Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Дерево Ирминсул принадлежит к давно исчезнувшей породе деревьев, которые высоко ценились людьми, практикующими «природную магию» – теми, кто пытался овладеть потоками силы и знаний.
Ирминсул выбирает хозяина и образует с ним тесную связь – натуралисты называли ее «сожитие»: два организма существуют, как одно целое, принося друг другу пользу. Дерево отдает своему хозяину магическую энергию земли, от него же берет толику жизненной силы.Да, той самой, которую так ценят демоны. Дерево может сделать своего хозяина почти бессмертным, как мага Торквинуса, а может и наоборот – выпить досуха, если человек теряет контроль. Мы не знаем точно, как создается связь между человеком и Ирминсулом, и можно ли возродить его к жизни. Он обходился без хозяина двести лет и может быть смертельно опасным. Отсюда и запрет – к дереву Ирминсул не стоит приближаться, чтобы случайно не оказаться в его власти.
Господин Дрейкорн подошел к выступающему из каменной кладки стволу и, вопреки собственным словам, положил ладонь на черную кору.
– Ирминсул спит или умер. Точно неизвестно. Не знаю, хотел бы я стать его хозяином или нет. Я теург – учитывая мою связь с демонами, с магией, принесенной к нам из другого мира, результат такого союза может оказаться неожиданным.
Я была озадачена. Подспудно я жалела дерево, мечтала, чтобы оно возродилось к жизни – в голову не приходило, что оно может быть опасным. Ни за что к нему больше не притронусь. Магией я сыта по горло. Не надо мне никакой, ни природной, ни демонической.
Оставшуюся часть башни я осмотрела быстро, вопросов больше не задавала, и всячески торопилась распрощаться и уйти к себе. День выдался сложным, хотелось скорее упасть в кровать и дать отдых усталым глазам.
Последующие дни оказались не легче. Одно хорошо – господин Дрейкорн все чаще оставлял меня в башне одну, а сам уезжал в город или занимался делами в других частях особняка.
Возвращаясь вечерами к себе,я не раз заставала хозяина где-нибудь в коридоре с инструментами в руках, в кожаном рабочем переднике, рукава рубашки закатаны. Он сосредоточенно возился с проводкой и механизмами, умело отлаживал свои творения, приводил в порядок «мускулы», «нервы» и «сердце» дома. Тогда я пряталась за углом или в тени изваяния и с интересом наблюдала за его отточенными, выверенными движениями.
Теург словно проводил неведомые ритуалы. Капризные механизмы быстро подчинялись его воле: оживали стрелки барометров и датчиков, приходили в движение шестеренки, вспыхивали светильники в медных клетках, начинали гудеть тепловоздушные трубы.
Однажды, когда я устроилась за дверями зала, чтобы понаблюдать, как хозяин возится с «механическим сердцем», он заметил меня, выпрямился, резко окликнул и велел подойти. Я нерешительно приблизилась, гадая, что получу на этот раз – очередной сухой выговор или трудное поручение.
– Не заняты, госпожа Камилла? Мне нужна помощь. Идите сюда. Ближе, ну! Стойте тут. Хорошо. Будете подавать инструменты.
Теург коротко кивнул в сторону раскладного деревянного ящика, в котором в идеальном порядке были разложены железяки всех мастей, отвернулся, не дожидаясь моего ответа, и бесстрашно запустил руки по локоть в середину хитросплетений непрестанно движущихся латунных деталей.
Я внезапно оказалась в центре шума, стука и шипения пара. Ухало, лязгало, грохотало. От страха на миг зажмурилась, потом решительно открыла глаза. Вовремя – хозяин коротко произнес:
– Подайте накидной ключ на три четверти дюйма.
После секундной заминки добавил:
– Он в отделении номер «семь», с клеймом завода Шерта в виде звезды.
Кинулась к ящику и, торопясь, отыскала нужное отделение – кажется, эта штука и есть то, что нужно.
Слегка волнуясь, подала. Хозяин взял не глядя, коротко кивнул и принялся ловко отвинчивать ржавую деталь.
– Масленку. Ветошь. Разводной ключ Партокса из отделения «три». Вон ту насадку из отделения «шесть», будьте добры.
Меня охватил азарт: это было похоже на игру, где я старалась как можно быстрее отыскать нужную вещь по описанию и ловко ее подать, не мешаясь и не отвлекая. Господин Дрейкорн принялся разъяснять, что именно он делал в каждый момент, и называть детали, которые грохотали и двигались, как живые. Названия звучали не хуже хитроумных заклинаний из старинных фолиантов: золотник, кривошип, эксцентрик, крейцкопф…
Наконец, работа была закончена. Господин Дрейкорн выпрямился и осторожно закрыл стеклянную дверь. Я зачарованно наблюдала, как хозяин энергично вытирает тряпкой испачканные маслом руки, расправляет рукава рубашки и застегивает манжеты. Руки у него были красивые, хоть и не аристократические – с крепкими запястьями, широкими ладонями, длинными, сильными пальцами. Предплечья и тыльная сторона кистей покрыты темными волосками, на внутренней стороне заметны несколько шрамов. Аристократу или теургу такие руки иметь не пристало. У теургов ладоши были нежными, холеными, на пальцах гроздья перстней, а ногти они красили в черный или синий цвет.
«У теургов руки по локоть в крови» – повторяли старейшины в общине; у столичных жителей эта присказка тоже была в ходу. Господин Дрейкорн наверняка ловко обращается не только с инструментами, но и с ритуальными ножами. Подумав об этом, я посмотрела на сильные запястья и пальцы хозяина с иным чувством: по коже пробежал мороз.
Господин Дрейкорн стоял рядом, возвышался надо мной, подавлял. Грудь сдавило тревожное, вызывающее неловкость чувство с оттенком неизвестно откуда взявшегося стыда, которое всегда сковывало меня в присутствии хозяина. Усилием воли я приказала себе расслабиться, вести себя естественно, не показывать, что его общество неприятно.
– Благодарю за помощь, госпожа Камилла. Из вас выйдет толк – руки у вас быстрые, глаза внимательные, слушать и выполнять приказы вы умеете.
Я улыбнулась – криво, через силу. Хозяин это заметил, нахмурился и произнес:
– Что такое? Вы чем-то расстроены? Или просто устали? Знаю, я загрузил вас работой без меры, да и характер у меня не мёд. Придется потерпеть – результаты нужны в короткий срок. Кассиус оказался прав, найти вам замену пока не получается, а впереди ждут задания посложнее. Завтра разрешаю отдохнуть до обеда. Хорошенько выспитесь, прогуляйтесь в императорском парке.
– Господин Дрейкорн, внизу дожидается посетительница, – раздался гулкий голос дворецкого, который в этот момент поднимался по лестнице. – Это баронесса…
– Ленора Мередит собственной персоной! – прервал дворецкого другой голос – звучный, грудной.
Из-за спины оторопевшего Пикерна появилась дама. Высокая, фантастически красивая, с хищным профилем и ярко-красными пухлыми губами. Одета дама была в платье сложного покроя из дорогой муаровой ткани, которую, судя по причудливому отражению света на змеином узоре, создали на мануфактуре, использующей демоническую магию.
Дама не была теургом, но дарами магии пользовалась много и охотно. Ее прекрасную шею и обнаженные запястья обвивали удивительные украшения: изумрудные и сапфировые бусины медленно парили, двигались по сложным орбитам подле смуглой кожи, безо всяких нитей или цепочек. Бусины мелькали и в пышной копне рыжеватых волос, рассыпались каплями, когда дама резко поворачивала голову, затем прятались в локонах. За спиной у баронессы колыхалась темная тень – бес-лакей ждал приказов.
– Не стала томиться в комнате для посетителей, милый Джаспер, – проворковала баронесса, – решила прокрасться за дворецким, чтобы заглянуть в укромные уголки этого удивительного особняка. Давно мечтала это сделать!
– Добрый вечер, Ленора, –произнес господин Дрейкорн, торопливо накидывая сюртук. Я глянула на хозяина и не узнала его. Куда делся суровый, пронзительный взгляд, нахмуренные брови, жесткие складки на лбу и возле рта? Черные глаза смотрели на баронессу мягко, призывно – словно гипнотизировали, на губах появилась ласковая усмешка, от которой растаяло бы даже сердце Анеи, самой черствой сестры-кастелянши общины Отроков Света.
