Попаданец в подарок для эльфийской принцессы (СИ) - Тимофеева Анюта (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
И если я раньше думала, что как только приеду — сниму этот ошейник, то сейчас решила, что рановато, пожалуй. Да и мой пленник — взрослый мужчина, ему полезно научиться контролировать свои мысли.
Глава 6
Лекс
Лучше бы я действительно попал в реальность своего фильма, потому что родную историю я все-таки знал. А ту фантастическую, сказочную реальность, в которой оказался, даже представить себе не мог.
Честно говоря, авантюрная жилка у меня есть, попасть в описываемые в фильме события я бы не отказался. Но как попасть? Точно не навсегда. Мы с друзьями несколько раз участвовали в реконструкции разных сражений. Потрясающие ощущения вовлеченности в самую гущу событий, невероятная масштабность происходящего. Это затягивало! А один из этих знакомых вообще был известен в подобных сообществах далеко за пределами города и области, и его имя могло дать доступ в различные закрытые для обычных посетителей музеи, в том числе и под открытым небом.
Но все равно, после окончания сражения, ты, уставший, мокрый от пота, еле переставляющий ноги, но довольный и счастливый, складываешь оружие, снимаешь обмундирование, и постепенно возвращаешься в свою реальность.
Когда я непонятным образом оказался посреди затихающего боя, на мгновение тоже промелькнула мысль о реконструкции или каких-нибудь ролевиках. Но пространственный прыжок со съемочной площадки до ближайшего леса объяснению не поддавался, поэтому посчитал свою догадку бредом. Хотя предположение о том, что я просто перепутал съемочные площадки, тоже не выдерживало никакой критики. Такое попросту невозможно. Ладно еще, если бы я имел привычку «вдохновляться» перед съемками «огненной водой», так нет, не водилось за мною подобных грехов!
Да и на съемки все это не было похоже: ни декораций, ни камер, ни съемочной группы. Зато были люди… точнее, не люди, а кто-то странный: они говорили между собой на странном наречии, но я его почему-то понимал; а еще у них были чуждые, нечеловеческие черты лица, слишком красивые, совершенные. Да, и слегка заостренные уши, классические уши сказочных эльфов…
Но все подробности я разглядел потом, а пока картинка складывалась обрывками. Объяснения происходящему не было вообще, но стало реально страшно: шум боя ни с чем не перепутаешь. Правда, никаких выстрелов и разрывов снарядов, но бряцание оружия, человеческие крики, топот и ржание лошадей я слышал вполне отчетливо.
Я не мог понять, где нахожусь, не мог вовремя среагировать, и стал легкой добычей победителей. Это как раз и были эльфы, я не ошибся. Не сказка, не съемка, не чья-то дорогостоящая шутка — это другой мир. Вначале я долго и упорно пытался в это не верить, а потом, убедившись, так же упорно начал учиться здесь выживать.
А в первый раз мой жалкий растерянный лепет: «Я не знаю, как оказался здесь!» никто не слушал. Черт возьми, я бы сам не послушал человека, который влез в чужой дом, а потом доказывал хозяевам, что он понятия не имеет, как там очутился. Вот и мне никто не поверил.
Я попал в какое-то сказочное Средневековье. Сказочное не в том смысле, что оно прямо чудесное, а потому, что здесь жили разные сказочные, фантастические существа. Вот эльфы, к примеру. И прочие орки.
Не знаю, когда и где я просил у судьбы настолько реальных приключений с полным погружением, но в таком случае догадался бы попросить сделать меня попаданцем на вершине местной пищевой цепочки. Сделать эльфом-военачальником, проще говоря. Но что-то пошло не так. По одежде (моя злосчастная форма со съемок), по месту, где меня захватили — а там как раз находились местные повстанцы — меня зачислили в разбойников. Эти самые разбойники умудрились напасть на окраинный эльфийский поселок, но просчитались — их заметили, и отряд был разбит. Поделом, я полагаю — так поступают только мародеры. Но… беда в том, что меня приняли за одного из них.
На местных «хозяев жизни», эльфов, я не был похож даже внешне, хотя один из захватчиков определил меня как полукровку. Уж не знаю, с чего он это взял, мои родители точно к фэнтезийным расам не принадлежали.
Доказать, что я бы ни за что не пошел грабить и убивать, я не смог. Да меня и не слушали, они сразу все решили. Был среди нападавших, попал в плен. Все.
Было страшно. Очень. Хотелось закрыть глаза и вернуться в реальность. «Этого не может быть, это происходит не со мной!» — твердил я про себя, хотя прекрасно понял, что бесполезно. Это произошло именно со мною. Объяснения нет, но от этого не легче.
Рядом со мною в клетке (настоящей клетке!) были такие персонажи, что я вспомнил все реалистичные исторические фильмы, где показывали «простой народ» того времени, и еле-еле сдерживал себя, чтобы не шарахаться от них.
Подозреваю, что я действительно выделялся на их фоне своим внешним видом, и поэтому победители вытащили меня из гущи остальных пленных, и определили дальнейшую судьбу. Услышав что-то про «бордель» и «развлечения», а еще «довольно привлекательный для человека», я даже обрадовался, что меня, в итоге, решили использовать для каких-то тренировочных боев. Местная молодежь, почти подростки, должна была тренироваться держать оружие. Мне выдали деревянный меч, у них, к счастью, оружие тоже было не боевым. Впрочем, если бы оно было настоящим, мои злоключения закончились бы в первый день плена. Но все равно я красовался непроходящими синяками, и, периодически, разбитым носом или губами.
Но сильнее всего прочувствовал свое положение, когда они сдавали какой-то свой экзамен по стрельбе из лука, и я стоял, привязанный, ожидая, попадет ли очередной лучник в нужную цель, или промахнется, и стрела в очередной раз заденет меня.
Глава 7
Мэйри
Что он там о себе вообразил? Наглый, не обученный правилам приличия и послушанию. Кажется, сестричка пренебрегала обязанностями по воспитанию принадлежащих ей людей, и не зря она предлагала оставить этого мужчину под охраной. С другой стороны, с ошейником он не опасен.
Но я уже чувствовала чужую злость. Впрочем, его настроение видно невооруженным глазом, без всякого действия ошейника — достаточно на мое «наследство» взглянуть. Ноздри раздуваются, губы упрямо сжаты, красивые глаза прищурены. Сдерживается, как я понимаю, из последних сил. Забавно будет продолжить его провоцировать.
Вот что стоило раньше подумать: зачем он мне с таким характером? Впрочем, он же боец, не любовник. Надо было сразу брать того, которого готовили для гарема. Но маленькое уточнение — такого не предлагали, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Хотя он меня уже заинтриговал. Думаю, будет интересно, отличное развлечение после трудового дня!
Кажется, ошейник уже действует. Я поняла это, потому что начала ощущать отголоски чужих эмоций, среди которых не было ни одной хорошей. Вот еще удовольствие! Нужно было сразу отключить эту функцию, я же знаю, как это сделать!
Мужчина явно пытался бороться с действием артефакта, стискивал зубы, пережидая неприятные ощущения, возможно, даже реальную боль. Честно говоря, на себе подобную вещь я не пробовала, но принцип известен. Как говорится, к тебе же все твои намерения и вернутся. Но этот Лекс не особо хотел контролировать себя, поэтому я уже с некоторой тревогой наблюдала, как он злился, а артефакт, похоже, мстил ему болью. Я уже давно и провоцировать его перестала, но это не помогло. Рука, которой он придерживался за столб, вдруг сжалась так, что пальцы побелели, а лицо, наоборот, стало краснеть. Мне даже показалось, что вижу надувшуюся на виске пульсирующую жилку. Потом он в панике дернулся, не зная, как избавиться от вонзавшейся в череп боли, посмотрел на меня расширенными глазами, что-то хотел сказать…
Черт, черт, надо все это отключить! Я боюсь, что ошейник его попросту убьет! Я нажала на камешек на моем браслете, и, кажется, артефакт удалось отключить. Но мужчину затрясло, как в конвульсиях, и стало ясно — теперь нужно оказывать помощь, иначе живым не довезем.
