть хорошая новость! — обрадовался ректор, склоняясь ко мне со своим золотым моноклем. — Это — самец!
— У меня для вас тоже есть хорошие новости, — послышалось в ответ, а щетка полетела на скользкий пол. — Проводите ректора отсюда и на пенсию!
Старичка вывели, пока он описывал заслуги перед магией и Академией. Его голос удалялся вместе с лязганьем доспехов стражников.
— Так! Здесь кожа светлее! Чем я здесь тер, не помнишь? — произнес Каин, пока я пыталась заглянуть себе через плечо.
— Вот! Прачки дали это! — влетела служанка, чуть не растянувшись на мокром полу. — Говорят, что выводит любые пятна!
Через пол часа вода покрылась легкой зеленцой, а я жалобно стонала: «Милый, дорогой… Может, не надо?».
К нам вошел солидный маг в черном, представившись представителем гильдии магов. Он долго ходил вокруг меня, хмыкал, рассматривал, потом применял какие-то заклинания, снова хмыкая.
— Я все понимаю, но вы бы не могли стать моей научной работой и послужить науке? — поинтересовался он, делая какие-то пометки в роскошном блокноте. — Я могу вам заплатить! Тема моей работы: «Редкие, неизученные магические эффекты, которые длятся до конца жизни».
Следом за ним входили другие маги, рассматривая меня со всех сторон.
— Вы заметили, коллеги, как равномерно прокрашено? — совещались маги, заставляя меня поднимать и опускать руку. — Я всегда говорил, что магическая косметика до добра не доводит! И настаивал на том, чтобы запретить ее!
Я сидела, слушала их, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Шмыгая носом, я растирала их, как вдруг все повернулись в мою сторону.
— Что? — всхлипнула я, оглядывая присутствующих. — Что не так?
— Несите соль, — послышался приказ, пока я не могла понять, в чем дело! Ванную всыпали целый пуд соли, которая тут же защипала, а вода стала зеленой. Я смотрела на свои руки, с которых стекала краска, не веря своим глазам! Смылась! Она смылась! Вот они, мои розовые пальчики! Я промывала волосы, видя зеленые капли, растворяющиеся в воде. Через полчаса я, покачиваясь и разглядывая «елочки» на пальцах, выползла из ванной, прижимая к себе полотенце. Служанки суетились, затирая лужи и убирая флаконы. Я уселась в кресло, разглядывая кончики волос и выдыхая.
Немного посидев, я с сожалением посмотрела на новое платье, которое мне предложили надеть. Двери в комнату были приоткрыты, а из коридора доносилось обсуждение новых завоеваний.
— Ты издеваешься? — простонала я, глядя на зеленое платье.
— Ваше величество, — подсказывал тихий старческий голос. — Скажите, что зеленый ей очень идет… Скажите, что она будет смотреться красиво в этом платье… Что вы сами его выбирали ей…
— Да, издеваюсь, — послышался короткий ответ, а я вздохнула, глядя на «модное» платье. Почему-то я улыбалась. Но не платью, а чему-то другому… И ведь зарекалась! Ни в коем случае!
В комнату вошел обладатель премии «Три до дыр», устало опустившись в кресло. Я мялась, прижимая платье к груди. Мне хотелось сказать спасибо за то, что он для меня делает, но я не находила слов. Я же просто поблагодарю?
Это же не имеет отношения к любви? Просто благодарность!
Я подошла к креслу со стороны спинки, и, немного помявшись, выдавила из себя:
— Спасибо за все, что ты делаешь для меня…
Немного помолчав, я осмотрелась по сторонам, пытаясь подобрать слова.
— Я очень благодарна тебе… Без твоей помощи, я бы не справилась… Эм… — смущалась я.
— Не подлизывайся, — послышалась усмешка, а я нервно улыбнулась в ответ. Быстро надев платье, я решительно двигалась в сторону двери. Стоило мне выйти в коридор, меня окликнули.
— Ты ничего не забыла? — послышался вопрос, пока я соображала, что могла забыть! На всякий случай я открыла двери, как вдруг меня резко втащили в комнату, прижали к себе, положив щеку на мою макушку. Я стояла ни жива, ни мертва, чувствуя, как внутри что-то радуется, как ребенок. А с другой стороны мне было страшно.
— Прекрати дрожать, — слышала я негромкий голос, обмирая в чужих объятиях. — Ты почему дрожишь? Значит, как с орками сражаться, так все нормально? Как эльфов тиранить, так все в порядке вещей? Как в штаны к оборотню лезть — никаких проблем? А как я тебя обнял, так все! Началось!
— М-м-мне п-п-пора, — прошептала я, пытаясь осторожно отстраниться.
— Не ври. У тебя еще целых два часа, — послышался ответ, пока мои руки осторожно упирались в чужую грудь.
— Ну… как бы… — замялась я, нервничая и в то же время чувствуя, как внутри меня разразился праздничный салют, который никак не удавалось успокоить.
— Мне это может надоесть, — в голосе послышалась угроза, пока я пыталась собраться с мыслями, чтобы придумать какой-нибудь правдоподобный предлог.
— Почему ты такой злой? — спросила я, пытаясь выиграть время для сочинения предлога.
— Ничуть. Мой дед был очень добр. Он любил свой народ, помогал всем просящим, нищим и обездоленным. Это дорого обходилось казне. Он хотел, чтобы его запомнили хорошим королем. Я помню, как он сыпал золотом из кареты, проезжая бедные кварталы. Народ обленился, а однажды кто-то из народа всадил ему нож в спину, когда дед в очередной раз встречался с бедняками. Мой отец решил продолжить дело деда. Он жутко боялся повторить его участь, поэтому старался угодить всем. Но это не спасло его. Однажды, стоя на балконе и обращаясь к столь любимому народу, он получил арбалетный болт в горло. Все, кто были на балконе в тот момент погибли от целого дождя смертоносных болтов, не успев наклониться. Я стоял на балконе среди трупов. Единственный, кто выжил. Мне было пять лет, и я просто не доставал до балюстрады. Оттуда виднелась лишь моя корона. Болт сбил даже ее. Она лежала в крови моего отца и его свиты.
Я притихла, чувствуя, как меня держат руки, осторожно, едва касаясь, расправляя мои влажные волосы.
— Я не должен был стать королем, — послышался тихий голос. — Я был младшим сыном. Максимум, что мне светило, так это герцогство. В тот день мой отец решил представить своего наследника — моего старшего брата. Брату было пятнадцать, поэтому он стоял рядом с отцом. Он был кронпринцем Аскаина. Я же был просто принцем, который изнывал от скуки и ждал, чтобы церемония объявления наследника быстрее закончилась. Меня ждали мои игрушки… У меня на голове была «малая корона», я одет был в белый костюмчик, а все что я видел, так это мечи охраны, юбки придворных и кусочек яркого голубого неба. Помню, как мне было жарко, как хотелось пить, и я постоянно капризничал. Помню голос отца: «Аскаин — великая держава! Мы все живем ради Аскаина!». Помню крики толпы… Если честно, то я сначала не понял, что произошло… «Доверяй своему народу, чтобы он доверял тебе!», — произнес отец, а потом схватился за горло и покачнулся. Все кричали, а на пол балкона упал мой брат. Я пытался высунуться и посмотреть, что произошло, и тут с меня сбили корону. Поначалу я думал, что это — какая-то игра, но отец не вставал, брат лежал неподвижно… Все на балконе лежали неподвижно, и везде была кровь….
Повисла тишина, от которой у меня по коже пробежали мурашки.
— Я пытался поднять маму, но она лежала, прикрыв собой среднюю сестру…
Это сейчас я понимаю, что это было бессмысленно. Болты прошили их насквозь… Я помню, как стоял среди крови. Мама, отец, Кариона — моя старшая сестра. Она была уже помолвлена, и ждала отбытия к жениху, Кайлина, средняя сестра. Мама говорила, что из нее получится отличная королева… Корина — еще одна сестра. Родители гордились тем, как она умела петь… Они считали, что такого голоса нет во всем королевстве. Клевис — еще одна сестра, которая часто играла со мной. Я любил ее, потому что с ней было весело играть в прятки по дворцу. Она была меня старше на три года и очень любила своего щенка. И брат, Кайлас, который должен был унаследовать трон после отца… Странно, но я помню, как красиво сверкали драгоценности в крови. И меня это так поразило… Все кричали: «Королевскую семью расстреляли!». Никто не хотел выходить на балкон. И только мой гувернер полз по крови и мертвым телам, чтобы достать меня и вытащить оттуда.
