История сына - Уорд Дж. Р. (мир бесплатных книг txt) 📗

Беспокойство спутало все мысли в голове, ее бросило в холодный пот. Она сойдет с ума…

Возле нее вспыхнула свеча, осветив прикроватный столик и серебряный поднос с едой на нем. Мгновением позже на другой стороне гигантской кровати засветился еще один огонек. Следующий, высоко поднятый на полках у двери. Следующий в том месте, которое выглядело как ванная комната. И…

Огоньки возникали один за другим, никем не зажигаемые. Что должно было бы испугать ее, но бедняжка была слишком снедаема желанием видеть, поэтому плевала на то, каким образом появляется свет.

Комната была намного больше, чем она ожидала. Пол, стены, потолок — все было сложено из похожего серого камня. Единственным значительным предметом мебели кроме кровати был стол, размерами сравнимый с банкетным. Его гладкая, блестящая поверхность была покрыта белыми бумагами и заставлена высокими штабелями кожаных томов. За ним стояло троноподобное кресло, отодвинутое в сторону, как если бы кто-то сидел в нем и быстро поднялся.

А где мужчина?

Ее взгляд остановился на единственном темном углу. И она поняла, что он там. Следит за ней. Выжидает.

Клер вспомнила ощущение его, прижимающегося к ее спине, и приложила руку к шее. Она нащупала… ничего не было. Ну, не совсем. Было два почти незаметных бугорка. Как если бы укус произошел давным-давно.

— Что ты сделал со мной? — потребовала она ответа. Даже все понимая. И, Господи… последствия приводили в ужас.

— Простите меня. — Его красивый голос был напряжен. — Я сожалею, что должен брать от невинного человека. Но мне нужно есть, или я умру, у меня нет выбора. Мне не позволяют покидать мои апартаменты.

Перед глазами у Клер все поплыло, после чего вернулось в шахматном порядке — такое, которое случается прежде, потеряешь сознание. Вот… черт.

Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла ясно мыслить, а вакуум познания наполнился картинками из Голливуда: магически возвращенный к существованию из мёртвых, белокожий, злобный… вампир.

Ее тело затряслось так сильно, что застучали зубы, и она сжалась в комочек, прижав колени к груди. Начав раскачиваться, она поймала обрывок мысли, что никогда за всю свою жизнь не была так напугана.

Это кошмар. Спит она или нет, но это — полный кошмар.

— Я заражена? — спросила она.

— Вы… вы имеете в виду, превратил ли я вас в нечто такое, чем являюсь сам? Нет. Вовсе нет. Нет.

Подстегнутая порывом спастись бегством, она пулей слетела с кровати и устремилась в направлении двери. Но далеко не убежала. Комната завертелась вокруг, и Клер споткнулась о свою собственную ногу. Выбросив руку вперед, она восстановила равновесие, упершись в книги.

Он тоже поймал ее, проделав это так быстро, словно дематериализовавшись с того места, где находился раньше. Его заботливые руки держали ее так крепко, как и были должны.

— Вам нужно поесть.

Она все еще цеплялась за полку и совершенно безо всякой причины отметила, что находится перед полной коллекцией Джордж Элиот. [13] Может быть, именно поэтому он разговаривал как человек викторианской эпохи: читал книги девятнадцатого века все то время, пока пребывал здесь.

— Пожалуйста, — умолял красивый голос. — Вы должны поесть…

— Я должна пойти в ванную. — Она посмотрела через всю комнату на мраморный анклав. — Скажи мне, что там есть туалет.

— Да. Вы не найдете двери, но я отвернусь.

— Да уж, будь добр.

Клер высвободилась из его объятий и, пошатываясь, побрела прямо, слишком обескураженная, слабая и ошеломленная, чтобы заботится об уединении. Ну и потом, захоти он воспользоваться своим преимуществом перед ней, он мог бы сделать это уже множество раз. К тому же, в каждой нотке его голоса звучало благородство. Если он сказал, что не будет смотреть, значит так и сделает.

Вот только она — идиотка. Какого черта она должна верить кому-то, кого не знает? И с кем заперта?

Хотя, может, так и было. Очевидно, он тоже застрял здесь.

Если, конечно, не лгал.

В ванной комнате, облицованной от пола до потолка кремового цвета мрамором, располагались старомодная ванна на когтеобразных лапах-ножках и пьедестал раковины. Только включив воду, Клер поняла, что зеркала там не было.

Она умыла лицо и утерлась взятым из стопки белым полотенцем. Чашечкой сложив ладони под струей воды, напилась. Живот чуть успокоился, и она была готова поспорить, что еда помогла бы еще больше, но глотать предлагаемое в этом доме она больше не собиралась. Она уже попалась на эту удочку с чашечкой чая, и, полюбуйтесь, к чему это все привело.

Вернувшись в спальню, Клер пристально уставилась в самый темный угол.

— Я хочу увидеть твое лицо. Сейчас же.

Дополнительного риска в том не было. Она уже поняла, что находится в поместье Лидсов, и знала, кто он — сын мисс Лидс. Она имела на них достаточно, так что если они собирались убить ее, чтобы она не опознала похитителей, то у них уже была куча причин.

— Ты покажешь мне свое лицо. Сейчас же.

Повисла долгая тишина. После чего Клер услышала звон цепи, и он шагнул на свет.

Клер задохнулась, прижав трясущуюся руку к губам. Он был также прекрасен, как и его голос, также прекрасен, как и его аромат, также прекрасен, как ангел… и выглядел не старше тридцати лет.

Тело высотой шесть футов пять дюймов [14] было облачено в красный шелковый халат, спадавший до пола и подпоясанный вышитым поясом. Волосы, темные как ночь, были отброшены с лица и широкими волнами спускались до… Господи, да почти до талии. А лицо… Его совершенство ошеломляло: квадратная челюсть, полные губы, прямой нос — все было вершиной мужского великолепия.

Тем не менее, глаз его она увидеть не смогла. Они были опущены вниз, на пол.

— Госпо… ди, — прошептала она. — Ты не настоящий.

Он отпрянул в тень.

— Пожалуйста, поешьте. Я должен буду… прийти к вам снова. Скоро.

Клер представила, как он кусает ее… посасывает шею… глотает то, что течет в ее венах… И напомнила себе, что это квалифицируется как применение силы. И она — пленница против своей воли, жертва, которой пользуется… монстр.

Она перевела взгляд вниз. Часть цепи, бывшей на нем, все еще лежала на свету. Привязь была такой же толстой, как и ее запястье, и Клер предположила, что один из ее концов защелкнут на лодыжке парня.

Определенно, он тоже был узником.

— Почему тебя приковали здесь?

— Я опасен для окружающих. А сейчас, поешьте. Вы должны есть.

— Кто держит тебя?

В ответ — только тишина, после чего:

— Еда. Вы должны поесть.

— Прости, но я не собираюсь притрагиваться к этой гадости.

— Еда не отравлена.

— Ну, я тоже так думала об Эрл Грее твоей матушки.

Задребезжала цепь, и мужчина снова вышел на свет.

Ага, так и есть, крепится на лодыжке. Левой.

Он прошел через комнату, оставаясь насколько возможно дальше от Клер и по-прежнему не смотря на нее. Его походка была гибкой и грациозной, как у животного, плечи покачивались, когда ноги несли его по каменному полу. Мощь в нем была… устрашающей. И эротичной. И грустной.

Он был похож на великолепного зверя в клетке.

Он сел там, где она лежала раньше, и потянулся к серебряному подносу с едой. Когда он снял крышку с тарелки и поставил ее на стол в сторону, Клер ощутила волнительную смесь ароматов розмарина и лимона. Развернув льняную салфетку, он поднял тяжелую серебряную вилку и попробовал мясо молодого барашка, рис и зеленые бобы. После чего промокнул губы камчатой тканью, отложил вилку и вернул крышку на место.

Он опустил руки на колени, продолжая держать голову опущенной. Его волосы были великолепны, такие густые и блестящие, они стекали по плечам, завивающимися кончиками касаясь бархатного пухового одеяла и его бедер. Фактически пряди были двух цветов: бордового и черного, такого насыщенного, что он был близок к синему.