Некроманты любят сыр (СИ) - Танари Таша (читаемые книги читать .txt) 📗

Еле сдержала пакостливую улыбочку.

— Ага, забрела тут случайно в лавку… травницы.

— Кстати, я подыскал тебе новое место для практики. Там, конечно, паршивенько, но всяко лучше, чем у Элройена под началом, да еще и у рогатого на куличках, — неожиданно сменил тему Палтус. — Не благодари.

Я воззрилась на него, словно первогодок на неупокоенный дух. В смысле застыла, как пришибленная, и молча таращусь с открытым ртом, не в силах выдавить ни слова. Палтусу надоело созерцать до боли знакомую конструкцию, и он протянул с нотками нетерпения:

— Хотя ладно, благодари. Давай уже сюда тарелку!

Но я не спешила следовать указаниям и воплощать план отмщения в жизнь. Честно признаться, в этот момент я и вовсе забыла, с какой именно целью здесь появилась.

— Что, прости?

— Что что? — пожал плечами этот воистину непредсказуемый некромантище и отобрал у меня заветную тарелку с супом, на удивление действительно аппетитным как на вид, так и на запах.

Палтус устроился за противоположным концом стола и с недоумением поинтересовался:

— Чего ждешь? Присоединяйся, — он взглядом указал на еще одну пока пустую миску.

Я благоразумно отказалась.

— Нет-нет, я поужинала с сестрами. Ты лучше поясни насчет практики, потому как у меня на завтра портал стараниями Марголиса заказан, а в дорожной сумке в келье лежит свеженькое направление в Мухомрийск, им же в пяти местах одобренное.

Палтус не донес до рта ложку, так и замер с поднятой на полпути рукой. Нахмурился:

— Как так? Твое направление ведь… — пауза, и полный возмущения голос: — Святоша, ты не постеснялась подсунуть это непотребство на подпись главе гильдии?

Тут уж и я высказала собственное негодование:

— А чьими стараниями оно стало непотребством?! У тебя вообще ничего святого нет?

Осеклась под его насмешливым взглядом. Ну да, с некромантом же разговариваю. Это я — странное извращение из правил. Уже было хотела искренне и от души пожелать ему приятного аппетита, но тут до меня дошел смысл им произнесенного.

— Постой! Так ты специально подлянку устроил?

Палтус и вправду вернул ложку в суп и посмотрел на меня уже с укоризной, плавно перетекающей в невинную оскорбленность.

— Только не говори, что сразу этого не поняла, как только развернула направление! — в меня ткнули пустой ложкой.

— Э-э-э… хм, — новая информация медленно складывалась в некоторую логичную картинку. Но промолчать, глядя на Палтуса, виртуозно превратившего меня из жертвы в виновницу собственных неудач, я не смогла: — Еще скажи, что у меня не было оснований!

И тоже выставила перед собой первый подвернувшийся под руку столовый прибор. Ложка и вилка скрестились над неотвратимо остывающим блюдом.

— Один раз! Один единственный раз, — закатывая глаза, простонал Палтус. — Ты мне это и в посмертии вспоминать будешь?

— Может и буду, — исключительно из вредности сообщила я. — Трудно забыть те непередаваемые ощущения, что я испытала, глядя на карточку первокурсника, заляпанную кровью и другими разбавленными ею физиологическими жидкостями.

— Это был помидор!

— Это тебе помидор, а… — тут я вспомнила сегодняшние эвфемизмы магистра Марголиса и, нахально уворовав красоту слога, почти дословно процитировала, присовокупив к собственному творчеству, — хрупкому и нежному цветку, взращенному в тепличных условиях храма богини Пшенки, впервые столкнувшемуся с мрачной обителью жнецов смерти…

Вытягивающееся лицо Палтуса заставило снизить градус пафоса и закончить попроще:

— Короче, у меня богатая фантазия. Как выяснилось.

— Я ведь уже сто раз извинился, — пробурчал мой куратор и по совместительству друг. — Не всегда есть лишнее время, бывает, приходится совмещать еду и работу.

Мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону его кабинета, хотя письменный стол, привычно заваленный кипой бумаг, находился в этой комнате.

— Да, сейчас как-то двусмысленно получилось, — поморщившись, признал Палтус.

А я рассмеялась, припоминая, что именно вот с этой карточки первокурсника, забрызганной бурыми засохшими пятнами, и началось наше общение, утратившее налет формальности «преподаватель-ученик».

Среди сокурсников радушия я не встретила. Хоть учащиеся в гильдии магов и не были аристократами, все же образование стоило приличных денег. Поэтому отпрыски зажиточных горожан не видели интереса в безродной сироте, у которой даже дома своего не имелось. Да и моя близость к жрицам богини, дарующей жизнь, в среде тех, кто большую часть времени имеет дело с мертвыми, делала меня в их глазах по меньшей мере странной, непонятной и не вызывала желания сблизиться. Преподаватели тоже не испытывали ко мне особой симпатии ввиду моей откровенно слабой успеваемости, по большей части я им была безразлична.

Зато Теодор Палтус сразу отнесся ко мне с пониманием и как-то по-доброму, что ли. Уж не знаю, почему и за что мне выпала такая честь. Но когда я начала откровенно шарахаться от куратора, он вознамерился выяснить причину столь странного, по его мнению, поведения. Ну и выяснил: тому виной стал выданный каждому в начале учебного года документ, служащий одновременно и пропуском, и удостоверением личности. Тот самый, над которым Палтус за неимением свободного времени совместил обед и работу, неудачно укусив помидор.

Недоразумение мы разрулили, а потом как-то само собой пошло-поехало. Он мне помогал по мере возможности с учебой, а я подкармливала его и под настроение помогала по хозяйству. Благо в храме Пшенки уж чего-чего, а еды всегда было в избытке, да и жизнь среди жриц научила меня тем нехитрым женским обязанностям, коими, как я слышала от одной прихожанки, должна владеть будущая жена. Как то: приготовить, постирать, зашить, убрать и все в таком роде. Не уверена, что это тот самый набор, без которого невозможен брак, куда я, в общем-то, никогда и не стремилась, но тем не менее сие было мне под силу. Просто так уж сложилась жизнь.

На радость Палтусу.

Он, кстати, вновь зачерпнул зловредный суп и, не разделяя моего веселья, укорил:

— Я думал, ты сразу сообразишь, что к чему. И уж подавно не мог представить, что тебе хватит наглости сунуться лично к Марголису.

Я вспомнила сегодняшний забег и посмотрела на свесившегося с ложки червяка, исправно маскирующегося под лапшицу. Да, надо признать, что-то здесь явно пошло не так. И прежде чем восторжествует справедливость, стоит услышать версию второй стороны.

— А-а-а! Святые колоски, какой кошмар! — округлив глаза и тыча вилкой в пространство за спиной Палтуса, заверещала я.

Он подпрыгнул на месте от неожиданности, расплескав бульон, роняя кусочки овощей и самое главное упуская выловленного червя. Развернулся, сплетая какое-то убойное заклинание.

— Что? Где? Кого ты видела?

Грохот опрокинутой тарелки стал финальным аккордом, после которого наступило недоуменное затишье. Недоумевал Палтус, но недолго.

— Это что сейчас было? — развеяв чары, наставил он на меня указательный палец и с заметным сожалением посмотрел на растекающуюся по полу лужицу.

— Упс, прости. Сама не знаю, что на меня нашло, — пряча взгляд и принимаясь за уборку, пробормотала я. — Там такой паучище страшный пробежал, фиолетовый, огромный. Он светился, — добавила для убедительности.

— Вот трусиха! — покачал головой Палтус. — Нежить здесь в принципе не способна появиться, а те домовички, что исправно ловят мух, размером не больше моего ногтя.

— Кстати, о мухах, — как бы невзначай напомнила я. — Так что там с практикой?

Палтус протяжно вздохнул:

— Когда я увидел фамилию некроманта, к которому тебя отправляют, то решил вмешаться.

— Почему? — удивилась я. — Ты его знаешь?

На меня посмотрели, как на… хм, самку из племени малых кочевых народностей. В смысле отсталую настолько, что даже письменности необученную, не говоря уж о более серьезных познаниях.

— Это же Дэмис Элройен, — наконец снизошел до ответа Палтус. — Его все знают. Легенда современной некромантии!