Секреты серой Мыши (СИ) - Страйк Кира (читаем книги .txt) 📗
Женщина сошла с приступки, нарочито поправила красивое и, что было совершенно очевидно, тоже не новое платье. Вслед за ней на землю спрыгнул нарядно одетый кудрявый мальчик лет пяти.
Последней к церкви направилась совсем ещё молоденькая девушка в аккуратном простом платье. Скупостью движений и всем своим видом она больше походила на тень.
Скромный наряд в серых тонах абсолютно сливался с густыми волосами какого-то невнятного мышиного оттенка. Такого же цвета брови и ресницы тоже контраста не добавляли. И даже ясные голубые глаза были не в состоянии оживить блёклую туманность её образа. Наверное, из-за застывшей в их глубине тоски.
Вся эта компания производила странное впечатление. Скорее даже сказать гнетущее.
Натянутый пафос женщины, явно не тянувшей на заявленный образ богатой титулованной особы, смирение мужчины, безучастность девушки.
Только беспечному и явно избалованному мальчонке были совершенно безразличны условности и тяготы статуса его родителей. Он носился по площади, с гиканьем разгоняя стайки пухлых голубей.
— Теодор, ведите себя прилично! — попыталась приструнить мальца женщина.
Но её замечание осталось без внимания — сорванец продолжал упоённо нарезать круги.
Это было семейство местного барона: отец клана — Рауль дю Белле, его вторая жена — Лаура дю Белле, их сын — Теодор и дочь барона от первого брака — Таис.
Некогда богатый дворянский род пришёл в полный упадок после смерти отца Рауля. В отличие от своего рачительного родителя, нынешний владелец баронства оказался человеком совершенно доверчивым и непрактичным.
Обвести его вокруг пальца было проще, чем отобрать у ребёнка конфетку, и этим беззастенчиво пользовались все, кому не лень. Начиная от друзей-баронов, занимавших деньги и «великодушно» прощавших себе эти долги, до его собственных арендаторов, утаивавших налог под предлогом мнимого бедственного положения.
Потом умерла мать Таис.
В конце концов дошло до того, что сам Рауль остался при двух небольших деревеньках, доход от которых только и позволял, что сводить концы с концами, не давая окончательно развалиться родовому имению.
Позднее Барон женился второй раз, полагая, что маленькой Таис необходимо женское внимание и участие. Только в этом вопросе Рауль капитально промахнулся с выбором кандидатуры на сию роль.
Нет, Лаура не была совсем уж злой мачехой, в духе персонажа из старой сказки про Золушку. Просто Таис была ей совершенно безразлична.
Стандартная история — молодая амбициозная женщина вышла замуж за титул, ожидая прилагающихся к нему «пряников» и просчиталась. Ситуация ухудшилась окончательно с рождением родного сына — Теодора, названного так в честь дедушки.
Новоиспечённая баронесса была жутко разочарована финансовой ситуацией, в которую погрузилось баронство. Будучи женщиной красивой, но не очень родовитой, она в отчем доме жила более сыто, чем позволяло их нынешнее благосостояние. И, конечно, Лауру дико раздражала необходимость экономить практически на всём.
О нарядах и предметах роскоши речь вообще не шла. Управленческая жилка в ней была, но сфера её применения распространялась только на близких и домочадцев. Напрячь ум и использовать собственную хватку более широко на налаживание семейной финансовой ситуации этой не глупой, в общем-то, женщине и в голову не приходило.
Рауль, устав от бесконечных претензий жены, смирился с собственной беспомощностью. Таис, наряду с двумя оставшимися служанками, выполняла роль прислуги и няньки лучезарному братишке, которого, впрочем, беззаветно любила. Баронесса изо всех сил пыталась сохранить видимость высокого статуса.
Род дю Белле медленно, но верно скатывался в пучину бедности.
На площади потихоньку прибавлялся народ, подъезжающий к началу службы. Неожиданно к спокойному гулу людских голосов, разбавляемому весельем маленького барона, добавилось залихвастское гиканье явно нетрезвого всадника, на всём скаку нёсшегося по дороге в сторону церкви. Народ заворчал, выражая недовольство.
— Кто это там вольничает? — раздался строгий мужской голос.
— Да, видать, опять сынок герцогский с гулянки домой возвращается, — высказала предположение пышнотелая булочница.
— Он самый и есть, кому ещё. Больше никто в наших краях-то так уж и не беспределит, — раскатисто комментировал ситуацию местный кузнец.
— Вот, холера, и чего ему по окраинной дороге не ходится, — досадливо отозвался седой крепкий старик.
— Вишь ли, там длиннее, ленно их светлости в кругаля домой добираться, — раздражённо вступила в разговор худощавая женщина в тёмной юбке и платке.
Дружно уставившись в сторону всадника, все увлечённо обсуждали молодого непутёвого вельможу. Никто и не заметил, как маленький Теодор, в погоне за белым голубем с красивым кружевным хвостом, побежал в сторону дороги. Птица мелкими перебежками перелетала с места на место, увлекая за собой мальчишку.
Герцогский отпрыск слишком поздно заметил ребёнка на дороге. Остановить разогнавшегося разгорячённого скакуна не было ни малейшего шанса.
— Тео! — первой среагировала Таис и бросилась в сторону брата.
Мальчонка, как вкопанный, замер на дороге, оторопело глядя на приближающегося коня. Девушка на последних секундах изо всех сил обеими руками толкнула ребёнка, отпихивая его далеко в кусты, но сама отскочить уже не успела. Гнедая молния налетела на неё, сбивая с ног, подкидывая в воздух как тряпичную куклу.
Всадник, видимо, всё же был отменным наездником, судя по тому, как ловко на ходу он спрыгнул с потерявшего равновесие коня. Толпа с общим вздохом отхлынула. Затем раздался тонкий визг булочницы, и народ волной ринулся к месту происшествия.
Кто-то уже поднимал на руки и ощупывал впавшего в шок Тео, передавая его в голос ревущей Лауре. Малыш физически особо не пострадал — несколько ссадин и ушибов. Но широко раскрытые глазёнки с текущими градом слезами выдавали пережитый им ужас.
А вот с Таис всё было гораздо хуже. Она лежала, распластавшись на гравие дороги, и не подавала признаков жизни. На коленях возле неё стоял отец, толпа окружила их плотным кольцом.
— Пропустите, пропустите, говорю — раздался собранный голос местного доктора, с трудом протискивавшегося сквозь тесно стоящих людей.
— Да пропустите же, — наконец сориентировался кузнец, мощными локтями раздвигая народ, освобождая для него проход.
Пухленький мужчина с густой, посеребрённой ранней сединой шевелюрой, замерев на несколько секунд, пощупал пульс пострадавшей:
— Подавайте телегу, она жива.
Человеческий улей опять загудел, выдыхая информацию, передавая её друг другу. Подогнали повозку. И тут кто-то громко вспомнил про виновника.
Молодой мужчина сидел, скорчившись от ужаса, прямо на земле. Это действительно был Жан Жозеф дю Сен-Марк де Шамбор, старший сын и любимец герцогини Жозефины Мари Габриэль дю Сен-Марк де Шамбор. И он был пьян.
Глава 6
— Осторожно. Да осторожно вы, — шипел на людей доктор, пока те в несколько пар рук несли девочку к повозке, — Скидывай мешки, кладите на ровное. Да не тряси там по дороге. Я следом прибуду.
К нему на подгибающихся ногах подскочил герцог. На Жана было страшно смотреть — его колотило, как в лихорадке. Растрёпанные волосы торчали в разные стороны, по вискам ручьями струился пот, посиневшие губы дрожали. Осознание содеянного его буквально размазало.
— Доктор, пожалуйста, пожалуйста, она будет жить? — свистящим шёпотом, срывающимся на фальцет, больше молил, чем спрашивал он.
Затем ходящими ходуном руками, с трудом попадая куда нужно, начал выворачивать все подряд карманы, судорожно впихивая в руки доктора деньги. Монеты рассыпались, падали в пыль. Жан, не отрывая от него ставших совершенно белыми глаз, поднимал их вместе с грязью и вырванной травой и пихал, пихал в пухлые его ладони.
