Наследство Катарины (СИ) - Бобылева Анна Михайловна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Ониприлетели в аэропорт поздно ночью. Муж не хотел возвращаться назад, по крайнеймере, ещё неделю, но одним из чудесных, романтичных вечеров раздался звоноктелефона, после которого он изменился в лице. Говорить о том, кто это был, ичто происходит, он категорически отказался.
–Мы летим назад. Это всё, что тебе нужно знать. – Строго отрезал он, завершая попыткичто-либо прояснить.
Конечноже, её обижало отношение супруга, и скрыть это не всегда удавалось, но ивозразить ему она не могла. Как-то раз её мать сказала одну умную вещь:«Дорогая, нельзя так сильно любить мужиков, как ты любишь его. Однажды это тебяуничтожит». Тогда она восприняла её слова неправильно, считая образ жизниматери не лучшим примером для подражания. Теперь же, её совет она считалалучшим из всех, когда-либо к ней поступавших.
Самолёт рассекалвоздушное пространство, приближая их к дому. Ромка не проронил ни слова,хмурясь и ёрзая на месте весь полёт. Родная сторона встретила очередями,затянувшимся паспортным контролем, нервными людьми и порванным чемоданом. Онапсиховала, чертыхалась, а он лишь пожимал плечами, давал односложные ответы,обдумывая что-то, во что не желал её посвятить. Дальнейшие события она помнитсумбурно, урывками, как будто бы мозг отказывался запечатлеть их, или жевоспроизвести. Они как раз выходили из главного входа, когда подъехала тамашина. Вокруг было полно народу, буквально как тараканы люди сновалитуда-сюда. Ромка шёл впереди с чемоданом, а она немного отстала из за того, чтоне вместилась в ту крутящуюся штуку на выходе. Она видела его спину, шагавшуювпереди, голова была опущена, он сутулился. Она не помнит цвет машины, марку.Только звуки выстрелов, крики толпы, людей, падавших на пол, и других, сбивающихдруг друга с ног в попытке спасти себя и детей. Он стоял неподвижно с минуту,перед ним пространство уже было зачищено. Стрелявший замешкался, словно хотелсказать ему этим: «Ты знаешь за что!». Она стояла на коленях, крик застрял вгорле, дыхание сбилось. Муж обернулся и мельком посмотрел в её сторону,проверяя, видит ли она происходящее. А затем, отвернулся, гордо поднялподбородок вверх, и раздался ещё один выстрел. Пуля попала ему прямо в голову,пробив насквозь, и вылетев через затылок, и он упал. Машина тут же скрылась извида. Прибыла полиция, место оцепили, её, убитую горем, прижимавшую к грудиголову мёртвого мужа, отогнали в сторонку и передали врачам, суетившимсяповсюду. Когда доктор стал накладывать жгут, она поняла, что ранена в плечо.Больно ей совсем не было, шок и горечь потери лишили возможности страдатьфизически. Позже она будет думать о том, что лучше бы чувствовала физическуюболь, чем эту, а ещё лучше погибла бы вместе с ним, чтобы не задаватьсявопросами: «За что его убили? Кем он был? Что натворил?». Ромка держал её вневедении до самого конца, и даже после смерти ничего не изменилось. Полицейскиедоставали на протяжении полугода, вызывали в участок, допрашивали. Кто-тосочувствовал, кто-то обвинял в убийстве и грозил посадить. Но ей и это былобезразлично, как и дальнейшая судьба, до недавнего времени.
Кто-то потрогал её за плечо, и она вернулась креальности. Коллеги заинтриговано смотрели, изредка моргая.
–Тебе нравится обед? – Спрашивал Артур.
–Да. Да. Конечно. Извините. – Она тёрла виски, чтобы не расплакаться при всех,руки задрожали, и она спрятала их под стол.
–Нужно возвращаться назад.
Онистали собираться, надевая тёплую одежду, по очереди благодаря официанта ивыскакивая в холодный зимний день. Они справлялись на ходу с завывающим ветром,и Артур галантно пропустил её вперёд, а затем поравнялся.
–Вижу, что тебе не очень хорошо. Все, конечно, в курсе того, что с тобойпроизошло, и я соболезную твоей утрате. Может быть, проводить тебя домой? – Онаподняла на него глаза полные слёз.
–Я на машине.
–Ничего. У меня есть права. Я поведу. – Он озорно подмигнул ей, и она частозакивала, соглашаясь.
Онидобрели до машины – это был фиат, подаренный мужем на день рождения. Онапанически боялась больших машин, не понимая их габаритов, а в своём миниатюрномконе всегда чувствовала себя уверенно. В тот день, когда они покупали её всалоне, она выбирала так долго, что Ромка уснул на диване в гостевой зоне дляпосетителей. Артур сел за руль.
–Тесновато. Не привык к таким малышкам. – Улыбался он, а она немного покраснела.
Онвёл машину уверенно, аккуратно, правил не нарушал. «Ответственный парень». Онаневольно оценивала его. С тех пор, как потеряла мужа, она впервые смотрела накого-то таким образом. Он был высок, худощав, блондин, лицо миловидное, имел ярковыраженные мужественные скулы, зелёные глаза, даже скорее болотного цвета,тонкие губы, которые превращались в широкую, ослепительную улыбку время отвремени, и ресницы чёрные, пышные и густые, каким позавидует любая девушка.Голос у него также был очень приятный, не грубый, не раздражающий. Она показаладорогу, и вскоре фиат был припаркован под её окном.
–Спасибо. За помощь. – Робко сказала она.
–Да, ничего. Я только рад. Обращайся. – И он протянул ей визитку.
Попрощавшись,она заспешила домой, а он направился в сторону метро. И, лишь закрыв за собойдверь, она вдруг поняла, что ноги предательски подгибаются, списав это нанервное возбуждение, дабы не мучаться угрызениями совести. «Бродяга»встретил в прихожей и с надменным видомпрошествовал к мискам. «Ненавижу кошек», - поспешила она переключиться начто-то другое, чтобы отвлечься от мыслей о старом, новом знакомом. Нолюбопытство всё же взяло верх, и она решила прочесть вручённую ей визитку:«Муромов Роман». Она отчаянно потрясла головой, на секунду зажмурившись:«Заречный Артур Вениаминович…менеджер отдела связи…телефон мобильный…адресофиса». Она вздохнула с облегчением, усаживаясь на диван. И тут вспомнила, чтокогда-то отказалась брать фамилию мужа, гордясь своей, несмотря на удары судьбыи отдалённость от корней. Ромка тогда, на удивление, спокойно отреагировал. Ивсё бы ничего, но в угольно-чёрных глазах промелькнула невероятных масштабовпечаль. Она часто подмечала такие моменты и задавалась вопросами, понимая, чтосупруг скрывает гораздо больше, чем она смеет предположить. Катарина в тот деньмечтала вслух о том, как их дети будут носить его фамилию, потому что обрекатьих на жизнь в социуме с королевской, было жестоко. Но, в глубине души, быларада, что является тем, кто есть, и такой останется навсегда. Она поменяла всюжизнь, от прежней оставалось лишь это, и потерять себя ей совсем не хотелось.
В эту ночь не спалось, мысли вращались, предстоящаяпоездка интриговала, Артур заинтересовал не меньше. Стоило закрыть глаза, какперед внутренним взором появлялась его простая и притягательная улыбка. Было внём что-то необъяснимое, располагающее, и в тоже время приторное, как чересчурсладкий пирог. Она тут же застыдилась своих мыслей и завспоминала о муже,который при жизни, также как и Артур, являлся душой компании, а теперь канул влету. «Бродяга» устроился у неё в ногах,раньше он себе не позволял подобной вольности. Пушистый комок шерстипочувствовал, что ей стало лучше, и пытался втереться в доверие. Кошки сами выбираютхозяев, этот нуждался в лидере, а не в сопливой и слабой девчонке. «Надо же! Я заслужилаего одобрение!». Медленно, неторопливо, она провалилась в сон, безмятежный,спокойный. В какой-то момент события стали набирать обороты, и она вскочила вкровати, судорожно вытирая пот со лба. Находясь в сонном состоянии, она пошлана кухню и заварила крепкий, ароматный кофе. На дворе стояла глубокая ночь.Глоток за глотком сон уходил, глаза открывались. И она вспоминала то, что ей снилось.Она брела по развалинам снесённого дома, кирпичи втыкались в ноги, появлялосьболезненное ощущение. Миновав кирпичные преграды, она остановилась на ровной земле.Впереди распростёрся лес. Зелёные, густые кроны деревьев шуршали на ветру,который усилился, став вмиг холодным, пронзающим до костей. Она поёжилась,запахивая халат поплотнее, и в лучахвосходящего солнца перед ней предстал её супруг. Он святился, как новогодняягирлянда и выглядел великолепно. «Впрочем, когда было иначе?». Он сделалнесколько шагов, ветер усилился, стало ещё холоднее, зубы застучали, с трудомпопадая друг на друга. Она смотрела на этого человека, того, которого любилабольше самой жизни, и хотела лишь одного – вернуть его назад. «Быть может хотябы во сне это станет возможным?». Он лукаво смотрел, прищуриваясь, и на душестановилось теплее. Даже после смерти он знал, в чём нуждается его Катаринабольше всего.
