Инсектерра. Выжить в любви (СИ) - Грез Регина (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
— Только осторожнее с дармисами, я слышал, они теперь забредают и в нашу часть леса, — посоветовал Уно, не изменяя своей неторопливой манере выражаться.
— Да ты что?! Они почти не встречаются на границе с людишками, — пренебрежительно фыркнул Кадо.
— Почти — означает, что изредка они все же там бывают.
Сказав это, Уно встал, давая понять, что тяжелый разговор для него окончен.
— Я пойду… У нас все равно осталось не много ценного, что можно предложить для торга. Проще разрушить селение и забрать Женщину силой. Так ведь делали наши предки. Так следовало поступить с самого начала, а вас понесло в горы. Погибли молодые воины. И дармисы нам не простят набег — то-то они зачастили в наши края.
Наро и Мано дружно кивнули. Кадо лишь пожал плечами, наблюдая, как сородич отступил во мрак.
— Ссориться с людьми нам сейчас тоже нельзя. Мы слишком слабы, — постановил Наро. — Мы можем дать человеческим крысам змеиных шкур, мангостанов и питай. В крайнем случаи дурранга у нас тоже еще хватает.
— И топоров им можно дать, — недовольно сообщил Строитель Мано.
— И копий, видимо, — пожал плечами Кадо. — Решено! Тащите все добро мне. Купим новую Королеву в селении. Устроим дело миром. Тогда стражи не пошлют за Всадниками и не случится новой войны. Она нам сейчас действительно не нужна. А вот когда мы станем сильнее, никто не помешает нам разорить их жалкие гнезда у реки. У меня так и чешутся руки!
Он встал и тоже схватился за правое плечо.
— Совсем плохо? — поинтересовался Наро спокойно.
— Кхрэ, — ругнулся Кадо, фыркнул и отмахнулся, удаляясь.
Наро на сей раз ничего не ответил, только хмуро посмотрел на Мано.
— Ты знаешь, что у нас стена над восточными воротами треснула?
— Разве дыру еще не залатали? — удивился мужчина в ответ.
— Нет.
— Видимо, у нас не хватает на это сил.
— Там склад совсем рядом.
Мано шумно выдохнул, вставая:
— А если перенести склад?
— Невозможно. Вчера уснули несколько рабочих. Эта участь ожидает нас всех. Дармисам даже не нужно будет нападать. Они придут, когда уснет последний кормис, заберут еще живые коконы, чтобы вырастить себе рабов и разрушат Кормаксилон, — тихо ответил Наро, тоже поднимаясь на ноги.
— Мы этого не допустим! Мы еще живы и пока можем двигаться стена не упадет. Я обещаю тебе.
Мужчины вышли вместе, мысленно давая указания своим подчиненным. Им предстояло еще не одну задачу решить вместе в ближайшие дни. В те несколько дней, что у них еще остались до полного истощения сил. До спячки, которая может завершится смертельным сном.
Уно, уйдя первым, давно скрылся в темных коридорах. Когда во Дворце была королева, здесь всюду горели огни. Когда же ее не стало, мужчины обходились без света, безошибочно узнавая коридоры своего дома по запаху. Кормисы обладали совершенным звериным чутьем.
Из бокового отсека доносился тонкий сладковатый аромат питай, там находилась кладовая, где прежде хранились самые изысканные лакомства для Королевы. Чуть дальше было хранилище тканей, а также запасы пряжи и готовой одежды. От набега мелких вредителей наряды окуривали пряным дымом от сгоревших корней хамеллы, поэтому помещение до сих пор так приятно пахло.
Уно жадно вдохнул все знакомые, будоражащие воображение ароматы, они напомнили ему о прошлом, но следовало вернуться в горькое настоящее. Юноша спускался все ниже, уже миновал темные коридоры с едва уловимым запахом плесени, пустынные и мрачные галереи, свернул туда, откуда доносился еле ощутимый запах высохшей травы, и вышел в светлый зал с мелкими округлыми нишами в стенах от пола до самого потолка. Там Уно замер у огромного каменного ложа, где на перине из шерсти и душистых растений лежали маленькие округлые яйца, размером чуть больше человеческого кулака.
Их скорлупа была мягкой, красноватого цвета, с брызгами черных пятен. Яйца должны были расти, вытягиваться, становясь плотными коконами. Из каждого такого Кокона появится новый член колонии, новый житель Кормаксилона: воин, строитель, добытчик, мастер, нянька или швея. Мужчины. Только мужчины.
Пожилой кормис, охранявший сейчас самое ценное сокровище, спрятанное в святая святых Дома, устало вздохнул, увидев Старшего из нянек:
— Они угасают, — прошептал он, не скрывая в глазах отчаяние. — Мне начинает казаться, что они стали меньше. Уно, если они погибнут все, то вскоре и первое яйцо зачахнет, и что тогда будет с нами?
— Знаешь, Рано, еще рано паниковать, в самом деле, — в виде некоторого каламбура последовал медлительный ответ.
Натянуто улыбаясь, чтобы поддержать собрата, Уно спокойно осмотрел главное достояние Колонии. Воин или строитель не смогли бы по первому взгляду отличить яйца, что едва хранили искру жизни, способную угаснуть в ближайшие дни, от тех, в которых уже зрел вполне сформированный маленький кормис. Но Уно сразу все понял и внутренне содрогнулся, осознав, сколько крохотных зародышей на грани гибели.
— Продержитесь еще немного, — мысленно попросил он, развязывая метку на своем плече.
В рисунке узора пряталась спираль, искаженная полосами рубцов. В юности Уно обычным камнем пытался содрать свой проявившийся знак. Ему отчаянно не хотелось быть нянькой, он надеялся оказаться солдатом или на худой конец добытчиком. Теперь же ему было стыдно за свою прежнюю глупость. Нет большей чести, чем хранить наследие предков, держа в руках и бережно взращивая новые поколения собратьев.
На миг Уно закрыл глаза, подумал немного и, наконец, принимая решение, взял в руки флейту, спрятанную на маленькой каменной полке выше человеческого роста.
Рано хотел было что-то возразить, даже открыл рот, но тут же захлопнул его, так ничего и не сказав. Старшему виднее, пускай дарит надежду хотя бы себе. Всем известно, что спасти колонию может только присутствие Королевы, а не какие-то там песенки. Уно поднес инструмент к губам, глубоко вдохнул и плавно выдохнул, одновременно перебирая чуткими пальцами. Флейта тотчас отозвалась тихим подобием свиста, жалобного, но мелодичного.
По искаженной спирали на плече кормиса пробежала алая рябь. Такой же красноватый отсвет вскоре заскользил по поверхности яиц. Метка ярко вспыхнула и стало медленно гаснуть, зато сияние яиц все усиливалось.
Вдруг Уно резко выдохнул, буквально отрывая от губ флейту, и осел на каменный пол. Его метка почти исчезла, и теперь мерцающими черными пятнами восстанавливалась вновь.
Встревоженный Рано метнулся к старшему:
— Нельзя так рисковать, — прошептал он, понимая, что Уно уже набрал сил, чтобы отвечать.
— Ничего, скоро у нас будет новая Повелительница и все наладится, — вяло отозвался юноша, хотя в глубине души сам он все еще любил Ту Своенравную и Капризную Госпожу, что исчезла в неизвестном направлении. Дело в том, что Бывшая Королева Кормаксилон сбежала с пленником, с живой игрушкой, что забавы ради привели для нее воины после битвы на окраине леса.
Если бы Уно знал, что никчемное, длинноволосое подобие мужчины так придется по душе Хозяйке, задушил бы молодого пленника одной рукой. Мано так и хотел сделать однажды, но Она не позволила. Гневно сдвинула брови и велела отпустить фаворита.
Уно бешено ревновал Госпожу, он надеялся, что Королева все-таки заметит его и хотя бы еще раз позовет на ложе. Но Властная Красавица легко позабыла «няньку», отдавая предпочтение Мано или Наро, или, что было чаще всего, Арно, старшему воину того времени, а то и прочим солдатам. Ей нравилось менять мужчин на своем ложе — выбор был велик, хотя чаще всего ее ласкали сразу несколько восторженных поклонников.
А потом появилась эта «игрушка», чудом избежавшая справедливой кары на поле битвы. Чем недостойный раб мог так угодить Госпоже? В каких тайных утехах был сведущ? Надо было отрезать ему яйца и скормить змеям. Следовало вырезать ему язык и сломать все пальцы, чтобы он не мог ими радовать избалованную Владычицу.
Уно не был кровожаден, но он отчаянно желал свою Королеву, а она проводила ночи с жалким человеческим отродьем. Ничтожным Всадником из соседних с Инсектой земель, что валялся под конем, пронзенного копьем Арно.
