Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна (читать книги без сокращений .txt) 📗
— …в койку тащил…
— …за грудь хватал прилюдно!
— Ой, мамочки, что делается!
— …мраморную статуэтку из рук его милости успели вырвать. Убил бы, как есть, убил бы.
— Насмерть?!
— Нет слегка!.. А граф-то наш, не долго думая ка-ак…
— Насмерть?!
— Тьфу, заладила!
— …вмазал главе в глаз!
— Не граф, а сама госпожа Бушар! Рука, говорят, у неё тяжелая.
Наперебой делились новостями работники кухни с зеленщиком.
— …Да я сам видел, как его запихивали в тюремную карету!
— Ты же у Тары был!
— К Тарке после уже… Жуть! Морда красная, сам трясется, а глазищи-то, глазищи…
— …повешают?
— Не, на каторгу сошлют.
— …в каменоломни или на рудник.
— У девок из «Лапок» — хи-хи — сегодня траур…
— …такого клиента лишились!
Переговаривались в гостиничном холле постояльцы.
— Послана депеша герцогу… Будут рассматривать дело о взятках, покушении на убийство… Говорят, самому графу Морану предлагал откупные!..
— Бедная, бедная госпожа Кора! Бедные детки!
— Какой позор!
— Какой кошмар!
— А кого хотел убить?
— А демон его знает…
— …сидит в камере.
— …ждут прокурора.
— Сам Бэгшоу будет вести дело.
— О, тогда точно тюрьма лет на двадцать!
— …а я слышал, что он…
— …первая любовь баронессы.
— М-да… Признаться, господа, мне уже жалко толстяка.
Я мазала синяки от пальцев борова на шее Тельмы кремом на травах и сдерживала слезы.
— Вот надавил бы сильнее и… Сволочь. Чего ты стояла, ждала? Когда совсем придушит? Сразу кричать надо было!
— Не ворчи. Сама не ожидала, что этот гад таким резвым окажется.
— Хорошо еще, что рядом со столом сцепились да подсвечник под руку попался. — Всхлипнула, обняла «тетушку», уткнулась носом в её плечо. — Что бы я без тебя делала? Одна… В чужом мире…
— Тихо, тихо, голуба. Все обошлось.
— Как он тебя не узнал-то?
— Глаза я ему застила порошочком одним коварным. Только тс-с, никому. Запрещенный он. Узнают — следом за ним отправлюсь.
— Дурная красавка? — выпалила и покосилась на Перри в клетке, чистящего свои перышки. Сытый и довольный жако сегодня был подозрительно молчалив.
— Нет. Не спрашивай, не скажу, как называется. Знания эти тебе ни к чему — опасные они, — понизив голос, собеседница удостоила птицу таким же настороженным взглядом. Правильно: ему в первую очередь противопоказана такого рода информация.
— И как он действует?
— А так… Видит человек только то, что больше всего видеть хочет. Или подскажут, направят на нужный образ.
— Не поняла.
— Горст за тобой не сразу побежал. Его наш виконт по дороге перехватил, разговором увлек, а за беседой и выпили по бокалу. Порошок в вине растворяется быстро, даже осадка нет. Действовать начинает сразу, только от дозы эффект разный. Бургомистру указали на меня, а сказали, что это ты. Тот и пошел следом, как телок, в полной уверенности, что спешит за очаровательной незнакомкой.
— А потом морок развеялся раньше времени, и он понял, как злая ведьма его облапошила.
— Ну что ты, не сразу, — улыбнулась проказливо знахарка, — сначала он обниматься полез…
— Фу-у!
— Что «фу»? Для тебя такие сладкие да складные речи были заготовлены! Заслушалась!
— Когда успел?
— Наверняка дежурный список комплиментов для обольщения держал в голове.
— Чекисты, блин… Втихаря от меня всю операцию провели. Кору жалко.
— А что её жалеть? Она от такой обузы избавилась! Император подпишет прошение о разводе, и будет она себе жить припеваючи. А что до слухов… Так она сейчас в глазах горожан святая женщина, богами осчастливленная.
— У вас есть разводы?
— А как же, мы же не дикари какие.
— И церковь не против?.. Я имею в виду: служители веры не препятствуют расторжению брака?
— Вот слушаю тебя и бояться начинаю. Что улыбаешься? За речью своей следи! Ох, дай только добраться до поместья, будешь с утра до вечера у меня овладевать знаниями и правами, полагающимися подданной королевства Триберии.
— Ты знаешь, а я все живу надеждой, что получится вернуться домой, — сказала тихо, не смея поднять голову. Зажала в кулачке таурон. Холодный. Неживой.
Знахарка тяжело вздохнула.
— А как же его сиятельство? — спросила мягко и кивнула в сторону столика, на котором красовался маленький презент от милорда из сиреневых цветов, очень похожих на фрезии, только мельче. Красивых. Нежных. С тонким, чуть медовым ароматом.
— Что, так видно? — Отчаянно смутилась, вспомнив горничную, деловито вставлявшую букетик в вазу, и её слова: «От его сиятельства с пожеланием доброго утра госпоже Анне».
— Порой даже слышно, — рассмеялась Тельма, потешаясь над моей кислой физиономией. — Сердца у вас обоих сбиваются с ритма, стоит только рядом оказаться.
— Шутишь! Или…
Женщина нагнулась ко мне ближе и прошептала доверительно в самое ухо:
— Открою тебе один секрет: я мать, у которой есть дочь, и только потом я ведьма.
— К его сиятельству невеста скоро прибывает. Умница, красавица. У вас, как и везде в любых мирах, заключаются чаще выгодные, политические, династические браки. Ой, да о чем речь? — рассердилась за фантазии свои глупые. — Мне в первую очередь разобраться бы с оберегом да своим обликом, а уж потом мечтать о большой любви.
— Ну, кому-то облик твой совсем не помеха. Любят за душу. Любят вопреки.
— Предают тоже вопреки, — сникла, вспомнив, к чему привела маму вера в дружбу с господином Ширяевым. Пусть она меня сколь угодно убеждала, что это всего лишь приятельские отношения, но я-то видела, как она любила и полагала, что это чувство взаимно. Оказалось, что жестоко ошибались мы обе.
— Ты добрая девочка. Ты умеешь прощать. И прошлое отпустить пора. Простила же своего графа?
— Своего… — хмыкнула скептически. — Один волшебный поцелуй, и мы, девчонки, уже живем во власти иллюзий. Строим дом, планируем где будет стоять стол, кровать, теле… волшебный ящик с движущимися картинками… Хочешь, расскажу?
Ближе к обеду в наши с Тельмой апартаменты вошла неожиданная гостья.
— Баронесса?
— Госпожа Брайт…
— Что вас привело ко мне, моя дорогая?
— Простите, что не предупредила о визите. Я могу поговорить с вами наедине?
Час спустя я, умиляясь, наблюдала со стороны за трогательной сценой: Тельма целовала в лоб склоненную к ней голову экс-бургомисторши, а та, утирая скупую слезу, с глубоким почтением и благодарностью вкладывала в руку ведьмы пухленький мешочек из темной бархатной ткани.
Была и еще одна визитерша.
Наш послеобеденный покой и леность нарушил уверенный стук в дверь. «Тетушка», до этого дремавшая в кресле у окна, вдруг выпрямилась пружиной.
«В спальню!» — одними губами распорядилась ведьма, бросив мимолетный взгляд в мою сторону.
Стараясь ступать тихо, на цыпочках ретировалась в указанном направлении, неплотно прикрыв за собой дверь. Замерла у створки, напряженно вслушиваясь в происходящее за ней.
— Здравствуй, Серая, — чужой женский голос с хрипотцой усилил любопытство.
Это она так бабульку мою назвала?
И сомнений почему-то не было — в комнате ещё одна колдунья. Показалось мало стоять и подслушивать, мне надо было видеть, кто пожаловал в нашу временную обитель.
Сунув любопытный нос в щелочку, моргнула, узнав в дамочке красавицу из той самой коляски, что обогнала нас на дороге в Ливику!
— Вижу — ведьма под мороком. Кто такая? Зачем пожаловала? — Спокойный тон знахарки не дал обмануться в своих ощущениях: приход незваной гостьи под чужой личиной категорически не нравился Тельме. Более того — был подозрителен.
— За вещицей одной зашла.
— Это за какой же?
— За медальоном, что ты сняла с бургомистра. Отдай.
Моя баронесса хмыкнула понимающе.
