Лучшие Парни (ЛП) - Вебер Мари (версия книг TXT) 📗

— Рен, иди, готовься к вашей с Селени праздничной вечеринке, — говорит дядя Николас. — Думаю, нам с Кингами нужно поговорить.

Я киваю. И даже не бросив на Винсента более ни единого взгляда, поворачиваюсь к нему спиной и выхожу за дверь.

Глава 26

— За победу Рен! — провозглашает дядя Николас. — И за Селени!

— За Рен и Селени! — восклицают гости.

Их приветствия сопровождаются звоном бокалов и трелью музыкальной серенады, за которыми слышен звук пробок, выскакивающих из башни золотых бутылок, пока официанты подносят дорогие напитки каждому взрослому в этой комнате.

— Чтобы все были покладистыми, — хихикает Селени. — По крайней мере, так говорит мама. Но думаю, это больше для успокоения ее и отца, потому что, судя по тому, как они себя ведут, можно подумать, что сам король Франциск должен явиться, — она заговорщицки понижает голос, играя рукавом голубого платья с оборками. — Я даже слышала, что, возможно, ей придется приложиться к папиному нюхательному табаку, чтобы пережить это — и отец не спорил. Он просто нервничал и поставил дополнительных наемных охранников у всех дверей наверху и по периметру дома, на случай, если вспыхнет бунт.

Я смеюсь и оглядываю шумную комнату, и внешние сады. Все они переполнены политиками и детьми — и Верхними и Нижними — которые, кажется, гораздо меньше заинтересованы в беспорядках, чем в вечеринках, с тех пор, как Нижние обратили внимание на Верхних на фестивале равноденствия. Намек на переоценку ограничений на рыбную ловлю последовал быстро и с тех пор интерес, в основном, вызывали мы с Селени.

— Девочки, которые вели себя, как мальчики, — шепчет пожилая женщина позади нас.

Я оглядываюсь на женщину и подмигиваю.

— Мы даже целовались с мальчиками в Лабиринте, — говорю я. На что она окрашивается в два оттенка красного и говорит что-то о том, какие пошли молодые леди в наши дни.

За исключением количества женщин в комнате, смущенно глядящих на нас с Селени, я не считаю, что бы «идем» к чему-то плохому.

— Рен Теллур, ты ужасна, — хихикает Селени, но привлекает еще больше внимания. Затем испускает резкий вздох. — Только что прибыл Берилл с родителями. О, Рен, — она поворачивается ко мне. — Как я выгляжу? Что мне делать? Я должна их встретить. Так — выжди две минуты, а затем подойди, поговори с нами. И сделай так, чтобы я звучала хорошо, — она быстро чмокает меня в щеку, разглаживает платье и бежит туда, где рядом с модно одетой парой и старухой в шляпе, опираясь на трость, в гипсе стоит Берилл.

Я устремляю взгляд мимо них на открытую дверь, чтобы посмотреть, кто еще вошел — и скрываю разочарование. Папа с мамой еще не приехали. Как и Лют.

Я прикусываю губу. Возможно, им тяжело.

Или возможно…

Может эмоции Люта утихли, и пришла реальность.

Я поднимаю подбородок и поворачиваюсь, чтобы найти Сэма и Уиллла, но встречаю женщину, сопровождающую двух молодых девушек в плохо сидящих поношенных хлопчатобумажных платьях и косами, заплетенными вокруг раскрасневшихся розовых лиц.

— Простите, — говорит старшая, — вы напишите нам что-нибудь на наших платках?

Они обе протягивают грязные лоскуты и смотрят вверх ожиданием во взглядах и слегка дрожащими руками.

Я смущенно улыбаюсь им и достаю из рукава свой платок.

— Только если вы подпишите мой, — а тут уже они улыбаются так же неловко, как и я, и это уже не кажется таким странным.

Как только я заканчиваю, меня по имени окликает Селени, и, когда я поворачиваюсь, она подзывает меня. Они с Бериллом стоят возле его родителей, глядя в мою сторону. Я убираю платок и подхожу ближе, когда кто-то шепчет:

— Сын Гордона, должно быть, серьезно относится к мисс Лейк, раз здесь оба родителя.

Когда я приближаюсь к ним, родители Берилла с приглушенными улыбками приветствуют меня и слабо кивают, я не знаю, чего я ожидала, но явно не этого. Берилл — шатен, а его отец — рыжий с веснушками и добродушной улыбкой, а мать — миниатюрная. И хотя я полагала, что они отнесутся к ней с холодком, они оба кажутся доброжелательными с ней. Они пахнут корицей.

— Мы только что говорили о Винсенте, — сообщает Селени. — Отец сказал, что его будут держать у констебля, пока не доставят в суд.

— Нам очень жаль об этом слышать, — отец Берилла ласково смотрит на меня. — Это такая трагедия для всех вас.

Я киваю и протягиваю руку ему и его жене.

— Спасибо. Кстати, я — Рен. Кузина Селени.

Берилл краснеет.

— Прошу прощения. Папа, мама, это мисс Теллур. Мисс Теллур, это мои родители, мистер и миссис Джеймс, и одна из их знакомых — миссис Дэнфорд.

Мисс Дэнфорд отвернулась, чтобы с кем-то поговорить, но мама Берилла улыбается мне и оглядывается.

— Ваши родители здесь, мисс Теллур?

Я улыбаюсь ей в ответ и не позволяю усилиться своим страхам.

— Они надеются приехать.

— О, они будут здесь, — Селени берет меня за руку и сжимает. — И они будут рады узнать, что Берилл только что сказал, что принял решение, — она гордо смотрит на него. — Он решил сделать карьеру в парламенте.

Отец Берилла откашливается.

— Мой сын, кажется, в последнее время обеспокоен социальными вопросами.

Он смотрит на Селени, которая быстро краснеет.

— Полагаю это как-то связано с друзьями, которых он завел, не так ли? — он кладет руку на плечо сына и похлопывает его. — Думаю, мы с женой должны познакомиться с вашими родителями, мисс Лейк. Мисс Теллур. Прошу вас обеих простить нас.

Я смотрю, как они уходят, когда мисс Дэнфорд заканчивает разговор и поворачивается к нам. Она носит ярко-зеленую шляпу, оттеняющую довольно морщинистое лицо, которое выглядит странно веселым. Но меня привлекают ее глаза. Лавандовые.

Она берет меня за руку.

— Мисс Теллур, как я слышала? Очень приятно познакомиться, — ее пальцы обхватывают мои и странное ощущение, словно подталкивает меня. В ней есть что-то знакомое. — Надеюсь, вам понравилось в Лабиринте? Вы, определенно, проявили себя там, ведь так?

Я замираю. И моргаю. Нужно ответить, но я не знаю, что сказать, потому что все, о чем я могу думать, это то, что этого не может быть. Я качаю головой и подхожу, чтобы посмотреть на нее поближе, но она резко разворачивается и говорит звенящим голосом:

— А сейчас, если вы извините меня, уверена, где-то есть лабиринтный пирог с моим именем. — И уходит в боковой коридор.

— Вот вы где, — я подпрыгиваю, когда раздается голос Сэма. — Мы везде вас искали, — он ковыляет к нам на костылях, рядом с ним — Уилл — его волосы такие же растрепанные, как всегда.

Уилл усмехается.

— Нам пришлось съесть четыре десерта, потому что не с кем было их разделить. Потом нам пришлось начать этот сладкий голубиный пирог.

— Вы ведь не поливали соком? — я смотрю на них и их полные тарелки, не выпуская из поля зрения мисс Дэнфорд, когда она входит в коридор, который находится в противоположном направлении от еды.

— Может, — он слегка кланяется и подмигивает Селени. — Добро пожаловать на любые последующие развлечения. Только не говори своей маме.

Берилл усмехается, прежде чем его лицо принимает серьезное выражение.

— Кстати, я обратился к отцу с просьбой пересмотреть инициативу по рыболовству в Палате Лордов. Он хочет запросить более полное исследование влияния, чтобы понять, не было ли что-то упущено.

— Скажи им, что еще, — тихо взвизгивает Селени и хватает его за руку.

Она подпрыгивает на каблуках, а он краснеет.

— Я официально сообщил им, что буду ухаживать за мисс Лейк.

Моя улыбка расплывается шире и сопровождается объятием, которое обещает, что я покричу с ней позже, когда это не будет еще больше смущать Берилла. Так вот почему она светилась как огненный жук с тех пор, как он вошел.

— Молодец, парень, — Уилл хлопает его по спине. Затем морщит лоб. — Значит, старик не против?

Селени берет Берилла под руку.

— Очевидно, он был слишком смущен, чтобы твердо стоять на своем.