Факультет по связям с опасностью (СИ) - Петровичева Лариса (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Сергей Бутылин, — вызвал пришелец с бумагами. Серега, однокурсник Карины, тот самый, который устроил бунт на первой лекции по истории, вразвалочку спустился к микрофону. Пришелец взглянул ему в глаза и сразу же стал изучать его шею.
— Бутылин, положительная реакция, — сказал он, и его коллега, до этого времени неподвижно сидевший на стуле сбоку, поднялся и двинулся к Сергею. Карина испуганно охнула и снова взяла Машу за руку: она подумала, что Сергей вполне способен взбунтоваться еще раз.
Впрочем, ничего подобного не случилось. Пришелец вывел Сергея из зала и вернулся на свое место.
Студентов с положительной реакцией оказалось много, двадцать человек. Когда пришелец вывел сперва Светлову, потом Егора, а потом очередь дошла до Маши, Карина уткнулась ладонями в лицо и подумала, что наверняка и ей тоже пришел конец. Мелькнула мысль о том, что Егор мог не заметить присушку именно потому, что был инфицирован — Карина отмела ее потому, что теперь во всех этих рассуждениях не было смысла. Они с Егором больше не будут вместе. Выжить бы во всех этих злоключениях…
— Карина Копылова, — назвал пришелец. Вздохнув, Карина поднялась с кресла и спустилась к микрофону. Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Ей даже в глаза смотреть не стали: пришельцу хватило одного взгляда на шею девушки, чтобы заявить:
— Копылова, положительная реакция.
В первые минуты Карине не было страшно. Совсем. Повинуясь пришельцу, сопровождавшему зараженных, она направилась к выходу из актового зала, выпрямив спину и высоко подняв голову — и вот там, в дверях, ей стало плохо. Земля ускользнула из-под ног, липкий страх охватил разум, и Карина опустилась на пол почти без чувств. Она инфицирована какой-то дрянью, неизвестно, сколько ей осталось, непонятно, почему это с ней случилось и за что… Пришелец осторожно поставил ее на ноги и вывел в коридор — там еще один тип в костюме химзащиты сделал Карине укол в предплечье, а двое его коллег уложили Карину на носилки и чуть ли не бегом отправились в лазарет.
Карина окончательно пришла в себя после того, как услышала голос Марго:
— Ну что, Каринец, готова пару дней прохалявить?
Марго блаженно вытянулась на соседней койке и выглядела невероятно довольной. На ее веселое настроение не влияла ни капельница, ни приборы угрожающего вида над койкой. На мониторе Карина увидела пульсирующее изображение головного мозга: пестрое, сложенное из разноцветных деталей, как в детском калейдоскопе. Точно такая же капельница стояла возле койки Карины — подняв голову, она убедилась в том, что и монитор тоже есть.
Обитатели лазарета негромко переговаривались друг с другом. Между коек неслышно скользили люди в костюмах химзащиты, списывали показания с мониторов, подкручивали пластиковые колесики на трубках капельниц, регулируя подачу зеленоватой жидкости в пластиковых мешках. Всмотревшись, Карина увидела в конце зала Эльдара и рыжую гхоулу: они стояли возле огромного монитора и изучали изображения человеческих мозгов. Почему-то Карина сразу успокоилась: раз Эльдар тут, то он сумеет их спасти — и спросила:
— Маргош, что тут вообще говорят?
Марго вздохнула.
— То говорят, что эти черви вносят какие-то изменения в центральную нервную систему, — Карина ахнула, и Марго продолжала: — Я не особо поняла суть, но, похоже, червь превращает людей в магов. А магов делает слабыми вплоть до потери способностей.
— Твою же мать… — потрясенно выдохнула Карина, а Марго добавила:
— Потому-то мы и тупили на практических. Червячки работали.
***
Спустя несколько часов Лиза, Эльдар, Гамрян и Черников вошли в кабинет ректора и заняли места за столом. Ситуация, конечно, складывалась сложная, но, к невероятному облегчению Эльдара, не критическая. Оборудование, взятое взаймы в институте Знаменского, помогло составить картину развития заболевания — в том, что это именно болезнь, никто из присутствующих не сомневался. Внедряясь в организм носителя, червь начинал выполнять записанную в него программу, полностью распадаясь через несколько дней. Эльдар не до конца понял механизм воздействия: сейчас ему вполне хватало информации о том, что работа червей остановлена. Маги утратили достаточно большое количество сил, а люди — к ужасу Эльдара, абсолютно все люди на территории студгородка — приобрели магические способности. Теперь Софья Гамрян, Люда, Таня с матерью и детьми, поварихи и молоденький преподаватель физкультуры были магами: пусть слабенькими, но магами.
Гамрян, похоже, был этому рад. Конечно, любимая жена никогда не поднимется до сколь-нибудь значительных высот в магическом мире, но теперь они с Софьей были одной природы. Должно быть, для ректора это была единственная хорошая новость за весь день. Черников, бледный и изможденный после приема лекарств, едва держался на ногах. Эльдар смотрел на него без всякого сочувствия.
— Итак, — тяжело вздохнув, начал Гамрян. — Прежде, чем все мы отправимся отдыхать, я хочу получить ответы на свои вопросы. Шура, ты должен будешь рассказать нам правду. Обещаю, что я сделаю все, чтобы спасти тебя от трибунала — но ты должен рассказать, что происходит. Какое у тебя задание?
По осунувшемуся лицу Черникова скользнула тень. Лиза старалась не смотреть на него, задумчиво катая по столу серебряную ручку с затейливой монограммой на зажиме. Вопреки опасениям, червя у нее не обнаружилось — узнав об этом, Эльдар вздохнул с облегчением.
— Я дал подписку о неразглашении, — сухо откликнулся Черников. — Моя работа идет в автономном режиме, и я не имею права никого посвящать в ее детали.
— Мы были в институте Знаменского, Шура, — подала голос Лиза. — Он сказал, что не имеет никакого отношения к твоему появлению в колледже. Он не давал тебе никаких заданий.
Эльдар поймал себя на мысли о том, что ему хочется взять инспектора за лацканы щегольского пиджака и приложить о стену. Сперва слегка, для науки — а потом уже посильнее.
Черников только усмехнулся.
— Хорошо, меня прислал не Знаменский, — с легкостью признался он. — Многоуважаемый Всеволод Ильич действительно не имеет никакого отношения к моему появлению в колледже. Он не давал мне никаких заданий.
Проговорив это, он посмотрел Лизе в лицо и очень неприятно ухмыльнулся: дескать, что ты мне сделаешь? Лиза не отвела взгляда, только пальцы, катавшие ручку, едва заметно дрогнули — Черников схватился за голову и заскулил от боли.
— Не усугубляй, — холодно посоветовала она. — Я давно не та девчонка, которая ходила к тебе на танцы. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.
Пальцы Черникова, сжимавшие голову, побелели. Эльдар увидел, как на стол упала капля крови — должно быть, Черников прикусил губу. Лиза некоторое время безразлично смотрела на инспектора, а потом убрала заклинание, и он со вздохом откинулся на спинку кресла. Крылья носа и губы были окровавлены.
— Ты биоробот, Шура, — все с тем же ледяным равнодушием продолжала Лиза, не глядя в его сторону. — Должно быть, те микросхемы, которые тебе вживили в мозг, не позволяют давать ответы на определенные вопросы. Зайдем с другой стороны. Мовсесян. Что ты о нем знаешь?
Черников рассмеялся. Сунув руку в карман пиджака, он вынул носовой платок, вытер покрытое кровью лицо и ответил:
— Мовсесян — ерунда! Он не живое существо, Лизанька. Он программа, комбинация посмертного отражения и магически слепленной сущности. Его аура не имеет никакого отношения к живому. Он не имеет физического тела. Поэтому он здесь, он везде, он где угодно. Хотел добиться бессмертия — и добился.
Кровь полилась снова. Черников вскинул руку к голове и зашипел:
— Ай с-сука! Больно! Перестань!
Лиза внезапно хлопнула ладонью по столу — настолько резко, что оторопевшие Эльдар и Гамрян вздрогнули.
— Не ври, — посоветовала Лиза. — Будет больнее. Мовсесян привязан к определенному месту. К какому?
Черников нашарил на столе смятый платок и уткнулся в него носом. Эльдар подумал, что Знаменский однозначно темнит. Совсем недавно он уверял Лизу в том, что работа Черникова никак не навредит обитателям студгородка — и вот тебе пожалуйста, сразу открестился от своего человека, едва запахло жареным. Не просто запахло — вонь поднялась до небес. А Черников все-таки молодец, хорошо держится. Узнать, что хозяева использовали тебя и выбросили — все-таки удар.
