Обет блондинки (СИ) - Золотая Георгина (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Давно?
— В прошлом году, — парень переступил с ноги на ногу.
— Мне очень жаль вас огорчать, Май, но прошлогодняя программа морально устарела. И теперь контрольная на знание языка в нее входит, — постаралась, чтобы улыбка не выглядела слишком довольной.
Этот студент, при всех его недостатках, мне нравился своей какой-то внутренней ранимостью, которую он тщательно скрывал ото всех и от себя в первую очередь.
— Это вы сегодня придумали? — нагло спросил Май, усаживаясь на место.
— Ай-ай-ай, Май. Учитесь проигрывать достойно, — я повернулась спиною к слушателям, чтобы хоть немного перевести дух. — А сейчас я вам расскажу о тех планетах, где были найдены следы вмешательства заурцев.
И я принялась перечислять все места, в которых были обнаружены остатки древней цивилизации, подарившей миру множество загадок. И прежде всего свой с одной стороны простой, а с другой сложный язык. Некоторые люди, глядя на буквы, выведенные несколько миллионов лет назад могли без переводчика разобрать о чем шла речь в этих письменах, при этом не понимая ни одного знака. Другие, знающие начертание и произношение, с трудом могли сложить пару символов вместе, а третьи и вовсе ничего не понимали, сколько не старались.
Выдвигалось множество версий каким образом такое получилось возможным и с чем конкретно связано. Но ни одна из идей так и не стала официальной. Я отдавала предпочтений той, которая говорила, что читать символы заурцев могли только прямые потомки. Что эта способность к языку была заложена в генетический код людей. Сторонников этой версии было не очень много. Современная наука отвергала возможность встройки кода языка в ДНК.
До конца пары я раскрывала студентам тайны заурцев, ставшие известные ученым и мне в том числе. Я старалась не только рассказывать, но и показывать места, в которых были обнаружен следы некогда великой цивилизации, расселившейся по десяткам планет.
Планета-прародительница заурцев так и не была найдена. Много раз ученые думали, что обнаружили не просто следы древней цивилизации, а ее останки. Однако все сообщения от открытиях были либо преждевременными, либо ложными. Никто из столпов науки так и не смог вплотную приблизиться к главной загадке заурцев.
На Земле способностью понимать язык заурцев было раз два и обчелся, хотя на других планетах Содружества толмачей было значительно больше.
— … А об этом я расскажу вам на следующей лекции. Не забудьте, что у нас скоро контрольная, — я закончила рассказ буквально за несколько секунд до звонка извещающего об окончании пары. Внутренне чутье и в этот раз меня не подвело.
— Госпожа Трип, а вы верите в то, о чем нам рассказываете? — Май спускался ко мне с галерки.
— Не пойму к чему такой вопрос, — я повернулась к любознательному парню.
— Ведь большинство из нас не в состоянии проверить все что вы говорите, в силу того, что не понимает языка.
— Для этого я и есть. Мне надо разжевать вам истину до состоянии кашицы и сунуть в рот.
— Почему мы должны принимать это за априори? — набычился парень.
— Потому, что вам не остается ничего другого, — я выключила голографический экран. — Прочесть вы не в состоянии.
— А если вы все придумали, а нам лжете? — не сдавался Май.
— Докажите свои слова и опровергните мои, а если не можете, то ступайте на следующую пару и не отвлекайте меня глупыми предположениями. Мне нужно готовиться.
Может быть и не совсем педагогично ответила парню, но сил моих больше не было. Вот умел он доводить до белого каления преподавателей.
— Я докажу, — с угрозой в голосе произнес Май.
И что это на него нашло? Какая блоха с утра укусила? Неужели, опять поругался с отцом?
— Вначале, окончите академию, а после … тогда и посмотрим, — обернулась и успела заметить на лице парня брезгливое выражение лица. Отчего мне стало не как-то не уютно в собственном теле. — Вы что-то еще хотели спросить? — лишь силой воли заставила, чтобы ни один мускул не дрогнул.
Май только открыл рот, чтобы сказать. И, судя по всему, что-то не очень приятное… для меня. Но тут раздалось из дверей аудитории:
— Май, тебя ждать? — и парень передумал говорить, лишь скривился.
А мне стало легче, словно я не узнала то, чего не надо было знать.
— Уже иду. А наш разговор мы закончим позже.
И с видом принца в изгнании Май избавил меня от своего присутствия.
Я вздохнула с облегчение.
А еще говорят, что учить подрастающее поколение одно удовольствие. Где оно это удовольствие? Одни нервы.
Лишь когда последний студент покину аудиторию, направилась к выходу. На самом деле у меня было окно между занятиями. Я никуда не спешила. А Маю соврала, чтобы быстрее прекратить неприятный разговор.
Я зашла в преподавательскую в тот момент, когда звонок известил о начале следующей пары.
— О, привет, Сандра! Я думал, что ты сегодня не работаешь, — из-за стола встал невысокий немного щуплый мужчина. Сергио Лава — преподаватель истории народов галактики, производил впечатление двойственное и противоречивое. С первого взгляда глядя на него можно было сказать, что это подросток, так и перескочивший пубертатный период в своем развитии. Рост, нескладное телосложение не отличало его от подростков лет пятнадцати — шестнадцати. Со спины в нем, вообще, было невозможно узнать мужчину. Но стоило посмотреть ему в лицо, то всякие сомнения в возрасте отпадали. Высокий лоб, живые глаза, выразительная мимика скуластого лица выдавали человека незаурядного и просто до безобразия умного. Сергио знал столько всего, что трудно было представить этот объем информации. Если нам надо было что-то узнать из истории галактики, то мы в первую очередь обращались к Сергио, ибо от него получить ответ гораздо быстрее, чем набрать ключевую фразу в поисковике. А собеседником он был внимательным и крайне интересным. А уж если садился на своего любимого конька, то и вовсе оторваться от беседы с ним было практически нереально.
— Уж, не на мое ли место ты метишь?! — спросила игриво. У нас с Сергио это была давняя шутка. Когда я поступала на службу в академию, было всего одно вакантное место, на которое претендовал в том числе и Сергио, он тоже неплохо разбирался в заурском языке, хотя и не столь хорошо, как я. Перед квалификационной комиссией возникла дилемма кого взять. Меня, молодую женщину, в совершенстве владеющей предметом, но способной в любой момент уйти в декретный отпуск, или мужчину, пусть и не столь великолепного специалиста, но того, кто точно никогда не родит и не уйдет в отпуск по уходу за ребенком. Решить проблему помог случай. Наш директор, Вальгус Рут, почти уже принял решение в пользу Сергио, но решил подстраховаться и утвердить его кандидатуру у Главы попечительского совета Рио Ветроффа, своего давнего друга и отца Мая по совместительству. Тот же, услышав о ком идет речь, заявил, что Вальгус будет большим дураком, если не оставит обоих кандидатов. Итогом разговора двух приятелей стало открытие еще одной вакансии в академии.
Как только об этом стало известно широкому кругу лиц, мы с Сергио стали считаться протеже Ветроффа, хотя ни разу с ним самим не сталкивались. Это Рио каким-то образом знал о гениальном историке с тараканами в голове, который в данный момент направил на меня рогатку с зарядом нажеванным из хлебного мякиша.
— На твое. Как думаешь, попаду или нет? — и Сергио отпустил резинку. Хлебный мякиш точнехонько ударил в спинку моего кресла.
— Да ты — снайпер, — расхохоталась, подходя к своему рабочему месту и поднимая, выпущенный заряд, чтобы в следующий миг запустить им в сторону Сергио. Он, не ожидавший от меня подобной прыти, не успел увернуться. И я угодила ему в плечо.
— Опять вы балуетесь, словно дети малые, — в преподавательскую вошла Элья Виаз. Определить возраст женщины, не заглядывая в ее мультипаспорт было практически не возможно. В зависимости от настроения она меняла стили в одежде, красила волосы во всевозможные цвета, носила парики и шиньоны. В последнее время ей нравился черный цвет со всеми вытекающими последствиями. На Элье была надета черная юбка в пол, черная рубаха с широкими рукавами была подпоясана ремнем, состоящим из мелких черепов. Глаза женщина подвела черно-серебристыми тенями, а губы накрасила темно-бордовой помадой. На белом лице подобного плана макияж смотрелся посмертной маской покойника. Студенты побаивались Элью, считая ее сумасшедшей. В чем-то они были правы.
