Зимняя жена (СИ) - Яблонцева Валерия (книги регистрация онлайн .TXT) 📗

— Ох, Сирим, — он с неохотой оторвался от моих губ. — Девочка моя.

— Пока еще не бабушка, — подтвердила я, улыбнувшись. — И, думается мне, это произойдет нескоро.

Курх фыркнул, вспоминая нашу давнюю шутку.

— Ты разрешишь? — спросил он, глядя на мой живот.

Я кивнула.

— Конечно.

Дух осторожно прикоснулся ко мне и замер, прислушиваясь. Малыш, верно почувствовав его теплую руку, ощутимо пихнулся. Курх радостно посмотрел на меня.

— Он пинается, Сирим! — воскликнул он. — В первый раз…

Курх не договорил. Ладонь на моем животе ощутимо вздрогнула, а сам он будто сжался, болезненно сморщился.

— Боги, какой я глупец, — простонал он. — Я ведь чуть было не потерял все это. Тебя, сына. Ох, Сирим…

Я обняла его, привлекая к себе.

— Все позади, Курх. Больше мы не допустим такого, ни ты, ни я.

— Обещаю.

*

Увидев нас, рука об руку возвращавшихся в дом к Айрын, Лита радостно взвизгнула и, пробежав через весь двор, взлетела на руки к отцу.

— Папочка, — радостно лепетала она, обхватив за шею сначала его, а потом притянув и меня.

— Я больше никуда не уйду, радость моя, — сказал Курх, обнимая дочь.

— Отрадно слышать, — знакомый голос Аки раздался с крыльца. Дух-Волк стоял рядом с сыном. В одной руке он держал увесистую корзину, заставленную горшками, чашками и мешочками. Наследие Айни. То, что поможет мне выносить этого ребенка и всех, кто будет после.

Курх отцепил Литу, поставил девочку на землю и подошел к Волчьему Пастырю.

— Спасибо, что помог Сирим, — просто сказал он.

Аки, чуть удивленный, немного замешкался, но, все же, кивнул в ответ

— Рад, что между нами наконец-то есть согласие, — произнес Курх.

Волчий Пастырь улыбнулся без обычного для него ехидства. Но затем

озорная искорка все-таки промелькнула в его глазах.

— Не совсем, Ворон.

— В чем дело?

— Знаешь, я так часто спасаю твою жену, что за тобой накопился внушительный долг, — задумчиво сказал Аки, глядя на нас. — Есть идеи, чем ты сможешь со мной расплатиться?

— Проси, что хочешь, — великодушно разрешил Курх.

Дух-Волк хитро прищурился.

— Как насчет того, чтобы для начала назвать сына в мою честь?

Курх изумленно вытаращился на Волчьего Пастыря. Такого он, верно, не ожидал.

— А что, Аки-Ворон. По-моему, звучит неплохо, — робко вставила я.

Аки захохотал.

*

Яркий полуденный свет ворвался в кладовую через настежь распахнутые двери. Редкие пылинки кружились в воздухе, а медные узоры и кованые ручки развешанных по стенам инструментов поблескивали на солнце. Пахло травами, сушащимися для лечебных мазей. На узкой скамейке лежал завядший цветок, который я когда-то принесла сюда с собой. Курх замер на пороге, и его длинная худая тень растянулась по лестнице до самых резных сундуков. Стоя чуть поодаль, я гадала, в чем причина того, что муж снова позвал меня сюда.

Курх повернулся ко мне.

— Я бы хотел сделать что-нибудь с этим местом, — сказал он тихо. — Иногда мне кажется, будто я застрял в прошлом, увяз настолько крепко, что забываю о том, что происходит здесь и сейчас. Иногда я чувствую себя не Зимним духом, покровителем всего живого, а обычным человеком, проклятым вечностью и вороньими крыльями. Человеком, окруженным безмолвными тенями ушедших, поджегшим десятки погребальных костров. Здесь, в этой комнате, нет ничего живого. Даже воздух пахнет так, будто ему уже тысячи и тысячи лун, — оторвавшись от созерцания ровных рядов сундуков, Курх поднял взгляд на меня. — Сирим, я бы хотел сжечь все, что осталось от прежних Зимних жен. Самые ценные воспоминания и без того будут храниться в моей памяти, а вещи — всего лишь вещи. Думаю, моему прошлому нужен последний костер.

Я подошла к мужу, коснулась головой его плеча — маленькая и округлая тень, едва достававшая до нижних ступенек, рядом с его, высокой и тонкой.

— Не думаю, что нам стоит так поступать, Курх, — ответила я.

Он выглядел удивленным.

— Почему?

Я задумалась, подбирая верные слова.

— Вещи — всего лишь вещи, так ты сказал. Знаешь, я и сама нередко спускалась сюда. Я не нашла в этой кладовой ответов на вопросы о бессмертии и тумане, но многому научилась у тех, кто жил здесь до меня. Эти сундуки хранят мудрость десятков женщин. Настойки, снадобья, выкройки — простые мелочи, незначительные, но столь важные. И сколько всего еще спрятано внутри, скольким еще Зимние жены могут поделиться. Мне жаль было бы потерять все это. Не думаю, что и они хотели бы, чтобы их знания были забыты.

— Ты можешь просто взять все, что сочтешь нужным, — Курх несколько раздраженно дернул плечом. — Но остальное…

Я отыскала и сжала его руку.

— Нет смысла в еще одном костре, Курх. Если ты хочешь превратить память о прошлых Зимних женах во что-то живое, есть другой способ это сделать.

— Слушаю.

Зайдя в дом, я вернулась с миской, полной спелых и сладких плодов, которые шустрая Лита успела выпросить у Айрын перед тем, как мы покинули ее. Курх вопросительно взглянул на меня, когда я кинула ему один, знаком предлагая попробовать.

Мы расположились на любимой скамейке вместе с Литой и Таром, которые, почуяв угощение, быстро присоединились к нашей компании. Девочка болтала ногами, рассказывая, как помогала старой Хранительнице в саду, Курх задумчиво вгрызался в сочную мякоть, все еще не до конца понимая, что я задумала.

Когда миска опустела, у меня осталось приличное количество огрызков, из которых я ловко извлекла нужные мне семечки.

— Принеси лопату, — попросила я Курха, с улыбкой вспоминая, как когда-то давно он учил меня пересаживать деревья. И — только посмотрите — маленькое семечко, принесенное мной из серединного мира, выросло, разрослось тонкими ветвями, покрытыми ажурной листвой.

Я верила, и сейчас все получится. Должно получиться.

— Что дальше? — спросил Курх, возвращаясь. Я показала ему семечки.

— Разобьем сад справа от поля. По одному дереву для каждой Зимней жены. Сотня-другая лун — и должны появиться плоды. Мне кажется, стоит вдохнуть в воспоминания немного жизни.

Дух замолчал, погруженный в раздумья. Я ждала, согласится ли он сделать то, что я предложила. Дерево — не кладовая, которую можно запечатать, скрыть от глаз, сделать вид, что ее не существует. Но в этом была жизнь. Не пепел.

— Хорошо, — наконец, кивнул Курх. Морщинка между его бровей разгладилась, и я поняла: он действительно согласен. Действительно готов сделать это.

Курх взялся за работу. Лита собралась было помочь, но я остановила. Воспоминания о прошлых Зимних женах принадлежали только Зимнему духу, и не нам было вмешиваться.

— Ада из Куниц, — тихо прошептал Курх, принимая у меня из рук первое семечко и бережно погружая его в рыхлую землю. — Тарна из Форелей. Инира из Оленей. Нита из Медведей. Тьяра из Рысей. Уна из Нерок.

Мы закончили, лишь когда солнце почти скрылось за туманным горизонтом. Курх называл одно имя за другим, иногда быстро переходя к новой лунке, а иногда застывая с семечком в руке, то улыбаясь, то грустно поджимая губы, думая о чем-то, ведомом только ему. Я была терпелива, не торопила и не вмешивалась. Пока неназванным не осталось одно единственное имя.

Я ожидала, что последней станет именно она.

Курх посмотрел на меня. В закатных лучах его волосы отливали рыжиной, почти огнем. Поймав мой вопросительный взгляд, он кивнул, и я вложила в его перепачканную ладонь крохотное чуть треснувшее семечко, из которого уже пробивался зеленый росточек.

— Инари из Лисиц, — сказал он чуть хрипло. А потом попросил. — Поможешь

мне?

И мы вместе, как когда-то, ладонь к ладони закрыли последний росток землей.

*

Яркий полуденный свет ворвался в кладовую через настежь распахнутые двери. Редкие пылинки кружились в воздухе, а медные узоры и кованые ручки развешанных по стенам инструментов поблескивали на солнце. Пахло травами, сушащимися для лечебных мазей. На узкой скамейке лежал завядший цветок, который я когда-то принесла сюда с собой. Курх замер на пороге, и его длинная худая тень растянулась по лестнице до самых резных сундуков. Стоя чуть поодаль, я гадала, в чем причина того, что муж снова позвал меня сюда.