Дело о красной чуме (ЛП) - Сэйнткроу Лилит (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Он не опасен для короны, — она старательно произнесла этот факт. — Он вор. Хороший вор, ментат, использующий способности для зла, но лишь вор. Он не стоит такого внимания, Клэр. Ее величество предпочла бы ваше внимание к другому. Вы ведь королевский, — она посмотрела на сияющее кольцо на ее втором левом пальце, изящное соединение серебра и марказита, эфирная сила в нем гудела, ее было видно Взглядом. — Есть другие дела.
— Стоило отпустить его, когда он сунул нос в…
— Клэр.
— Он украл из музея…
— Клэр.
— Черт, он так ужасен, что…
— Арчибальд.
Он затих. Аппетит Эммы пропал. Она отложила вилку и нож и смерила его взглядом, который испепелил бы его, но он все еще смотрел на чашку.
«О, ради бога».
— Я буду рада, — сухо сообщила она, — если вы выздоровеете здесь. Людовико отправился утром за вашими вещами, за тем, что относилось к делам, которыми вы пренебрегли, преследуя своего профессора, и за тем, что необходимо вам тут на длительный срок, — она не дала себе отчитать его с усилием воли.
— Думаю, слугам сообщили о моем состоянии, — он даже хрипел немного.
«И сообщили не пускать вас из дому, пока я не прикажу обратное».
— Вы правильно поняли. Вы истощили себя из-за этого Вэнса, Арчибальд. Не заставляйте меня запирать вас в комнате, как леди Чандевольт.
Он посмотрел на нее, моргая, как сова, выглядя печально, словно бассет-хаунд.
— Кто? О, это. Мисс Бэннон… Эмма. Не нужно беспокоиться. Это был распространенный случай. Я не так юн, так что…
Только она замечала морщины у уголков его рта, усталость голубых глаз? И его ужасную хрупкость, пока он сжимался на стуле, укутанный в халат. Эмма открыла рот, чтобы спросить, что за субстанцию она обнаружила в него, но им помешала дверь, что открылась со стуком, предупредившим завтракающих.
Это был Микал, его волосы были чуть растрепаны, а пиджак сбился. Он, видимо, был на утренней тренировке Щитов, Эли шел за ним.
— Конверт, Прима, — губы Микала были тонкой линией. — Из дворца.
— Ах, — так скоро? Но измена не ждала часов приема. — Новое дело, несомненно. Арчибальд, доедайте. У меня есть другие дела.
Он выглядел уязвлено, хотел встать, как она. Эмма отмахнулась.
— Нет-нет. Не нужно. Выздоравливайте, или я точно вас заточу и разозлюсь. Это хуже смерти, уверена, — ее слова получили в ответ слабую улыбку, но у нее не было времени думать о румянце на его щеках и блеске в усталых глазах.
Конверт, принесенный Микалом, был со знакомым почерком, печать — тяжелая и восковая — была изобретением Виктрис.
Королева звала, и ее верная слуга спешила ответить, оставив ментата завтракать в одиночестве.
Глава пятая
Некого ругать
«Закрыть меня как ребенка? — трубка Клэра ароматно пахла, яростно дымясь. Он хмуро смотрел на камин, но не мог наслаждаться удобствами знакомой комнаты. — У вас есть другие дела. Конечно, важнее».
Он вел себя глупо.
«Да? Нет, это точно глупо».
Жалило не то, что мисс Бэннон не взяла его с собой. Обидно было, что она во всем была права. Он плохо справлялся с долгом перед королевой.
Но Вэнс мешал. И Клэру не нравилось, что этот человек дважды обыграл его. Не помогало и то, что он украл статую Бастет из бесценного голубого камня он украл без причины. Это была игра, состязание, чем кража.
И Клэр проиграл в игре. Перчатка была брошена, но не вернулась.
Трубка покачивалась медленнее. Табачный дым поднимался серой вуалью, но потолка не касался, чары отгоняли его, тянули к камину и в дымоход. Это было новым, и он мог представить довольный вид мисс Бэннон, что это было нелогично, но полезно.
Чем для него был Вэнс? Клэр был одним из королевских ментатов, его регистрация была защищена, он работал на корону и мог не переживать за старость и пенсию. Долг короне утомлял. Порой в делах они пересекались с мисс Бэннон. Они были эффективной парой, Клэр это признавал. Мисс Бэннон была очень… логичной как для волшебницы. Она восхищала, ее решимость и верность были невероятными, особенно для женщины. У Клэра была работа, отношение мисс Бэннон и его список достижений тоже были при нем. Что было у Вэнса? Место в университете, откуда его прогнали, мертвая жена, загубленная карьера…
…криминальная империя, а теперь и Глаз Бастет. И радость победы.
Клэр выдыхал дым все медленнее. Может, стоит принять немного коки, пока он размышлял, как ответить доктору Вэнсу?
Но тут в дверь постучали, прошел Валентинелли с мрачным лицом. Он нес два сундука, за ним двое слуг тащили другие ящики.
«Гораций и Гилберн», — Клэр нашел их имена на ментальных ящиках, заглянул туда. Как и все слуги мисс Бэннон, они были необычными. У Горация не было половины мизинца на левой руке, а Гилберн шел медленно из-за Измененной левой ноги, ниже колена его ноги не было, Клэр пока еще не узнал, из-за чего, и часть ноги заменил протез из темного металла, ему приходилось принимать подавляющие боль вещества и смазывать шестеренки, но сама нога была изящной. Мисс Бэннон как-то раз отметила, что сама организовала Изменение, ведь Гилберн пострадал так на ее службе, и мужчина покраснел и опустил голову, как школьник. Он был тихим и послушным, а Гораций часто прятал свой палец или носил перчатки, набивая мизинец, чтобы скрывать это.
Чем больше слуг мисс Бэннон видел Клэр, тем сильнее подозревал, что нежное сердце скрывалось за решимостью и бесстрашием волшебницы. Или мисс Бэннон знала, что пострадавший слуга, вернувший гордость, будет благодарен и верен.
И не было верности сильнее, чем у изгоя, получившего дом.
Это показывало сложность характера волшебницы, и Клэр пока еще не решил, что вело к таким ее поступкам.
— Э, mentale, — Людовико опустил тяжелые сундуки у камина. — Где поставить ящики?
— Уверен, они найдут, где их поставить уместнее всего, — Клэр покачал трубкой. — Принесли перегонный куб?
— Я тебе лакей? Ха! — неаполитанец хотел плюнуть, но передумал. — Баэрбарт принесет. Он еще собирается.
«Боже».
— Я не хочу злоупотреблять гостеприимством мисс Бэннон настолько…
— О, что хотите вы и стрига — разные вещи, — Людо отмахнулся мозолистой рукой. — У меня есть письма, — он расстегнул сумку и посмотрел на двух слуг. — Много-много писем.
Клэр подавил стон.
— Вам распаковать вещи, сэр? — сказал Гилберн, стараясь скрыть сильный дорсетский акцент.
— Да, — фыркнул Валентинелли. — Я это делать не буду, а он слаб, как котенок.
— Я же не инвалид! — Клэр едва держался, когда к нему так относились.
— Встанете со стула, сэр, и я покажу, что вы так же быстро на него опуститесь, — Клэр не любил этот тон Валентинелли, сухой и скучающий, как у студента Эксфолла. Неаполитанец часто делал так, когда Клэр вел себя глупо. — Пока что мы злоупотребляем гостеприимством мисс Бэннон, — его тон поменялся, пока он рылся в сумке. — Я думал, мы вас потеряли прошлой ночью, mentale.
— Пустяки, друг мой. Просто грудь кольнуло…
— Плохо врете, сэр, — Валентинелли кивнул, слуги начали раскрывать ящики. — Вот, я принес вам письма, как хороший паж.
«Мне не нужны дурацкие письма или неаполитанский паж. Мне нужно поймать Вэнса и разобраться с ним, а вам с мисс Бэннон прекратить эту игру», — но долг звал, а ноги Клэра были дрожащими. Было приятно, впрочем, ощущать, что его тело слушалось. Если не учитывать побег Вэнса, пребывание в доме 34½ по улице Брук было приятным. Успокаивало.
Но ему не нравилось, что с ним обходились как с ребенком. Он замолчал, табак боролся с раздражением.
— Вот, — Валентинелли принес плоский столик, кусок дерева, украшенный медью. Толстая стопка бумаги — конверты с разным почерком, адресованные Арчибальду Клэру — легли на столик, и Валентинелли занялся миской с пеплом от трубки у локтя Клэра на чистом хрустальном подносе, а потом принес перо, ножичек для писем из слоновьей кости, серебряную баночку с чернилами с большого стола в центре комнаты. — И не отругаешь ведь.
