Избранница стража мглы - Чернованова Валерия М. (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Только сейчас де Шалон вдруг осознал, насколько соскучился по женскому телу. Чувственным поцелуям. Мгновениям страсти. Редкие встречи с Опаль были не в счет. Близость с ней не доставляла радости, не приносила эмоциональной разрядки, не притупляла боль.
Сделав себе пометку в памяти — по приезде в Валь-де-Манн переговорить с любовницей и удалить ее из своей жизни раз и навсегда, — маркиз положил на колченогий стол завернутый в батистовый платок локон жены. Рядом лег кулон из турмалина в изящной золотой оправе.
— Это все?
— Пока да. — Ведьма развернула платок, поднесла локон к огарку сальной свечи, и потускневшая прядь, словно напитавшись пламенем, засверкала.
Время и запретные чары не пощадили старуху Берзэ. Высохшая, словно мумия, сгорбленная, с лицом, изборожденным глубокими морщинами, и уродливыми крючковатыми пальцами, она напоминала злую ведьму из детских сказок. Впрочем, таковой она и являлась — темной чародейкой, не гнушавшейся любой магии и бравшейся даже за самые грязные дела.
Прознай прислужники Единой, где обитает Берзэ, с радостью сожгли бы ее лачугу вместе с богоотступницей. Или чего похуже выдумали бы. На счастье старой колдуньи, у нее имелось немало могущественных покровителей. Поговаривали, что даже сама королева, долгие годы тщетно пытавшаяся зачать, не брезговала обращаться к Берзэ за помощью. Тайные свидания с ведьмой приносили свои плоды: ее величество уже третий раз была на сносях.
Правда, королевский первенец бесследно исчез сразу же после своего рождения, и монарх даже не пытался его отыскать.
Бросив в глубокую глиняную посудину локон, кулон маркизы и нечто, очень похожее на высушенные лягушачьи лапки, Берзэ окропила подношения стража кровью (Моран предпочел не интересоваться, чьей именно), зачем-то от души плюнула в миску и, поднеся ее к бесцветным губам, принялась шептать слова заклинания.
Мгновения складывались в минуты напряженного ожидания. Вот над сосудом всколыхнулся дым, чтобы уже в следующую секунду бесследно рассеяться.
— Теперь наберись терпения и жди, — протянула стражу кулон ведьма. Камень померк, из ярко-изумрудного превратившись в темно-багровый, напитанный чарами и жертвенной кровью. — Девчонка должна созреть для ритуала. Сейчас, погоди… — Старуха прошаркала в дальний угол комнаты, утопавший во тьме, которую не в силах было рассеять пламя одинокой свечи, и принялась звенеть какими-то склянками.
— Что значит созреть? — нахмурился де Шалон.
— То и значит, — донесся до него глухой дребезжащий голос. — Хорошо бы ей в тебя влюбиться. Да и ты не вздумай отбрыкиваться от ее ласк. Чем сильнее будет ее к тебе чувство, тем проще будет осуществить задуманное, страж. Пусть носит кулон не снимая. А это, — вернулась к гостю чародейка и сунула ему в руку небольшой пузырек, наполненный чернильного цвета жидкостью, — чтобы не тратили время на притирания. Велишь служанке добавлять ей по капле в еду. И тогда она сама будет искать твоего внимания. Ни о чем, кроме близости с тобой, не сможет думать.
Моран безропотно принял совет и зелье, хоть и считал, что в приворотном пойле нет нужды. Девчонка наверняка и так без ума от счастья и с радостью упадет, как созревшая груша, в его объятия в первую брачную ночь.
А он… Что ж, бегать от будущей женушки точно не станет. Пойдет на все, даже на близость с пустышкой.
Лишь бы получить то, о чем так долго мечтал.
ГЛАВА 3
— Это мое ожерелье!
— Нет, мама разрешила надеть его мне! Отдай! Сейчас же отдай! — истерически взвизгнула Лоиз и для пущего эффекта топнула ногой. Потянула к себе несчастное украшение, которое вот-вот готово было рассыпаться аметистовыми горошинами по ковру.
Ожерелье это досталось нам от бабушки. Вернее, покойная баронесса завещала его Маржери, но сестре пришлось пожертвовать фамильной ценностью, так сказать, отделаться малой кровью. Иначе бы близняшки ее живьем съели.
— Да полно вам! — всплеснула руками нарисовавшаяся на пороге маменька. — Не дай Единая, еще испортите.
Увы, малолетние склочницы сейчас не слышали никого, кроме себя, ни одна не хотела уступить столь желанный трофей.
— Оно больше подходит к моим глазам! — решила на сей раз проявить твердость Соланж. Правда, аргумент, как по мне, привела так себе. Глаза-то у них одинаковые, светло-карие с золотыми крапинками, и, уж если на то пошло, сестрам больше бы подошли сережки и бусы из янтаря, которые я нашла в одном из многочисленных ларчиков, щедро пожалованных мне маркизом.
Хвастаться перед сестрами подарками от будущего мужа благоразумно не стала. Иначе точно бы передрались. Да и я пока считала себя не вправе распоряжаться всеми этими богатствами. Мало ли как все сложится.
Вот если бы его непонятная светлость был здесь и соизволил унять мое любопытство, быть может, я бы и успокоилась.
Тяжко вздохнула. Ответ на мои вопросы — роскошь, на которую, по-видимому, я пока не могла рассчитывать.
Близняшки тем временем продолжали спорить. Почему-то полем боя они выбрали именно мою спальню. Спасибо хоть дали возможность спокойно искупаться и осмотреться.
Интересно, эти покои раньше принадлежали Серен? Чудесная купальня, в которой я едва не потеряла счет времени, небольшая гостиная в мрачно-пурпурных тонах и так контрастировавшая с ней светлая спальня с неимоверно широкой кроватью, изголовье которой пряталось в алькове. Тяжелый полог отливал золотом, скрывая от любопытных глаз поистине королевское ложе.
Наверное, одной на таком будет одиноко спать…
До боли закусив губу, отругала себя за непозволительные для воспитанной девицы мысли. Картина, на короткий миг мелькнувшая перед глазами, сулила что угодно, только не одиночество. В последнее время образ мессира стража, которого видела лишь однажды и который почему-то прочно поселился в моей памяти, будоражил, заставлял сердце учащенно биться, странным томлением наполнял каждую клеточку моего неискушенного в ласках тела.
И самовнушение, что замуж за напыщенного вдовца мне совсем не хочется и делаю я это только по доброте душевной, ради сестер, больше не помогало.
— Угомонитесь! Обе! — в кои-то веки прикрикнула на своих любимиц баронесса, спугнув взявшие в осаду мой разум видения, и отобрала-таки чудом уцелевшее ожерелье. — Не у вас же сегодня помолвка. Оно идеально подойдет к бальному платью Александрин. Я его уже видела. Чудесный наряд!
Близняшки надулись, словно бурундучки, недобро покосились в мою сторону и завистливо завздыхали, рисуя в воображении чужое платье.
Вскоре явилась служанка с тем самым чудесным нарядом.
Баронесса не солгала, ожерелье вписывалось в образ невесты идеально. Верхнее распашное платье оказалось насыщенного сиреневого цвета, навеявшего воспоминания о лавандовых, оттененных закатным солнцем, полях. Эх, жаль, что сейчас не лето… Расшитая золотом ткань мягко переливалась в лучах неяркого солнца, проникавшего в спальню сквозь высокие стрельчатые окна. Тончайшая паутинка кружев украшала лиф, пышными волнами обрамляла рукава, удачно сочетаясь цветом с фрепоном — нижним платьем, богато расшитым по подолу.
Отпустив служанку, ее милость лично помогла мне собраться, после чего под обиженное сопение близняшек, тоже жаждущих материнского участия, занялась моей прической. Расчесала волосы на прямой пробор, пышно взбила над висками. Скрепила тяжелые локоны изящной заколкой, оставив несколько завитков свободно струиться по спине и плечам.
— Жаль, что его светлость так неожиданно вызвали в Навенну, — удовлетворенно осматривая результаты своих стараний, сказала баронесса. — Он бы дара речи лишился, увидев тебя.
Я грустно улыбнулась. Вечер обещал быть… странным. Прежде мне не доводилось слышать о помолвке без жениха, тем более на ней присутствовать. Да еще и в качестве невесты.
Долго отбивалась от попыток маменьки посадить мне над губой пикантную черную мушку. Видите ли, нынче модно цеплять их куда ни попадя, и я просто обязана идти в ногу со временем. Больше всего ее милость опасалась, что нас примут за невежественных провинциалок.
