Нисхождение короля (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Глава 16. Дорога камней и лезвий
Никлос
Она была слишком маленькой для такого огромного стола. Чересчур крошечной, почти игрушечной. Не было в ней никакой святости. Божественной возвышенности, нечеловеческой силы. Несчастная жертва в руках палачей. То, что они сделали с ней, напоминало кошмар наяву. Тот самый проклятый сон, от которого Ник открещивался как только мог. Её смерть. Страх потерять единственную, кто в силах была понять его одиночество. Ту самую, рядом с которой становилось легче дышать. Ради её улыбки хотелось перевернуть весь мир. А она так редко ему улыбалась…
Слышать крик, полный нечеловеческой боли, — невыносимо. Слышать её крик — это будто кричать самому. Она не ведала, что звала его, но так он смог услышать её сквозь толщею воды. И прийти, разрывая пространство и уничтожая голубые вспышки чистейшим потоком тьмы. Его сердце буквально взрывалось огнём и белоснежной яростью, обрушившейся на остатки Нимфеума стеной воды.
Морвиусы попадали на колени, разбивая лбы о мокрый камень в мольбе о прощении, но не были услышаны. Повелитель тьмы как чернильный спрут разошёлся щупальцами нориуса, стирая в кровавый порошок каждую тварь, посмевшую тронуть его девочку. Те, кто посмелее, пытались скрыться в море, но вспенилась вода и поглотила их острыми акульими клыками ше́лки. Утопленницы учуяли гнев хозяина и пришли на его зов.
Треск ломаемых костей, кровавые брызги и месиво из тел — вот, что осталось от людей. Тишина опустилась, а на востоке встало кровавое солнце, окружённое плотной сине-сизой дымкой из туч. Ноги скользили по омытому кровью камню, когда он невыносимо-медленно шёл к ней, видя, как дымится кожа и как неторопливо стягиваются рубцы от порезов. Заживление тянулось непростительно долго, причиняя ей невыносимые страдания, отражающиеся и в его душе.
Он положил руку на белоснежный лоб, стирая гарь, видя кровь вместо слёз на её лице. И король думал, что смерть — это слишком легко для тех, кто посмел тронуть белую драконицу. Как они могли осмелиться на подобное?! Глухая волна ярости вновь зашевелилась в его груди, он попытался вернуть спокойствие, обрести равновесие.
Карие почти красные глаза Селесты открылись, и она с надеждой уставилась на него. Сухими до корки губами, она задаёт вопрос и Ник склоняется ниже, будто огромный камень пал на его плечи. Его ответ заставил её содрогнуться от новой порции боли, и Ник навёл на её чары нориуса, погружая в глубокий, без сновидений сон.
Вновь склонившись, опять коснулся мокрого лба, а после выпрямился и сжал кулаки. В нём боролись два мощных чувства и их борьба разрывала надвое. Злость и облегчение, какой невыносимый коктейль…
— Она свободна, мой друг, — позади раздался приторно-сладкий голос, следом послышались неторопливые шаги, а потом на плечо опустилась мягкая рука. И вновь прозвучал обманчиво-доброжелательный шёпот: — Больше никто не стоит между вами. Она твоя. Целиком и полностью. Как и должно было быть. Разве ты этому не рад?..
* * *
Возвращение во дворец прошло тихо и незаметно. Проснулся холод разума и трезвость мыслей. Никлос зачистил Нимфеум от следов пребывания сектантов, пожалев только, что никого не осталось в живых. С помощью нориуса и в форме дракона он перенёс в больничное крыло пребывавших в бессознательном состоянии Богарта, Акроша и Селесту. А дома, первым делом, вызвал личного секретаря и передал пострадавших лекарям с наказом держать всё в тайне.
Следующим пунктом была команда разыскать заместителей Богарта и Акроша, найти Фредерика и направить к Селесте сестру. Всё это также сопровождалось приказом держать рот на замке. Ник действовал максимально быстро, понимая, что время, — единственное преимущество перед врагами. Короля раздирали противоречия, наполняя голову соблазнительными тёмными словами. Он сопротивлялся им, хотя после стольких часов наедине с Ктуулом, в нём появилось нечто новое. Свободное. И это было хуже всего.
Пока среди пустых сонных коридоров дворца и улиц спящей столицы работал механизм приказов и повелений, Никлос забрался в душ, чтобы смыть с себя кровь, и кое-что похуже. Это новое изобретение, созданное на стыке магии и технологий выпускников академий, стало его любимой игрушкой, где можно было подумать. Но не сегодня.
Ник выкрутил ручку до упора, врубая ледяную воду, и, склоняя голову, подставил затылок. Струи пустились вниз, сворачивая короткие волосы в сосульки, ложась паутиной на разгорячённое лицо. От холода моментально свело зубы, и он двинул челюстью, сдавливая резцы. Смыть, смыть всю грязь и злость. И чувство вины, и обиду, и боль. Перед глазами всё ещё видится полуобнажённое тело, распростёртое на мокром от крови и дождя алтаре. Видится поднимающийся огонь, а после пар, запах горящей плоти, её крик. Он до сих пор не смолк в его ушах. И от этого король застонал, кулаком ударив по плитке душевой кабинки. А потом ещё раз и ещё, пока стон не превратился в рык. Только тогда король запрокинул голову, подставляя закрытые веки воде, чтобы та смыла чёрные слёзы, а потом развернулся, прижимаясь спиной к стене.
Он оставил её одну. Беззащитной и ничего не знающей. Бросил на растерзание хищников и дважды подвёл. Не спас лучшего и единственного друга. Всех подверг опасности, впустив в этот мир, пускай тень, но одного из них. За это он будет гореть до скончания дней, ведь это существо знает его лучше других, знает, как залезть к нему в голову и всё перемешать как в тарелке с супом.
Ник считал, что есть только один разумный, который мог помочь. И завтрашней ночью он должен получить ответы, иначе…
Что-то изменилось в комнате. Невидимые потоки воздуха вздрогнули, возникли завихрения лёгкого ветра, потянуло холодом от сквозняка. Ник не стал сопротивляться, когда открылась дверца и его тела несмело коснулись женские руки.
— Она сказала, что ты умер. И я поверила. Я поверила ей, когда не должна была. Ты не мог умереть. Сердце знало — ты не из тех, кто так умирает, — дрожащим голосом заговорила Анка. Она потянулась вперёд, подушечками пальцев касаясь его обнажённой груди. Ладони поднялись выше, дотронулись до лица, проведя линии от щёк до мягких век, а после спустились обратно на плечи, и девушка встала вплотную, прижимаясь мокрой тканью к его телу и прикладывая ухо, чтобы услышать твёрдое ровное биение мужского сердца.
Он жив. Всё остальное не имело значение.
Никлос поднял руку, кладя ей на талию, слегка сжимая. От присутствия Анки заныли невидимые раны. Ещё один человек, которому он сделал и сделает больно. Её нужно отпустить.
Король открывает глаза, наталкиваясь на взгляд, полный надежды и любви. Она так требовательно и трогательно смотрит, что слова застревают в горле. Анка понимает. Предчувствует, что он хочет сказать и от ужаса вновь внутри сжимается в твёрдый комок. Только с его возвращением, к ней вернулся разум, и она смогла выйти из комнаты, полной пепла и дыма. Она потерялась в огне, пытаясь унять ноющую боль на месте сердца. В нём есть холодный кармашек, полный сквозняков и ветра, который уничтожал её, и она никак не могла согреться, сколько бы пламени не выпускала в небо, сколько бы крика не выходило из глотки, ничто не могло успокоить и спасти.
Глядя на живого Никлоса, Анка окончательно и бесповоротно осознала, что он — её жизнь. Её свет. Её плоть и кости. Когда же она успела так прикипеть к нему, что не вырвать, не оторвать от тела хотя бы мысль о нём? О, девушка с кристальной ясностью поняла, что ради него готова пройти по лаве и льду. Спуститься на дно океана и затеряться в небесах. Она была готова на всё, кроме… потерять его.
А именно это он и хотел сделать, поэтому девушка сделала единственное, что могло остановить жестокое намерение. Она приподнялась на цыпочках и впилась в его губы жарким опаляющим поцелуем. Её тело нагрелось, и ледяная вода зашипела при столкновении с горячей кожей. Их окутал густой пар, скрывая, как Никлос поддаётся огню, как он рвёт на ней мокрые тряпки, грубо раздвигая ноги и приподнимая над полом.
