Пустая Земля (СИ) - Лэй Лана (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Ожог тканей лица был слишком силен, справиться с дикой болью помог снег и подоспевшие выжившие, после введенных лекарств я провалялся без сознания несколько недель. А когда очнулся — не узнал себя. Восстановительная медицина была направлена лишь на сохранение жизни, а не на реставрацию красот.
Лицо, взиравшее на меня из зеркала, было похоже на помесь объедков, которыми кормили сторожевых абакенов. Рваные швы, бугры и провалы, куски тканей, словно несовместимые друг с другом, кривыми полотнами срастались на моем лице, превращая его в невообразимое тошнотворное месиво. Боль от увиденного придала мне сил и решимости. Свой первый шлем я надел еще тогда…
Стоило набрать силу и завоевать авторитет, и уже лучшие врачи колдовали над моим безобразным лицом, собирая и реставрируя его по малейшим крупицам, моделируя по костям черепа то, что когда-то было мной до разразившейся катастрофы. Новейшие технологии, бесцветные и прочные нити сфонтакса совершили невероятное — микрохирургам удалось реконструировать мои черты почти в точности.
Нельзя было учесть лишь одно. Они обозначили это как "дефицит информации о нервных связях". Оказалось возможным восстановить кожу и мягкие ткани, но вот вернуть проигрывание настоящих эмоций науке оказалось не под силу. Я помню, как мялся и вздрагивал ведущий врач, стараясь объяснить свое бессилие. Он не мог воссоздать верную иннервацию в моих мышцах, связи оказались настолько тонки, что любое вмешательство могло лишь ухудшить проблему.
Я злился и требовал делать попытки раз за разом, но все, что они смогли — лишь воссоздать мои эмоции незадолго до того, как пламя сожрало мою плоть. Именно так гнев и презрение навеки поселились на моем лице. Что ж… довольно верные для меня эмоции, которые я теперь почти не ощущал.
Врач толковал лишь про один возможный способ вернуть прежнюю подвижность мышцам. Я не верил в него и лишь старался ухмыльнуться… внутри. Мышцы рта были столь крепки и неподвижны, словно их сковал пожизненный спазм.
Необходимо было заново научиться испытывать эмоции, нарастив новые нервные связи, подавляющие прежние. Немыслимая комбинация, шансов практически нет. Да и какие эмоции могут быть у того, у кого огонь выжег прежде всего все внутри, превращая в пепел и сухой песок самую сердцевину и суть? Разве мертвое, иссушенное дерево получает когда-либо второй шанс на жизнь? Оно лишь стоит, как безжизненный истукан, пока ветер и зной окончательно не превратит его основание в труху и пыль.
Я развернул девчонку, приказывая ей смотреть в окно. Все равно другого подходящего применения ей не было. А в это время в моей голове всплывала давняя история, которую мать любила рассказывать нам с Сайной. Старая, древняя сказка, чудом дожившая до нас с незапамятных времен. Щелкунчик — вот как она называлась. Такой же уродливый, большеротый и неподвижный, годный лишь для того, чтобы ломать слишком твердую скорлупу орехов. Вот и я был таким… щелкунчиком.
Близость с чужой подарила лишь мимолетное удовольствие, оставляя яд горечи внутри. Что-то беззвучно грызло сознание, я никак не мог уловить, что. Я ошибался, лицезрев девчонку на фоне фиолетовой планеты. Вся эта красота была обманчивой, отравляющей, рождающей ненужные фантазии. И девица была под стать планеты, такая же красивая, как и едкая внутри. Я сейчас это точно понял. Даже уродливые ашеры не были столь лицемерны.
Я сделал последнее движение, прижимаясь к хрупкому, но чужому для меня телу, украшенному длинными белыми волосами, получая последнюю, причитающуюся мне толику удовольствия, и резко отстранился. Девчонка подпрыгнула и, мимолетно оправляя одежду, бросилась вниз, к себе. Как странно, что место тренировок я уже не мог считать моим. Я же остался один, смотря невидящим взором на газовую планету и прорывающиеся солнечные лучи. Глубокая задумчивость почти полностью поглотила меня и я вздрогнул, услышав неожиданный голос.
— А это непросто — так ощущать…
Я молниеносно повернулся, не в силах поверить, что рядом мог оказаться кто-то еще, и готовясь нанести удар. Но за мной поблескивал гранями в лучах оранжевого солнца все тот же навязчивый робот-шар, появление которого в моей жизни я никак не мог объяснить. Клянусь, мое лицо все же стало еще яростней, стоило мне увидеть, как робот, явно копируя меня, превратил свой механический рот в подобие приоткрытого четырехугольного отверстия.
— Что!.. — начал было я, но осекся, наблюдая, как наглый робот явно присматривается ко мне провалами черных стеклянных глаз. После чего машина принялась с удвоенным рвением копировать мое лицо, состроив складки на лбу и прищурив веки. От неожиданности я замер. Что-что, а вот такого я точно не видел.
— И как так, скажите, теперь радоваться? — вопрошала странная машина, словно ее как-то касались мои эмоции или эмоции вообще. Но на этом робот не угомонился и произнес четким голосом, не смыкая рта, как я: — Ха. Ха! Ха. Почти смешно, но ничего не чувствуется.
— Что за?! — снова пришел в себя я и начал свирепеть от осознания факта, что какой-то глупый робот издевается надо мной. — Иди сюда… — практически прошипел я. Но машину это не проняло, робот лишь немного проплыл в воздухе и произнес почти что капризно.
— И все-таки, тебе проще. У тебя плечи опущены. У Эндо нет плечей… — посетовала машина, сохраняя гримасу на… лице?
Я вновь чуть не произнес слово "что?", но непроизвольно уставился на свою фигуру. Все верно, и плечи опущены, и спина согнута. А все от того, что маленькая дрянь с белыми волосами…
Нет смысла про это думать. Робот прав. Меня выдает фигура, стоит подтянуться и все проблемы покажутся ерундой. Что может быть серьезней, чем пережитая угроза нападения ашера?
— Вот так лучше! — прокомментировал механизм мое движение. Слишком нахальный, чтобы подвергнуть его немедленному демонтажу. Сначала стоит выяснить, что за всем этим стоит. — У Альтереи грусть тоже хорошо выходит, — робот задумался, а я неосознанно замер, словно почуявший добычу абакен. — Как начинает грустить Альтарея, сразу просит Эндо показать Зэлдара. Вчера время экранного просмотра Зэлдара составило семьдесят две минуты. Подряд. И общее время сто пятьдесят шесть минут за день. Никак без Зэлдара не может.
С этими слова робот начал быстрое движение назад. Спохватившись, я рявкнул:
— Постой! — но машину было не остановить, она скрылась в дверном проеме, словно больше не желала вести со мной эту глупую беседу.
Я стоял, не в силах понять, что же произошло. Одна мысль крутилась в голове. Альтарея, значит.
Глава 20
Вот уже несколько суток мы двигались в сторону Края, а вот куда именно, я и предположить не могла. Впрочем, сейчас меня волновало не это. Никак не удавалось прогнать из головы впечатление от нашей встречи с Зэлдаром в тот момент, когда перед гигантским смотровым окном он решился снять свой неизменный атрибут — шлем. С тех пор мы были близки физически, но словно волна отчуждения пробежала между нами, и дальтериец больше не делал попыток ни показать свое лицо, ни заговорить.
Вот это меня и беспокоило. Что было весьма странно, учитывая мое изначально нежелание иметь с ним любые дела. Сейчас же… мою душу словно прогрызал назойливый червячок неприятного дребезжащего чувства.
Сожаление.
Я словно бы и не хотела, чтобы все сложилось так, как тогда, перед лицом фиолетового гиганта. Первое потрясение прошло, и сними Зэлдар свой шлем прямо сейчас, я бы куда с большим интересом пригляделась к нему. Любопытство… видимо, дело в нем. Моя любознательность и желание разобраться во всем непонятном, толкали меня на непрерывные навязчивые размышления о том инциденте. Словно было в нем нечто такое, что убегало в глубину и скрывалось от моего пристального внимания.
Спазмы на лице… параличи… травмы нервных путей… — теперь основная тема нашего изучения с Эндо. Делать было нечего и мы перелопатили кучу медицинских источников стараясь найти описание болезни дальтерийца и методов лечения, но толком ничего нового не узнали. Параличи случались, но обычно захватывали половину лица, либо мешали полноценно говорить. Спазмы не проявлялись так ярко, и было множество случаев наследственных непохожих друг на друга аномалий. А вдруг это у него и, правда, генетическое, отчего-то подумалось мне? То, что описано в справочниках болезней, должно было бы встречаться почаще.
