Богиня по крови - Каст Филис Кристина (читаемые книги читать txt) 📗
— Морриган! — позвала Биркита с другой стороны кожаного полога. — Можно войти?
— Да, конечно, — быстро отозвалась девушка.
Биркита вошла в спальню, огляделась и спросила:
— Вы одна? Мне показалось, я слышала голоса.
— Я просто говорила сама с собой. — Морриган указала на свое отражение и робко улыбнулась.
— Позавтракаем? — Биркита слегка встревожилась.
— Мне… кажется, что сначала нужно помолиться за Мирну. — Морриган умолкла и глубоко вздохнула. — Нет, даже не кажется. Я точно знаю, что хочу сделать это до завтрака. По-моему, все разумно. Вчера ведь мне пришлось поститься до начала ритуала Темной луны. Эта молитва не менее важная, — закончила она со спокойной уверенностью в том, что была права, решив следовать своему чутью.
— Да, миледи, — одобрительно произнесла Биркита. — Если вы здесь подождете, я позову всех жриц.
— Пусть Кеган и Кай тоже об этом узнают.
— Обязательно, миледи.
После ухода Биркиты Морриган продолжала рассматривать себя в зеркало и наконец спросила сама себя:
— Ты хотя бы понимаешь, что делаешь?
«Прими свое наследие».
Эти слова будто витали вокруг нее в прохладном воздухе пещеры. Морриган попыталась узнать голос Богини, но услышала лишь свои собственные сомнения.
Девушка решила, что ей импонирует торжественная суета, поднятая ее жрицами (они сами назвали себя ее жрицами!). Они пришли сопровождать Приносящую Свет в Усгаран для особой молитвы. Ей также понравился сладкий запах веревок, сплетенных из лаванды и шалфея и принесенных ими с собой. Ароматы этих трав проникали повсюду. Они внезапно напомнили Морриган о душистой оклахомской весне, когда она сидела во дворе дедушкиного дома и наблюдала, как колибри кормятся в цветах мимозы.
Жриц было всего двенадцать. Они выстроились перед девушкой в две колонны, по шесть в каждой. Брина беззвучно шлепала рядом, когда они медленно продвигались по туннелю, пропитанному ароматами трав. Шествие проходило в тишине, что позволило Морри задаться вопросом о том, куда же подевалась Биркита, и окончательно разнервничаться на подходе к Усгарану.
В просторной пещере было пусто, если не считать Кегана, Кая и, к счастью, Биркиты. Все трое стояли перед селенитовым валуном. При появлении Приносящей Свет Биркита присела в почтительном поклоне. Жрицы разошлись по обе стороны валуна и заняли свои места. Затем, как по команде, они повернулись к горящим жаровням и подожгли толстые веревки, сплетенные из лаванды и шалфея. Женщины позволили сухим травам погореть секунду или две, тотчас затушили огонь и вновь расположились перед огромным камнем, окутанные сероватым ароматным дымом.
Морриган, заново потрясенная звериной красотой кентавра, с трудом удерживалась, чтобы не пялиться на него. Кеган выглядел молодым, красивым и очень необычным, хотя на лице его было серьезное и грустное выражение, подобающее такому случаю.
«Любопытно, в каких отношениях он был с Мирной? Все-таки Биркита назвала его повесой!..»
Морриган тут же отогнала прочь эту мысль. Она твердо сказала себе, что отношения Мирны и Кегана совершенно ее не касаются. Ей нужно было сосредоточиться на молитве о душе умершей девушки, а не думать о всяких сантиментах. Этим могла бы тешить себя какая-нибудь героиня сериала.
Морриган перестала разглядывать Кегана, прошла вперед и остановилась перед массивным селенитовым валуном точно так же, как проделала это накануне, во время ритуала Темной луны. После вчерашнего мероприятия камень по-прежнему оставался темным. Морри закрыла глаза и сосредоточилась.
«Что мне сказать, чтобы помочь душе Мирны, да и еще кое-кому? Например, Рианнон или Шаннон, той самой женщине, которую я представляла своей матерью и о которой тосковала всю свою жизнь».
Девушка почувствовала неожиданный приступ злобы, подогреваемой отчаянием, подняла руки и заговорила звенящим голосом:
— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле! — Она помолчала и опустила руки, разведенные в стороны.
Юная жрица, не открывая глаз, стараясь разобраться в сложных чувствах, вызванных в ее душе жизнью и смертью Мирны, продолжала:
— Наши гости, мастер-скульптор Кеган и мастер-каменщик Кай, принесли нам печальную весть. Умерла Мирна, дочь Избранной Эпоны. Теперь мы, твои жрицы и я, просим тебя сопроводить ее душу в царство Богини, а также помочь тем, кого она оставила здесь. Облегчи их боль хоть как-то.
По-прежнему не открывая глаз, Морриган замолчала. Она боролась с приступом ревности, грозившим ее захлестнуть.
«В эту минуту Шаннон, вероятно, оплакивает смерть дочери. Точно так же я когда-то рыдала в подушку бесконечными ночами, пока не засыпала от изнеможения. Я до последней секунды глядела на фотографию этой женщины и тосковала по матери, которой никогда не имела. Все это время, бесконечные годы, Шаннон была жива и здорова. Она жила себе счастливо в Партолоне и любила свою настоящую дочь. — Эмоции переполняли Морриган, вызывали в ней дрожь. — Дед и ба слишком долго скрывали правду! Это было несправедливо. Если бы они сразу все мне рассказали, то я могла бы оказаться в Партолоне раньше. Уж способ-то я точно нашла бы! Тогда у меня была бы мать, пусть даже мне пришлось бы делить ее с собственным двойником. В конце концов, Мирна умерла, а я жива. Я осталась бы у Шаннон, но эту возможность у меня забрали».
Гнев Морриган вспыхнул ярче. Так взвивается пламя костра, когда туда подбрасывают сухие мертвые ветки.
В пещере нависла тяжелая тишина, которую неожиданно прервал голос Биркиты:
— Всемилостивейшая Богиня, дарующая покой, госпожа сумеречных царств и утробы земли, мы благодарим тебя за то, что ты направила душу Мирны к золотым вратам, ведущим на прекраснейшие луга Эпоны. Говорят, что однажды она обретет новую телесную оболочку, которой даст рождение другая мать. Поэтому душа вновь появится на земле, но уже в по-настоящему крепком теле и с более мудрым умом. Мы все желаем, чтобы этот путь был радостным для Мирны, дочери Рианнон Маккаллан, Избранной Эпоны, более всех любимой своей Богиней.
Поначалу Морриган обрадовалась, что Биркита не дала церемонии прерваться, но, по мере того как она слушала жрицу, в груди у нее всколыхнулись другие чувства.
«Биркита знает, что Рианнон была моей матерью, а вовсе не Мирны, тем не менее специально назвала ее по имени! Неужели нельзя было обойтись без этого? Зачем понадобилось напоминать всем, что Богиня особенно любила именно Рианнон? Моя мать, настоящая представительница клана Маккаллан, прослужила Богине в этом качестве почти всю свою жизнь. Дед даже рассказывал, что Эпона перед смертью матери простила ей все ошибки. Бирките следовало бы проявить больше уважения к Рианнон».
Прежде чем бывшая верховная жрица успела произнести что-то еще, Морриган почувствовала, как в ее душе ярко запылал гнев.
«Да!.. Это праведное чувство. Так и надо», — прозвучал у нее в голове соблазнительный шепот.
— Сегодня я молюсь не только о Мирне и ее матери, но и обо всех, кому эта смерть принесла горе, кто опечален несправедливостью такого исхода, — страстно проговорила Морриган и крепко зажмурилась.
Для нее эти слова имели не только двойной смысл. Они обладали глубиной, были многослойными. Эти пласты складывались из печали, горя, боли, потерянности.
— Помоги нам обрести счастье в печали, смысл в несправедливости, свет во тьме. Может быть, я сумею стать его частью.
Гнев, много лет едва тлевший в ее душе, продолжал полыхать. Она открыла горящие глаза и выбросила вперед руки так, словно швырнула на валун все чувства, накопившиеся в ней.
— Услышьте меня, души кристаллов! Да будет свет!
На ее призыв откликнулся не только этот камень. Все селенитовые кристаллы во всем Усгаране запылали великолепным яростным огнем.
Морриган воздела руки. Она упивалась страстью и мощью, пламеневшей вокруг и внутри ее.
«Да! Владей своей мощью. Таково твое наследие».
— Я заявляю права на то, что принадлежит мне. Я верховная жрица. Мой огонь горит сейчас здесь для всех, кто испытал боль или несправедливость.
