В его власти (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree" (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Это было похоже на то, как если бы она попыталась отобрать кость у голодного пса. Он почти зарычал на нее, продолжая сжимать ее руку одной своей рукой и скользить вдоль ее талии другой.
Затем имперец немного отстранился и завел свободную руку между ее ног, после чего там неожиданно и уверенно погрузил в сокровенное место два своих пальца. От неожиданности и удивления девушка напряглась и выгнулась, отстраняясь, но мужчина снова привлек ее к себе. Начал медленно двигать этими пальцами вперед и назад. Это было немного больно… она чувствовала, как все напряжено внутри, как тяжело двигаются его пальцы, но было в этом… и что-то от удовольствия. Странное ранее не испытанное чувство, словно пузырьки минеральной воды, стремящиеся вверх, от желудка к темени. Делая это, он продолжал целовать ее кожу, не поднимаясь к лицу. Грудь, ключицы и шея — вот что было зоной его интересов. А между тем пальцы погружались все глубже… двигались все быстрее — тупую боль все более сменяло удовольствие, и она почувствовала, как стала совершенно мокрой внутри, потому что пальцы заскользили беспрепятственно. Назад и вперед. Снова и снова… о…
Мужчина вновь добавил грубости в ласку — прикусил ее за шею и одновременно ввел еще один палец, от чего девушка опять почувствовала боль, более острую — не смогла сдержать вздох, на что мужчина отреагировал еще настойчивее погрузив пальцы в лоно. Потом резко вышел и снова вошел, еще туже и она поняла, что уже не пальцами — вскрикнула!
Это было странное чувство, напряженное и… сладкое. Волна возбуждения подхватила тело девушки и она почувствовала, как сотни маленьких пузырьков или искр побежали по коже.
Он схватил ее за запястье и талию жестче, больнее, словно хотел поглотить своим телом, и девушка почувствовала, как начали двигаться его бедра. Вперед — назад, продвигаясь плоть в плоть все глубже, хотя за секунду до того уже казалось, что он вошел весь. И так снова и снова, пока мужчина не уперся в преграду внутри нее. Она чувствовала, что он заполняет ее. Так туго и больно, но так волнительно и приятно. Девушка непроизвольно сделала то, чего никак не ожидала — притянула его к себе и застонала, нет… не может быть — от наслаждения… и он… ответил ей таким же стоном.
Мужчина начал двигаться быстрее, причиняя больше боли, но не только. Теперь искры и пузырьки сконцентрировались внутри, в ее лоне и словно собирались там. Имперец снова зарычал и начал двигаться еще настойчивее. Энергия внутри, это напряжение в месте соприкосновения их тел, все скапливалась. Девушка чувствовала, как растет и его напряжение. Ей казалось, будто он чувствует все тоже самое и ускоряется именно в тот момент, в нужный момент… а потом все вокруг словно взорвалось. Энергия, пузырьки и искры, скопившиеся внутри нее, выплеснулись и разнеслись по всему телу!
Они застонали одновременно. Она открыла глаза и увидела перед собой его расслабленное лицо, его влажный лоб. В этот момент мужчина навалился на нее всем своим весом, но это была приятная тяжесть. Девушка почувствовала, как напряжение внутри спало, и он вышел из нее, оставив влагу с внутренней стороны бедер.
Мужчина немного отдышался, а затем встал и ушел в ванную, не оборачиваясь. Девушка же не решалась пошевелиться и только когда за ним закрылась дверь, немного привстала, чтобы посмотреть на свои ноги.
Покрывало кровати под ней было испачкано в крови. Кровь была и на ее бедрах и выше на талии, в виде следов от его пальцев. В этот момент ей стало так стыдно и противно, что внутри все свело холодной судорогой, и из груди против воли вырвалось сдавленное рыдание.
3. Путь во мгле
Он пробыл в душе совсем недолго, не дал ей пережить случившееся, погрузившись в горькие слезы. Девушка умолкла едва он снова появился в комнате — высокий, крепкий, весь облаченный в черное с золотым. Не сказать, что в военной форме империи он выглядел более грозно, чем и вовсе без нее — этот мужчина устрашал благодаря своей внутренней силе и тяжелому взгляду человека, который видел много жестокости и не раз принимал суровые решения.
В его присутствии она сжалась, собрав вокруг себя испачканную простынь, чтобы как-то скрыть свой стыд — кровь и наготу. Он сделал вид что не заметил этого и подошел к столу, чтобы вновь открыть экраны и сделать несколько пассов над ними, даже не сев в кресло.
— Мне не нравится твое имя. — Бросил он не оборачиваясь. — Я хочу, чтобы ты придумала другое, пусть будет что-то значить для тебя. И не такое короткое. О тебе позаботятся, я уже распорядился, если тебе что-то нужно — они принесут. Разумеется, если это не будет противоречить правилам.
Покончив с делами, он свернул экраны и, опершись на стол, пристально посмотрел прямо на нее. Заплаканная девушка нервно отерла слезы с лица, в горле ее застрял ком рыданий из-за которого началась неконтролируемая икота. Вероятно, из-за всей жалкости ее вида он поморщился и, не сказав больше не слова, направился к сплошной стене, в которой на миг оформилась дверь, которая сразу же слилась со стенными панелями, стоило ему за ней скрыться.
Оставшись одна, в полной тишине, она наконец смогла разрыдаться — выпустить из себя этот ком боли. Девушке было страшно и больно… и вместе с тем стыдно. Все эти эмоции смешавшись в одно мешали сосредоточиться и просто подумать над тем, что же делать дальше. Охваченная жалостью к себе, она вскочила и на негнущихся ногах поплелась в душ. Там, включив воду, такую горячую, какую только можно было терпеть, она принялась смывать с себя кровь… и его…
Такой грязной и униженной она не чувствовала себя никогда, даже проведя несколько суток в отстойнике для отработанной воды в котором их, беженцев с Карезии, переправляли повстанцы из корпуса Кри.
Смыв с себя все, растерев кожу до красноты, до боли она выключила воду и просто опустилась на пол, прижавшись к теплой керамической стене душевой. Ее больше не душили слезы, на смену им пришла какая-то всепоглощающая тишина — буря эмоций, пережитых ей за последние полчаса или час… или более — она потеряла счет времени, выжгла в ней все до капли. Но вместе с этой тишиной пришли безразличие и принятие, а следом за ними спокойствие… и необычайная решимость.
Он сказал, что оставит ей жизнь — не это ли было ее последней ценностью?
Карезийцы верили в не случайность и предопределенность человеческой судьбы: все разумные существа в представлении ее народа были больше, чем то, чем являлись в этом мире.
Телесная оболочка и жизненный путь в их понимании представляли собой испытание, которое должен был пройти каждый, преодолев предначертанное от начала и до конца. Какой бы она не была, нельзя отказываться от жизни, иначе можно было возвращаться сюда вновь и вновь, чтобы снова и снова испытывать на себя тяготы и лишения, переживать болезни и мучения, связанные с потребностями слабого бренного тела, так или иначе обреченного на смерть.
Умереть рано для карезийца, значить почти наверняка вернуться сюда вновь, причем оказавшись в еще более худшем положении, чем раньше. Правильная смерть, освобождающая, наступает в глубокой старости или от тяжелой болезни — в ситуации, в которой человек не может решить жить ему дальше или умереть. Даже карезийский воин не может позволить себе погибнуть безрассудно, только если иного просто не дано. Поэтому многие ошибочно почитают их трусами и слабаками… но ведь это совсем не так! Просто они знают истинный путь и следуют ему одни из всех.
Ее соотечественники всегда ценились в качестве пленников и рабочей силы. Ведь они не жертвовали собой понапрасну; среди людей их народа не распространен суицид, и карезийцы редко отваживались на убийство своих надзирателей или даже мучителей… ведь если плохо сейчас, то закончив все по своему желанию, пришлось бы обречь себя на еще более страшные муки…
Согласно их вере, все существа, наделенные разумом священны — имеют божественную природу, а потому любое убийство — это высшее зло. Все они, даже имперцы — дети Создателя, который ждет их возвращения в своем сияющем чертоге, чтобы разделить со своими чадами вечность, мудрость и блаженство от осознания и понимания всего сущего — знания ответов на все вопросы. Но для того, чтобы воссоединиться с отцом, каждый должен пройти свою дорогу судьбы, приобрести знания и опыт, которые позволят говорить с Создателем, созерцать Его, слышать и понимать все, что Он готов разделить со своими детьми.
