Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Хитро, — одобрила я новинку. — А что у вас для справления естественных надобностей придумано?
— Клозет, — из-за спины сообщила вернувшаяся рыжая. — Новейшее изобретение ученой мысли.
Ученая мысль удержу не знала. Фарфоровая чаша на гнутых ножках зияла по центру круглой дырой. Я подавила желание наклониться и поорать туда, чтоб услышать эхо.
— Тоже система труб. — Служанка завелась не на шутку, было видно, что гордится она не только диковинками, но и своими знаниями о них. — Все отходы поступают в специальные резервуары, спрятанные глубоко под землей.
Я поцокала языком.
— Ну так их все равно время от времени опустошать надо. Золотарей нанимать, или колдовством каким развеивать.
Девки переглянулись, будто я сказала какую глупость.
— В храме не действует магия.
— Сила Трехликого так велика, что любой стихийник опустошится в одно мгновение, только попробовав применить свое колдовство.
— Бог защищает нас от магов.
— Он защищает нас от врагов.
— Исполняет наши желания.
— Забирает страхи.
— Дарит сны.
Они трещали как сороки, подхватывая фразы друг друга. Это было, конечно, замечательно и, наверное, даже поучительно…
— Стоп! — хлопнула я в ладоши, прервав на полуслове очередную восторженную тираду. — В другой комнате договорите. Как дела свои закончу — позову.
Они послушно вышли. Дел-то у меня было немного, только чужих глаз они не терпели.
Служанки поскреблись в дверь, когда я, уже намыленная, в шапке из ароматной пены возлежала на дне купальни, позволяя струйкам теплой воды массировать мое пострадавшее тело.
— Ну чего еще? — недовольно открыла я один глаз.
— Госпожа позволит услужить ей?
Я буркнула что-то невразумительное и заорала, когда ощутила скользкую горячую ладонь на своем бедре.
— Не бойтесь, госпожа, я сделаю вам хорошо, — шептала рыжая, усиливая напор.
Я, вздымая волны, отвесила ей затрещину:
— Если еще кто-то из вас посмеет прикоснуться ко мне…
Что я в таком случае сделаю, на ум не приходило, но и просто грозной интонации хватило за глаза. Девчонки выскочили из купальни как ошпаренные.
— Мне и так лучше всех, — пробормотала я остывая. — Еще немножечко поваляюсь и…
И я уснула.
Старик сидел в большом, обтянутом чешуйчатой шкурой кресле. Его седые волосы струились по плечам, сбегали на ониксовую поверхность пола и застывали там туманным озерцом.
— Подойди.
Я послушно приблизилась, поскрипывая кожей высоких верховых сапог.
— Почему ты — мальчик?
Я пожала плечами:
— Твой сон — тебе виднее.
— Может, тебе про меня наговорили, что я девственниц на обед ем?
— Меньше всего я в жизни думаю о твоем питании.
— Наглая девчонка.
Тяжелые веки опустились, прикрывая белесые страшные глаза.
— Не сердись. Это же сон, а во сне человек себя контролировать не может.
— Это потому, что ты не стараешься, — ответил он сварливо.
— Я буду усердней, — пообещала я. — А где остальные два?
Он, не открывая глаз, пожал плечами:
— Носятся где-то… Молодые, жадные, горячие. Им еще все интересно.
— Ты меня позвал, чтобы я тебя развлекла?
Он посмотрел на меня:
— А ты можешь?
— Только не пением. И не танцами. У мужчин как-то по-другому тело устроено, я еще не очень поняла, как им управлять.
— Игры какие знаешь?
— Из приличных — шахи. Но что-то мне подсказывает, что против тебя у меня шансов нет.
Он кивнул.
— Простецкая игра. У вас, людей, все игры простые.
Мы помолчали.
— В миру какие новости?
— В Араде? — уточнила я. — Твои ребята ракшаса вызвали, он нам чуть весь город не порушил.
— Арад? Это такой городишко на разломе? Там просто вызывать.
Я начинала злиться из-за бессмысленного разговора.
— А ты хорошенькая, — вдруг сказал он. — Садись.
Я приподняла подол кружевного серебристого платья и присела на кушетку. Он закинул ногу на ногу и отбросил с лица прядь седых волос. Его желтоватые кошачьи глаза хитро щурились.
— Ганиэль меня не любит, — пожаловался он. — И уважать совсем перестал.
— Мне его убить?
— Сам справлюсь. Ты не знаешь, зачем он тебя сюда притащил?
— Нет. А ты?
Он не ответил.
— Хочешь дар?
— Спасибо, у меня есть, — вежливо отказалась я.
— Ветер? — Его смех звенел стеклянными колокольчиками. — Это же почти ничего! Хочешь все четыре — огонь, воду, землю? Будешь единственной и неповторимой.
— Я и так… хм… неповторима…
В груди горело, мне не хватало воздуха.
— Жаль, — сказал он грустно. — Жаль, что ты не успеешь познакомиться со всеми.
— Почему? Третьего нет поблизости?
— Ты умираешь.
Ах-хах! Я извергала воду на мраморный пол купальни, стоя на четвереньках. Прислужницы хлопотали рядом, придерживая мою голову:
— Вы уснули и ушли под воду, госпожа.
— Хорошо, что мы в щелочку подглядывали и вас вытащить успели.
— Госпожа, вы слышите нас, госпожа?
Я кивнула, меня опять вывернуло.
— Трисветлый Ив просит вас к себе. Нужно поторопиться, госпожа.
Я, покачиваясь, поднялась. Руки висели плетьми, колени дрожали.
— У меня было видение, — равнодушно сообщила я девушкам. — Ваш бог говорил со мной.
— Какая же вы счастливица!
С этим утверждением я могла бы поспорить, но мне было лень.
Меня наскоро вытерли мягкой тканью. Одна из прислужниц быстро заплетала мои волосы, пока вторая помогала одеться.
— Спину надо прикрыть. Давно это у вас, госпожа?
Сил не было даже на пожимания плеч, я мотнула головой.
Широкие белые штаны были из шелка — полупрозрачного, почти невесомого. Рубаха доходила до бедер. Сверху к ней полагалась еще расшитая жемчугом безрукавка. Носки кожаных туфелек задорно загибались вверх. Меня подвели к зеркалу.
— Вам нравится, госпожа?
— Да, спасибо. — Десятки тонких косичек, которые успели соорудить на моей голове, колыхнулись в такт словам. Я покачнулась, будто под их тяжестью.
— Она свалится по дороге. Нас накажут.
— Надо признаться, что она чуть не утонула.
— Я не хочу. Скажут, что мы должны были находиться с ней неотлучно. Скажут, что мы виноваты. Помнишь, что с нами сделали, когда ты разбила любимую чашку брата Эскудара?
— Ой!
Девчонки шептались на франкском, так что я понимала каждое слово.
Я осторожно сделала несколько шагов и присела на ближайшую скамью. Отдохну пару минут, а там видно будет.
— Она действительно хорошенькая…
— Тебя все еще интересуют женщины, Младший?
Это были уже не служанки. Их шушуканье все еще доносилось до меня, но было только фоном для нового диалога. Знакомые мужские голоса звучали прямо у меня в голове, и мне это совсем не нравилось.
— Не завидуй, Первый.
— Было бы чему…
— Она прошла по спирали. Ты почувствовал?
— Да, это сразу заметно. Это что-то значит?
— Ив не сможет ее заморочить.
— Его давно пора наказать. Он слишком уверовал в свою непогрешимость.
— У нее получится?
— Посмотрим. Она обещала нас развлечь.
— Она вас слышит! — резко проговорил кто-то третий, и из моей головы наконец-то убрались.
— Выпейте, госпожа.
Ноздрей коснулся насыщенный, незнакомый запах. Я открыла глаза. Служанка держала передо мной поднос, на котором стояла крошечная чашечка с дымящейся коричневой жидкостью.
— Это кафа — бодрящий напиток. Вам станет легче.
Я осторожно отхлебнула. Огненный шарик скользнул по горлу, оставив во рту приятный вязкий вкус. В два глотка сосуд опустел.
— Еще!
— Подождите немного, госпожа. Сейчас напиток начнет действовать.
Я решила прислушаться к совету и расслабилась. Сначала ничего не происходило, а потом по жилам будто побежали воздушные пузырьки, забрав головную боль и вялость. Совсем хорошо мне не стало, но полегчало изрядно.
