День гнева (СИ) - Грибова Ольга (читать книги без сокращений txt) 📗
— Как все прошло? – старик впился взглядом в собеседника.
— На высшем уровне, сир. Помехи больше нет. Она полностью наша, — мужчина по привычке опустился на одно колено перед своим господином. Что ни говори, а могущество, дремлющее в теле старика, еще давало о себе знать.
— Отлично, отлично, — старик потер ладони. Послышался сухой звук похожий на шелест пергамента. – Пора вам познакомиться. Остальных тоже возьми с собой. Пусть потренируются. И будь помягче с девочкой. Не забывай, выбор должен быть добровольным.
Мужчина просиял. Вспыхнули глаза цвета аквамарина, голос зазвенел от ликования:
— Я долго ждал этого момента, сир!
— Мы все его ждали, — кивнул старик. – У девочки было непростое детство. При живой матери она росла сиротой, а, как известно, все дети мечтают о любящей семье. Дай ей желаемое и она наша. Но смотри, не отпугни ее. Прочих можно заменить. Даже тебя, но не девочку. Она исключительная.
— Я помню, — мужчина с трудом подавил клокочущий внутри гнев. Бесценная, исключительная. Как забыть, когда тебя каждый день тычут в это носом? Всем своим черным сердцем он ненавидел девчонку.
— Как ты?
— В порядке.
В последние дни Ева постоянно отвечала на этот вопрос. Все справлялись о ее самочувствие. Она натренировалась улыбаться и говорить, что все в порядке. Мама – единственный близкий человек – умерла, но у нее все в порядке. Возможно, ее отправят в приют, а дом, где она жила с рождения, пустят с молотка. «Как ты? – В ПОРЯДКЕ!».
Нет ничего хуже ложного сочувствия. Но разве может староста группы остаться в стороне от событий? Ева отлично знала: крашеной кукле Светке плевать на нее. Месяц назад Светка увела у нее парня, после чего не упускала случая поиздеваться. Наверняка и сейчас спросила о случившемся лишь бы уколоть побольнее.
Сложив руки домиком, Ева опустила на них голову. Скорей бы закончился день. Она вернется домой, запрется в родных четырех стенах и (кто знает?) немного поплачет. Она не рыдала над могилой матери, но думая о своем будущем не могла сдержать слез.
— Привет!
На край парты присел Рома. Ева посмотрела на друга сквозь щели между пальцев. Он постукивал пяткой по полу, и его нервозное состояние мгновенно передалось ей.
— Ты нашел адвоката? – спросила она. Адвокат был ее последней надеждой на самостоятельную жизнь.
— В этом нет необходимости, — Рома отвернулся, пряча глаза, и заговорил о другом. – Мы теперь редко видимся. Давай, выберемся куда-нибудь?
— Конечно, — кивнула Ева. Что может быть лучше прогулки в компании друга? Пусть даже на следующий день ее отправят в приют. В конечном счете, Рома ни в чем не виноват. – Как насчет завтра?
— Было бы неплохо. Тебя вызывают к директору, — угрюмо добавил он.
— Я что-то натворила?
— Хорошо, если так.
Избегая расспросов, Рома заторопился к выходу из аудитории. Подхватив рюкзак, Ева побежала следом.
— Тебя назначили моим провожатым?
— Посчитали, что со мной тебе будет спокойнее, — он завернул к кабинету директора и притормозил у двери. – Ты главное ничего не бойся.
Рома положил руки ей на плечи и заглянул в глаза, ожидая ответа.
— Я вроде и не боюсь, — сказала сбитая с толку Ева.
— Вот и славно.
Рома постучал и после приглашения войти открыл дверь. Вдвоем они миновали комнату секретаря и прошли в директорскую. Помимо директора их встретили три его зама, куратор курса, на котором училась Ева, и незнакомый мужчина в строгом костюме. Все, не отрываясь, смотрели на Еву, точно стоило им отвернуться или моргнуть, и она исчезнет.
— Здрасьте, — прошептала Ева, вытирая потные ладони о джинсы. Ради нее собрали консилиум? Хотят объявить ей, что с завтрашнего дня она переезжает в детдом? А седой мужчина в углу приехал забрать ее? У Евы свело желудок.
— Присядь, Ева, — директор, полный мужчина с лысиной на макушке, указал на стул.
На плохо гнущихся ногах она добрела до стула, неловко плюхнулась на него и оглянулась на Рому, рассчитывая на его поддержку, но он ушел. Данный разговор ей предстояло выдержать в одиночку.
— Милая, — в голосе директора преобладали мягкие нотки, но глаза были студеными, как и всегда. За эту особенность в колледже его прозвали глубоководным крабом. Его глаза точно плавали в аквариуме, поглядывая на всех сквозь толстые стенки. – У нас для тебя есть хорошая новость.
Другие, поддакивая, как болванчики закивали головами. Хорошие новости для кого: для нее или для них? Ева глубоко вдохнула и приготовилась услышать самые ужасные слова в своей жизни. Но и в смелых фантазиях она не могла вообразить, что скажет директор.
— Ты многое пережила в последнее время. Мы все сильно за тебя волнуемся, поэтому мне вдвойне радостно, что ситуация разрешилась таким приятным способом. Познакомься, — директор указал на незнакомца, и тот встал. – Это Борис Андреевич, адвокат твоей мамы.
У мамы был адвокат? От удивления Ева забыла поздороваться. Наблюдая за тем, как мужчина достает из кожаного чемоданчика бумаги, она думала о матери. Какие секреты у нее были? Слишком многого Ева не знала. Например, откуда брались деньги, на которые они жили все эти годы? Не могла же мама выиграть их в лотерею!
— Это завещание вашей матери, — Борис Андреевич продемонстрировал лист с кучей печатей. – Оно касается не только имущества, но и вашей судьбы, Ева. Я зачитаю его в присутствии свидетелей.
Дверь позади скрипнула. Кто-то вошел в кабинет. Ева уловила легкие шаги за спиной, но не обернулась, сосредоточившись на адвокате и распоряжении матери относительно ее будущего. Вдруг мама в кои-то веки вспомнила о дочери и проявила заботу? Еве неистово хотелось в это верить.
Борис Андреевич нацепил очки и принялся читать завещание. Ева слушала внимательно, не упуская ни слова, но первые же строки настолько потрясли ее, что она забыла, на каком свете находится.
— Все имущество и опеку над единственной дочерью я завещаю Сергею Анатольевичу Рогозину – ее отцу.
Отец? Это что за существо? Сколько Ева себя помнила, они с матерью жили вдвоем. Ни фотографий ее отца, ни задушевных бесед о нем не было. Даже имя его не упоминалось. И Ева заключила, что он чем-то обидел маму. Нанес ей душевную травму, из-за которой она и пристрастилась к алкоголю.
Конечно, в свои шестнадцать лет Ева была осведомлена, откуда берутся дети. У всех есть отцы, и у нее в том числе. Но она никогда не думала, что полумифическая фигура под названием «папа» ворвется в ее жизнь.
Окончание речи адвоката заглушили мысли, которые носились в голове как стая бешеных собак, мешая сосредоточиться. Сжав руки в кулаки, Ева запретила себе паниковать. Ее не отправят в приют. Это плюс. Она сделала очередной глубокий вдох. «Во всем, что с тобой происходит, ищи положительные моменты», ? однажды сказала ей мама. Тогда она еще не так сильно пила. Позже маленькая Ева не единожды смотрела на заснувшую посреди коридора пьяную мать и честно пыталась найти в этом хоть что-то положительное.
— Ева, ты в порядке?
Она вздрогнула, осознав, что вопрос директора адресован ей. В порядке ли она? Минуту назад ей сказали, что с этих пор она зависит от отца, которого никогда не встречала и представляла либо мертвым, либо чудовищем. Конечно, она в полном порядке.
— Девочке необходимо время, чтобы прийти в себя.
Голос раздался из-за спины Евы, и она горько пожалела, что не обернулась раньше. Шестое чувство подсказывало: это он и есть – давно потерянный, а нынче чудом обретенный папаша. Положив руку на спинку стула, Ева развернулась и уперлась взглядом в широкую грудь. Запрокинув голову, она разглядела лицо мужчины.
Ему было не больше сорока лет. Поджарый, статный он возвышался над ней подобно башенному крану. Темные волосы оттеняли бледную кожу, глаза цвета аквамарина прожигали насквозь. Ева съежилась под их взглядом. В лице мужчины читалось что угодно, только не отцовская любовь. Он смотрел на нее так, будто люто ее ненавидел. Точно один ее вид вызывал у него изжогу.
