Пленница медведя - Владимирова Анна (читать книги онлайн TXT, FB2) 📗
Сжав кулаки, я откинулся на спинку стула и уставился на монитор. А она хорошенькая в той, другой жизни. Бунтарка. За кого она, интересно, замуж собралась? Любопытство удалось удовлетворить довольно быстро – сын одного из членов совета директоров папочкиной компании смотрел на меня в соседнем окне через двадцать секунд. Холеный. Взгляд наглый, полный вседозволенности. Что-то тут не клеилось… Бунтарка и защитница прав оборотней и это чмо? Правда? Покопавшись еще десять минут, я знал, что у Дениэла, как звали кандидата, три привода за езду в нетрезвом, сопротивление властям при аресте и море амбиций. Последней новостью шел анонс его скорого повышения до управляющего Национального банка. Не висло. Нарушения порядка, конечно же, были стерты из всех источников.
Нужно было закругляться, но взгляд прикипал к мобильнику. Так хотелось позвонить Рэму, услышать голос, рассказать, что вернулся… Его взгляд – последнее, что я помнил. Он звал, вцепившись в шею моему медведю, который воротил морду. Достаточно соображавший, что это – друг, но недостаточно для того, чтобы вернуться. Вспоминая те минуты, я вдруг отметил, что трогает меня это только сейчас, в человеческом теле. Тогда я смотрел в его тревожное лицо, понимал, что он в отчаянии, но ничего не чувствовал. Я хотел уйти, забыть… Черт, почему? Почему я выпал в это состояние апатии? Почему зверь внутри решил, что нам с ним больше не интересна эта жизнь? Или это был не я и не он, а кто-то решил за нас?
Я моргнул, сглатывая вязкую слюну. Во рту пересохло. У меня же сегодня праздник, второй день рожденья, мать его!.. Устал бояться, хватит. Захотелось чего-то особенного. Я порылся в запасах, выудил птичью грудку, достал вина из погреба. У меня все ж там девчонка, которую прижимал вчера к березе… Что за хрень происходит в моей жизни? И как из этого вылепить то, что нужно? Та еще задача. Но я же считал себя сообразительным.
Когда вернулся, на моей физиономии вероятно произошли слишком разительные изменения. Дана проследила за мной взглядом от камина, перед которым крутилась ежом.
– Что-то случилось? – хрипло спросила.
– Я осознал, что хочу жить, как никогда, – усмехнулся, ставя бутылку на стол. – Ты пьешь вино?
– Пью, – настороженно кивнула под моим взглядом.
– Отлично, – и я потянулся за бокалами. – Отметим?
– Что? – передернула она плечами.
– Я не знаю, – глянул в окно. – Хочется отметить…
По стеклам как раз забарабанило каплями, и желтый гравий во дворе потемнел. Хорошо подгадила погодка моим надсмотрщикам. Оборотни – не звери, мокнуть ой как не любят. Я демонстративно помахал бутылкой на лестнице, гарантированно расстраивая свой конвой за кустами. Лишняя демонстрация наглости не помешает.
Дана ничего не замечала – вернулась к созерцанию огня.
– Сколько тебе лет? – И я выдернул пробку. Глухой звук ее капитуляции усладил слух. Определенно мне возвращалась способность чувствовать простые радости.
– Смешно, – повернула она ко мне голову, – тебя это интересует, когда собираешься налить вина, но не интересовало вчера, когда… – Она запнулась и прикрыла глаза.
Я налил два бокала и направился к ней.
– Честно говоря, я не знаю, что тебе сказать, – протянул ей бокал. – Не соображал тогда, что делаю… Вернее, были причины, но не человеческие. Никогда бы не позволил себе в уме взять женщину вот так.
Дана слушала меня, сжимая бокал, и, что самое интересное, отвела взгляд только в последний момент.
– Ты пытаешься извиниться? – слабо усмехнулась.
– Нет, – и я сделал глоток из собственного бокала, наслаждаясь, как никогда в жизни. Она смотрела на меня все это время, ошалев от ответа.
– То есть? – моргнула она.
– То есть, ты сделала глупость, оказавшись в мире диких законов, где нет подобных сожалений. Я спасал твою жизнь…
Она дышала все чаще, и румянец, которым запылали ее щеки, оживлял ее бледное лицо.
– Когда трахал там в лесу? – прошептала возмущенно, а я вдруг ярко почувствовал не только вкус вина, но еще и то, что дерзкие слова из ее соблазнительного искусанного рта оживляют совсем не спасательные инстинкты.
– В дикой природе хорошие полуголые самки долго не бегают, – понизил голос, проникновенно глядя в ее большие глаза. Дана ошалело хлопала ресницами, задыхаясь от каких-то недоступных мне переживаний. – Или ты не знаешь, зачем белые волки выманивают одиноких водительниц из машины? Хотела приключений?
– Ну как же я могла без них уйти? – зло изогнула она брови. – Ты решил наказать?
– Присвоить, чтобы никто не претендовал. И я не решил – это было необходимо, чтобы спасти тебя.
– И теперь я что, твоя? – закипала Дана непонятным мне праведным огнем.
– По звериным законам – да.
– У нас в городе кто только не зажимается с оборотнями за березами, что-то не слышала, чтобы кто-то кому-то принадлежал!
– Это смотря, с каким намерением зажимать, – подался я к ней, наслаждаясь тем, как цепенеет от моей близости. – Я своим делиться не собираюсь и свой выбор смогу защитить.
– Я замуж выхожу вообще-то, – не выдержала она накала, подскакивая с бокалом.
– Надо было выходить и сидеть за высокими стенами! – рявкнул так, что она отшатнулась – еле успел перехватить бокал из ее рук.
– Никогда не психовал так, что плевать было на все и всех? – вдруг возмутилась она так, что аж губы затряслись. Какие все же у нее были яркие эмоции – почти осязаемые. – Да, я сделала тупость! Но я хочу ее исправить!
– Нет такой опции, – и я снова сунул ей бокал в руки. – Пей.
Так и подмывало спросить, кто ее замуж собрался брать, такую… Я сузил глаза на ее лице, пытаясь найти слово, которое крутилось в голове.
Ничья. Она же дикая!
– И за что тебя замуж отправили? – вопросил, когда она проиграла борьбу взглядов. Девчонка сразу же вернула мне все внимание:
– Что?
– Ты не похожа на девочку, которая жаждет замуж. Я тебя трахал вчера ночью, но ты не спешишь резать себе вены. Ты не любишь того, за кого тебя отдали, да?
– Не твое дело, – процедила, а я понял, что угадал.
– Очень даже мое. Я не сильно был бы рад настолько тебя раздавить…
– Со мной все нормально, – и она сцепила зубы, обрисовывая решительный овал лица. Часто так делает – мышцы челюсти развиты заметно.
– Так за что? – смягчил выражение лица, усмехаясь.
– Ты так уверен, что замужество для меня – наказание? – Только в голосе явно скользнуло удивление. А тебя, девочка, еще и не раскусывал никто никогда, но ты этого жаждешь.
– Ну скажи, что нет, – и я поднял бокал на уровень ее глаз.
Она вздохнула и осторожно брякнула о его бок своим:
– У меня судимость. Бойся.
– Трепещу, – и я довольно глотнул из бокала.
– Отец поставил условие – выхожу замуж за респектабельного жениха с родословной, либо остаюсь с клеймом преступницы, и не видать мне химфака, как своих ушей.
Тоже мне «респектабельное» чмо.
– Химфака? – усмехнулся я шире.
– Да. По задумке родителей мы же никогда не учимся на химфаке. – И она сделала наконец большой глоток. – Я должна была стать управляющей юридического отдела!
– И для тебя это нормально? – посмотрел ей в глаза. – Замуж – это ведь всерьез.
– Это если ты относишься всерьез, – с вызовом изогнула она бровь. – Доучусь на кафедре и пошлю этого их жениха в пешее эротическое!
Я усмехнулся. А она мне нравилась все больше. «Колючая, – подсказывал медведь изнутри. – Но теплая».
– Надо было идти на юридическое, Дана, экстерном. За выступления на демонстрации не дают клейма преступницы. Максимум – административное, – и я развернулся в сторону кухни.
– Откуда ты знаешь? – донеслось до меня предсказуемо.
– Посмотрел в базе.
– Это ты так за мясом ходил? – направилась ко мне, покачивая вино в бокале.
– У меня там рабочие мощности – я данными занимаюсь. Ты умеешь крупу варить?
– Ты серьезно?
– Серьезно. Я ем только мясо.
– Я про мощности, – поставила она пустой бокал на стол и подошла вплотную. А ей шел мой парфюм…
