Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (читать полную версию книги TXT) 📗
Огневик встрепенулся, забил крыльями, заполняя собой всю тесную клетку. Но его стегнули хлыстом да еще показалось, что с рук неволящего создание кудесница сорвалась зеленая молния. Тогда-то несчастный притих, позволяя обратно нацепить на себя намордник. Почуяв, что создание Хаоса более не опасно, толпа взорвалась безумным гиканьем восторга. Котя и Вен Аур лишь молча сжимали кулаки, кипя от гнева.
— Да я бы… я бы убил каждого из них, — рычал сквозь зубы Вен Аур. Коте показалось, что глаза его обращаются в звериные, а ногти вытягиваются когтями.
«Так и тебя в клетку сейчас посадят!» — ужаснулась Котя и дернула его за рукав.
— Они ничего не понимают! Они просто ничего не понимают! Злые — это кудесники, — твердила она, не веря себе. Ревущая толпа вокруг радовалась мучениям пойманного создания в клетке, считала его лишь зверем. Но как же Коте удалось обратить Вен Аура в человека? В такого же, как она, как все эти люди вокруг. Нет, не такого же. Хорошего! Более честного и чистого.
— Пойдем, пойдем! — уговаривала Котя, чувствуя, как по телу Вен Аура проходит непривычная дрожь, смешанная с омерзением. Теперь он терялся в толпе, натыкался на людей, наступал на ноги, никого и ничего не видя перед собой.
— Нельзя его здесь бросать!
— А мы и не бросим. Вен! Мы не бросим! Дождемся темноты!
Они кое-как добрались до прежнего плетня, но уже без радости устроились подле него на лавочке. Вен какое-то время лишь сдавленно стонал и тряс головой. Котя кое-как утешала его, но выходило плохо.
— Почему? — наконец проговорил он. — Почему вы так жестоки?
— Но ты говорил, что в Хаосе…
— В Хаосе мы боремся за выживание. А вы сажаете в клетки! И глумитесь! И радуетесь чужой боли!
Глаза его вновь загорелись животной яростью, будто он пожалел, что превратился ради нее в человека.
«А если я неволю его? Если ему вовсе чужд этот облик, как Вхаро? Если все неправильно?» — испугалась Котя.
— Вен, они просто не знают, что вы разные бываете, что не все чудовища!
«Лучше бы они изловили Вхаро, мы бы и с места не двинулись. Ворону собачья смерть», — зло посетовала она.
— Не знаю… Ну, «конечно»! — зло рассмеялся Вен Аур, приходя в себя: — А себе подобных они сажают в клетки тоже по незнанию? Скажешь, такого не бывает?
— Бывает, — сдавленно признала Котя. Она слышала о невольничьих рынках. За Круглым Морем и людей выставляли на продажу. Об этом, кажется, рассказывал еще отец, совсем не стыдясь работорговли в своей стране.
Вен Аур откинулся назад, облизывая спекшиеся губы. Какое-то время он сидел неподвижно, но потом встрепенулся. Брови его сдвинулись, лицо обрело решительную жесткость воина. Больше за него не приходилось переживать, потому что первое потрясение миновало.
— Мы освободим Огневника с наступлением темноты, — собранно проговорил Вен Аур.
— Да, — кивнула Котя. — Что мне надо делать?
— Ты же умела охотиться. Посмотришь за сторожами, пока я займусь клеткой.
— Там какая-то магия, — предупредила она. Зеленые всполохи немало напугали ее. Если уж они сдерживание создание Хаоса, значит, запросто могли навредить и возлюбленному. Котя удивилась: когда она мысленно начала называть Вен Аура именно так? Все это время величала его спутником или оборотнем, другом, союзником. Но теперь призналась себе. Впрочем, единственный день вместе, праздник без тяжелой работы, для них заканчивался не объятиями и ласковыми словами, а планом побега.
— Магия? — отмахнулся Вен Аур. — Ничего, видел я такую магию на Отрезанном Просторе.
— Вен, не убивай кудесников! — встрепенулась Котя. — Я их ненавижу, как и ты, но их нельзя их убивать здесь. Обязательно кто-нибудь подсмотрит, подслушает, а если князь узнает, то не сносить нам головы. Или опять скитаться.
Вен Аур сжал зубы, борясь с собой. Он щурился и сжимал до дрожи кулаки. Но вскоре примирительно кивнул:
— Хорошо. Но я доберусь до них. Все равно доберусь! Потому что никто не вправе обижать моих друзей!
— Не вправе. Твои друзья — мои друзья, — согласилась Котя.
— Дождемся темноты.
Они остались у плетня на какое-то время, ожидая, пока толпа на площади поредеет. Князь с дружиной под славословие народа двинулся к детинцу и вскоре вернулся в хоромы. Наверное, его и правда любили, но для Коти правитель оставался загадкой. В ином бы случае любопытство пересилило, она бы прорвалась вперед, чтобы хоть одним глазком посмотреть на него. Ведь сказывали, что князья обладают великой силой.
Вроде бы именно прародители каждой династии из разных стран и выстроили магические оградительные камни, стоящие в океанах верными стражами. Правда, заклинание дождя, урожая или иные чудеса со стороны потомков никто давно не наблюдал. Другое дело кудесники с Отрезанного Простора. Опасные.
— Знаешь, откуда их магия-то? — недовольно рычал Вен Аур.
— Могу поспорить, тоже от Хаоса, — хмыкнула Котя.
Они пересекли площадь и издалека наблюдали за скоморохами, которые все еще веселили народ. Огневник в клетке устало отворачивался, но его пиками заставляли вертеться и показывать себя с разных сторон.
— Да ты догадливая, — невесело усмехнулся Вен Аур. — Отрезанный Простор питается от Разлома Барьера магией Хаоса. Поэтому кудесников и считают у вас почти такими же нечистыми. Но раз уж выглядят, как люди, то для развлечения их принимают.
— Ты больший человек, чем они.
— Спасибо.
Они подошли поближе, будто желая рассмотреть «монстра». Вен Аур осторожно приблизился к клетке, украдкой рассматривая сторожей. Котя тоже внимательно запоминала каждого из них. Пересчитывать она толком не могла, зато зорко улавливала малейшие детали.
Вот один в пестрой длинной рубахе с просторными рукавами. Он жонглировал ножами, а значит, мог запросто заколоть воров. Вот другой, в красном полосатом одеянии. Он танцевал на ходулях. Вот еще двое, ловкие силачи в бледно-желтых рубахах. А вот ручной медведь на цепи — на него никто не обращал внимания, потому что лесной зверь не диво, когда создание Хаоса творит чудеса.
«Надеюсь, все они устали за день и беспробудно заснут», — подумала Котя. Опасность представляли именно кудесники. Они не отходили от клетки, храня свой драгоценный трофей.
Вен Аур перекинулся с Огневиком взглядами и, кажется, послал частично ауру Хаоса. Плененный друг встрепенулся, желтые глаза расширились, слипшиеся от крови и пота перья распушились. Вроде бы он кивнул, по крайней мере, перестал бесцельно биться и метаться.
«Осторожнее! Кудесники учуют!» — забеспокоилась Котя, когда их новые враги подозрительно переглянулись. Но вокруг толпилось слишком много людей, а Вен Аур прекрасно с ними сливался.
— Они будут сторожить возле клетки. Но не всю ночь, — заключил Вен Аур, когда небо заиграло оттенками заката. Свет Барьера мерк и улетал в другую часть мира. Народ расходился, готовясь с рассветом вновь приступить к повседневным делам.
Котя предчувствовала бессонную ночь, но надо было управиться до утра любой ценой. Она уже не возражала, если бы создания Хаоса незаметно убили кудесников. Тяжелая жизнь заставляла считать уничтожение врагов единственным верным избавлением. Если бы она увидела труп Вхаро, то не ворочалась бы на лавке, будя ночами Желю.
— Значит, я на стреме?
— Да, наблюдай за всем, что они делают. Жди здесь. Я унесу тайком инструмент из кузницы, потом срежу замок, — напутствовал Вен Аур и ушел. Сначала он медленно попятился, но потом перешел почти на бег.
— Хорошо, — проводила его Котя и села возле плетня, слилась с углом чужой избы. Выглядела она неподозрительно и невзрачно. К тому же после целого дня хороводов и песен многие уставали и переводили дыхание, прежде чем отправиться домой на другой конец города.
Топленым маслом сгущались сумерки, переходя из золотистых оттенков в темно-синие, как вода на глубине. Котя ждала, нервно сжимая руки. Ее пробирал холод. Весна забыла о тепле, да и волнение заставляло недовольно покачиваться с носка на пятку. Скоморохи тем временем сворачивали свое представление. Они накрыли клетку шкурами, связали ходули, сняли бубенцы с нелепых колпаков и собрали прочие вещи. «Да ведь они уезжают! Утром отправятся в другой город!» — оживилась Котя, беспокойно озираясь. Второго шанса у них не оставалось, как и не было права на ошибку или промедленье. Но тогда же подоспел Вен Аур. Он уже прятал под полами одежды тяжелые щипцы.
