Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
— Тьярд… — тихо начал Бьерн.
— Бьерн, — с вызовом взглянул на него царевич, не став дослушивать до конца. — Как зовут твою мать?
Тот в ответ захлопал глазами.
— Я не понимаю, какое это имеет отношение…
— Я задал вопрос, вельд. Как зовут твою мать?
— Илху, Сын Неба, — глухо проворчал Бьерн, опуская голову.
— Она жива?
— Я не знаю, — еще тише ответил он.
— Ты даже не знаешь, — Тьярд горько усмехнулся, а потом оглядел своих людей. — Посмотрите на то, что с вами сделала ваша гордыня и глупость. Прошло две тысячи лет, а вы перенесли ненависть к когда-то загубленным Крол и вами праматерям на женщин-кортов, которые совершенно ничего не сделали вам кроме того, что верят в вас, как в Богов! Вы даже не знаете, живы ли ваши собственные матери! В то время, как многие из них, — необыкновенные, сильные, мудрые и вызывающее глубокое уважение женщины, равные вам, которым место рядом с вами. — Он покачал головой, потом тяжело вздохнул. — Я заблуждался и не видел истины. Я был слепым и жестоким дикарем, таким же, как и вы все. И лишь один вельд во всем Эрнальде изо всех сил всю свою жизнь пытался исправить все то, что мы натворили. Вернуть в наш город любовь и преданность, уважение, единство. Хранитель Памяти все эти годы не жалел себя, не оглядывался по сторонам, а делал свое дело, пытаясь достучаться до тысяч оглохших, казалось бы, навсегда сердец. И сейчас он победил. Мы и анай — один народ, одинаково виновный в нашей общей беде. И исправлять ее нам тоже вместе.
— Но… — начал Бьерн, но Тьярд резко поднял одно крыло.
Это явно было сложно для него. Он вздернул крыло слишком сильно, и его качнуло в бок, едва не свалив с ног. Но царевич удержал равновесие, а его жест подействовал, заставив остальных вельдов замолчать, круглыми глазами глядя ему за плечи. Судя по всему, до них еще не дошло окончательно, что только что тут произошло.
Серьезно оглядев их, Тьярд договорил:
— Это — залог того, что мы искупили свою вину. Крылья, которые мы потеряли, теперь снова за нашими плечами. Нашим народам не нужно больше страдать без неба, не нужно сражаться до последней капли крови, пытаясь уничтожить друг друга. Теперь мы можем, наконец, стать теми, кем когда-то были, вернуть силу, давно потерянную. И я не позволю никому отнять у нас надежду, которую мы с таким трудом обрели. — Он оглядел своих людей твердым взглядом, убеждаясь в том, что его слова дошли до каждого, а потом громко проговорил: — Как только я вернусь в Эрнальд, я буду добиваться заключения мира с анай раз и навсегда, отмены института священных походов и установления мирных взаимоотношений. Хватит нам уже убивать друг друга.
— А твой отец, Сын Неба? — прищурился невысокий синеглазый любовник царевича Кирх, внимательно разглядывая Тьярда. — Он же живет священными походами. Война в его крови и плоти.
— Мой отец выслушает меня, — взглянул на него Тьярд. Вид у него был решительным. — А если не согласится, тогда я вызову его на поединок и займу трон по праву крови. Все изменилось, настает новая эпоха тяжелейших испытаний, в которую вельды войдут едиными и сильными, вернувшими себе потерянную память и крылья.
Что-то было такое в его словах, что даже Эней заслушалась. Потом Сын Неба повернул голову к Лэйк и спросил ее:
— Анай согласятся заключить с нами мир?
— Я сделаю все для того, чтобы это получилось, — проворчала в ответ та.
Эней оставалось только покачать головой. Анай ненавидели кортов едва ли не так же сильно, как и ондов, хоть те никогда и не захватывали их земель. А во главе клана Каэрос, из которого происходила сама Лэйк, стояла царица Ларта, помешанная на священной войне против кортов, и ее убедить в необходимости мира уж точно ни при каких обстоятельствах не получится. Словно нарочно кто-то, следящий за ними сверху, поставил во главе двух противоборствующих войск одержимых войной фанатиков и толкал их навстречу друг другу, используя для этого любые средства. Вот только был и свет, как первый лучик солнца, пробивающийся сквозь тучи сразу после грозы.
Сейчас этот свет стоял прямо перед Эней. Лэйк и Тьярд, поддерживающие друг друга, крылатые и решительные. Они были молоды, и за их плечами сиял весь тот жар и пыл юности, что не боится ничего на свете, даже самой смерти. И глаза у обоих горели неистовым пламенем, глядя на которое Эней чувствовала себя не в своей тарелке. Возможно, у вас и хватит сил на это. На то, чтобы изменить тысячелетнюю историю. Эней широко ухмыльнулась, а вслух сказала:
— Ну что ж, раз ты достаточно ненормальна для этого, Лэйк, то я поддержу тебя. Только чтобы это все провернуть, тебе придется зарезать Ларту.
Эней засмеялась, но никто не поддержал ее, и смех сам собой потух. Лэйк подняла на нее свои невероятные глаза и тихо проговорила:
— Я зарежу ее. Как только вернусь.
В помещении повисла полная звенящая тишина. Что-то такое было в словах Лэйк, что Эней поняла — и правда зарежет. Богиня, она ведь действительно родилась для того, чтобы стать царицей. Мысль эта была странной. Эней знала Лэйк с детства, они росли вместе, вместе взрослели, вместе учились, влюблялись и сражались. И теперь эта немногословная, неулыбчивая, упрямая девочка собиралась бросить вызов Ларте, той самой Ларте, что была самой сильной разведчицей среди всех Каэрос, которую не осмеливались вызывать на бой даже убеленные сединой ветераны, для которых меч был продолжением руки.
Эней только покачала головой. Она открыла рот, чтобы отшутиться и хоть немного разрядить атмосферу, но тут стену башни над ними сотряс тяжелейший удар. Словно чья-то гигантская рука подхватила с земли скалу и швырнула ее в каменное строение. Башня содрогнулась снизу доверху, с потолка посыпалось каменное крошево, пыль и остатки штукатурки. Макто рывком очнулись ото сна и подняли узкие головы на длинных шеях, недоверчиво глядя по сторонам.
— Ну что ж, как я и говорила, — в голосе Истель звучала горечь. — Ведуны-стахи почувствовали, как ты Соединялась. И буквально через несколько минут они будут здесь.
Второй громогласный удар сотряс башню, и Эней хмуро положила руку на рукоять меча. У нее не было дара Богинь, не было способностей к Соединению, не было крови сальвага. Но она будет защищать Эрис до последнего вздоха любой ценой и не даст ни одной черной твари и пальцем коснуться ее.
==== Глава 2. Во тьме ====
— Надо уходить, — проворчал Рольх, почти бегом устремляясь мимо застывших от неожиданности членов отряда к разложенным у костра вещам. — Собирайтесь немедленно!
— А мы разве не дадим бой? — взглянула на него Найрин. Вид у нее был решительный: на щеках показались желваки, татуированное око Великой Мани Эрен во лбу тревожно хмурилось.
Эрис невольно улыбнулась, глядя на нее. Иногда ей казалось, что этой девочке вообще все ни по чем. Еще час назад она безутешно рыдала, услышав о том, что Небесных Сестер не существует, что великая прародительница анай Крол — не более, чем обезумевшая от гордыни и власти ведьма, уничтожавшая собственный народ. Но теперь, когда пришла беда, Найрин взяла себя в руки за какие-то секунды и готова была сражаться, защищая жизнь своих сестер. Вот она-то, несмотря на свое происхождение, — истинная анай, — подумалось Эрис. Как странно Ты выражаешь Свою волю, Огненная! Из той маленькой перепуганной девчушки, которую мы впервые увидели пятнадцать лет назад, выросла настоящая львица с огненным сердцем, бесстрашная и сильная. Настоящая анай, даже если и не существует больше того, что нас делает анай, — Тебя, Грозная.
— Их гораздо больше, чем нас, — отрывисто бросил через плечо Сын Ночи, быстро увязывая свои одеяла в узел. — Дитр не сражается, а ты очень устала. Мы не справимся, нужно уходить.
Еще один сильнейший удар сотряс всю башню до основания. Эрис моментально выдохнула весь воздух из легких и освободила разум. Ощущение это было странно прохладным, приятным, спокойным. Мир пророс в ней зеленым ростком, распустился тугим бутоном наружу, и она стала всем. Эрис ощущала под своими ногами полы башни, видела и слышала находящихся рядом с ней людей, но одновременно с этим она была и самой башней, камнем, из которого та была построена, и сквозь щели в ее теле гуляли холодные ветра, а над самой обломанной вершиной кружились облака.
