Король решает всё (СИ) - Марс Остин (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Он как-то так странно запнулся и помрачнел, что Вера подозрительно спросила:
— А почему «придётся»? Из-за чего обычно уходят из вашего отдела?
— По состоянию здоровья, — он отвёл глаза и неоднозначно дёрнул плечами, — из-за ранений, из-за риска и тяжёлого графика, из-за ограничений. Некоторые просто женятся, — он криво усмехнулся и она не поняла, шутит ли он.
— В смысле? — округлила глаза Вера, — у вас нельзя жениться?
— Вообще, можно, — поморщился министр, — но возникает слишком много проблем. Шпионы годами не бывают дома, постоянно переезжают и скрываются, боевики работают по ночам, иногда получают ранения. А так как официально они работают дежурными, охранниками и уборщиками, то это выглядит подозрительно, скрыть такую деятельность от соседей ещё можно, но от близких людей не получится. — Он печально усмехнулся и посмотрел на свою правую руку, всё ещё лежащую на колене. — Ну представьте, приходит муж-уборщик с ночного дежурства, задержавшись на три часа, уставший, битый, с подпаленными волосами и ножевыми ранениями. Получает закономерный вопрос: «Где ты был?» и не отвечает на него.
— И огребает проблем, — понимающе кивнула Вера, выключая чайник.
— В лучшем случае, — вздохнул министр. — А в худшем — честно отвечает. Объясняет, что его работа сложнее, чем кажется, что с этим придётся мириться, что однажды он может вообще не прийти. А это женщинам не нравится, к тому же, держать язык за зубами они не умеют. — Он увидел её недовольный взгляд и с извиняющимся видом поправился: — За редким исключением. Короче, от этого одни проблемы. Бывают, конечно, случаи удачных служебных романов внутри разведуправления, но в случае женитьбы они обычно оба уходят в отставку, потому что… это не жизнь. Не семейная, по крайней мере. — Вера налила чай и подала ему чашку, взяла свою, села и задумчиво уставилась в отражение светильника.
Министр осторожно поднял правую руку и мягко опустил на стол, чтобы взять чашку двумя, приподнял плечи:
— Так что в моём отделе если женятся, то уходят. Официально, их как бы повышают или переводят, естественно, никуда с госслужбы они не деваются, становятся полицейскими или охранниками. — Министр недовольно поморщился и с неожиданной досадой сказал: — Если Барт решит уйти, его загребёт себе лично король, не меньше. — Поймал заинтересованный взгляд Веры и пояснил: — У Барта редкий талант. Он может телепортироваться без "маяка", кроме него, так больше никто не может.
— Что такое "маяк"? — Вера отпила чая и заинтригованно склонила голову на бок, министр ответил:
— Это магический прибор, его делают маги, или просто покупают «пустой» в магической лавке и настраивают на нужном месте. — Он оттянул воротник и вытащил с десяток маленьких кулонов, выбрал один невзрачный желтенький камешек с вырезанной буквой и показал. — Вот так выглядит чаще всего, хотя может выглядеть как угодно, это от мага зависит. Маг берёт этот «пустой» и едет на нужное место, там магически обрабатывает, получая «настроенный», он распадается на две части, одна остаётся на месте, а вторую маг забирает с собой, чтобы можно было с его помощью телепортироваться к первой части. Это самый лёгкий способ, для начинающих. Есть ещё один — "маяк" обрабатывается заклинанием, но не настраивается на конкретное место, получаются две равнозначные части, имея одну, можно телепортироваться к другой, даже если они находятся в разных концах континента. — Он криво улыбнулся и чуть издевательски добавил: — Именно такой пытался подсунуть вам бедный блаженный Эрик.
Вера поджала губы от его ехидства, но тут же изобразила подчёркнутое равнодушие и поинтересовалась скучающим тоном:
— Он уже пришёл в себя?
— Пока нет, — ещё ироничнее ответил министр, — всё ещё пытается выяснить, где вы находитесь, или хотя бы передать записку. Доктор осматривал, сказал, состояние стабильное, улучшений не наблюдается, тоска в глазах со временем крепнет, что наводит на печальные мысли. Жалко будет его терять, хороший специалист.
— Он — не один из ваших «деток», я надеюсь? — приподняла бровь Вера, министр вздохнул и отпил чая, затягивая паузу.
— Нет. Вы думаете, это что-то изменило бы? Мне равно неприятно терять всех сотрудников. Эрик служит у меня больше трёх лет, отлично себя показал в самых разных ситуациях. Он до этого служил в полиции, но однажды попал в переделку, после которой я забрал его к себе, причём пришлось за него побороться ещё с тремя отделами.
— Что за переделка? — заинтересованно заблестела глазами Вера, министр помялся, как будто то ли не хочет, то ли не может говорить, потом чуть усмехнулся и медленно сказал, как большой секрет:
— Он попал в плен и смог сбежать. В одиночку. Освободился из цепей, открыл замок, перебил охрану, а потом утопил корабль, на котором его везли. И всё это голыми руками и одним гвоздём, вот таким, — он показал пальцами где-то два с половиной сантиметра. — Этот гвоздь сейчас вбит в стену раздевалки отдела, он на него одежду вешает.
— Нихрена себе, — тихо выдохнула Вера, ёжась. Министр смерил её взглядом и иронично приподнял бровь:
— Вы уже готовы отвечать на его записки?
— Нет, — смущённо поморщилась Вера, — я стараюсь держаться подальше от военных. — Министр с недоумением приподнял брови, она смутилась ещё больше и шутливым тоном объяснила: — Моей маме, когда она была мной беременна, цыганка нагадала, что я выйду замуж за военного. Мама меня этим всё детство подкалывала, задолбать успела. И к тому возрасту, когда начала интересоваться мальчиками, я успела твёрдо решить для себя, что никогда не свяжусь с солдатом.
— Потому что вас мама "подкалывала"? — с недоумением улыбнулся он.
— Потому что из-за этих подколов я успела сто раз представить себя замужем за военным, — без капли юмора поморщилась Вера. — И мне не понравилась мысль о том, что однажды он придёт с работы подкопчённым, битым и с ножевыми ранениями. — Голос сел и она сглотнула комок, невольно посмотрев на его руку, отвела глаза и попыталась криво улыбнуться, — или вообще не придёт. Придут люди с протокольными лицами и попросят опознать тело. — Она ненатурально улыбнулась и добавила: — Девушки не любят опознавать тела, не-а.
Он опустил глаза с такой же ненатуральной улыбкой, рассеяно взял чашку правой рукой, замер, задержав дыхание, и поставил, взял левой. Вера на секунду закрыла глаза, поражённая волной боли, пробежавшей по её телу, во рту стало солоно, как будто она ударилась до крови и смотрит на рану.
В повисшей тишине стало неуютно, она бросила короткий взгляд на министра и тут же опустила глаза, увидев, что он на неё смотрит, немного сочувственно и одновременно с неприязненным отвращением.
«Опять. Чем вам не угодило моё лицо?!»
— Что? — Она подняла глаза и в упор посмотрела на него, обвиняющим тоном спросила: — В чём проблема, красивые девочки обижали вас в детстве?
— Что? — переспросил он с таким видом, как будто не расслышал, или как будто настолько поражён её наглостью, что предпочитает дать ей шанс отступить, пока не поздно.
— Я всё вижу. — Веру понемногу начинало трясти от смеси злости и страха. — Я этот взгляд заметила ещё в подвале у Тонга. И до сих пор не могу понять причины, может, вы мне объясните?
Министр аж рот приоткрыл от восхищения такой дерзостью, медленно качнул головой и с сарказмом поинтересовался:
— И что же за «этот взгляд» вы увидели?
— Этот самый, — рыкнула она, — раздражённый, злой, со смесью отвращения и брезгливости, взгляд, говорящий: «Бог мой, лучше бы ты родилась вообще без лица, чем с таким лицом». Скажете, нет?
Он выдохнул с кривой усмешкой, зажмурился и почти мягко сказал:
— Я был в маске.
— И что? У вас настолько выразительные глаза, что вы могли бы всю жизнь молчать, — с сарказмом фыркнула Вера, — вас бы все понимали. Из вас это отношение просто пёрло во все стороны, даже со спины было видно, как я вас раздражаю. — Он молчал с таким потрясённым видом, как будто она его оглушила, Вера чувствовала, что дрожит, ещё чуть-чуть и будет взрыв. — Ну?!
