Дочь моего врага 2 (СИ) - Эванс Алисия (читать книги TXT) 📗
— Манкулов Роман Романович, — альфа прокатил имя сына на языке. — Неплохо, — хмыкнул он, с трудом сдерживая ехидную усмешку. Я видела, что такого Роман не планировал и не предполагал. Более того, мое решение кажется ему смешным. Что ж, пусть смеется, сколько хочет. Я не собираюсь менять свое решение! — А как ты будешь звать нас? — он попытался разрядить обстановку, отвлекая меня милыми семейными разговорами. — И он Роман, и я Роман. Как понять, кого именно мама сейчас будет ругать? — рассмеялся альфа.
— Его я буду звать по имени, а тебя исключительно по фамилии, Манкулов, — прошептала я, жестким нажимом выделив обращение к мужу. Вновь сердце обожгла обида. Не могу ничего с собой поделать. Одна половина моей души радуется тому, что Роман жив. Я чувствую, как затягивается рана, образовавшаяся от известия от его смерти. В то же время, другая ее половина сгорает от чувства предательства. Я разрывалась между двумя такими разными эмоциями. Одновременно хотелось броситься в объятия Романа и в то же время хотелось отпинать его. Манкулов уложил малыша в стоящий неподалеку кувез и присел рядом со мной.
— Он не причинил тебе вреда? — повторил свой вопрос Манкулов. — У тебя следы на шее, — привычным движением он коснулся моей шеи, очерчивая сильными пальцами саднящие следы нападения. Меня будто молния пронзила. Кожа покрылась мурашками, дыхание участилось, сердце екнуло в груди. Перед глазами встала наша первая брачная ночь, нежные поцелуи, страстное соединение обнаженных тел.
— У меня живот разрезан, — шепнула я, с трудом совладав с собой. Роман будто нарочно продолжал поглаживать мою шею. Я чувствовала себя кошкой, которую хозяин решил поласкать. Стоило сказать про живот, как поглаживания тут же прекратились.
— Покажи, — тут же потребовал Манкулов, задирая на мне сорочку. Я не стала сопротивляться. Пусть видит. Не понимаю, какой смысл скрывать последствия рождения нашего общего ребенка. — Ого, — прошептал Роман, увидев мой заштопанный живот. Благодаря обезболивающим шов почти не болел, но сейчас, после всех приключений, борьбы с Борисом, беготней по коридорам, я чувствовала, как пошатнулось мое самочувствие. — Больно? Тебе нужен врач, — его глаза загорелись страхом. — Юля, прости, — неожиданно попросил Роман. — Я выставил охрану только у двери. Мне в голову не пришло, что кто-то может проникнуть через окно, — мотнул головой он. — Я идиот. Подверг опасности тебя и ребенка. Обещаю, такого больше не повторится!
— Что такого ты сделал этому Борису, что он возненавидел тебя? — спросила я, только сейчас увидев всю картину целиком. Борис не ненавидел меня. Он мечтал отомстить Роману. Даже не представляю, что нужно было сделать с оборотнем, чтобы в нем настолько укоренилась обида, смешанная с желанием убивать. После моего вопроса Роман сник. Беспокойство в его глазах сменилось болью и каким-то раскаянием.
— Думаю, в молодости я был слишком импульсивен с ним, — вздохнул альфа. — Мы вместе учились. Сама понимаешь, у нас была компания лидеров: наследник Высших, я, еще несколько альф из сильных и престижных кланов. Мы были очень молоды, — будто оправдывался Роман. — Энергия требовала выхода, и вскоре обычные способы усмирения силы нам надоели. Мы часто срывались на младших, на более слабых. Борис был именно таким. Наш одногодка, но слабый до крайности, не способен за себя постоять. Мы издевались над ним, — со вздохом сознался он.
— Не верится, что ты мог так поступать, — покачала головой я. — Ты же так чтишь законы и справедливость, — что-то после его признаний я начала сомневаться в том, является ли поведение Романа искренним. Он ведь не всегда был таким взрослым и серьезным. Перед глазами предстал молодой, ветреный, вспыльчивый парень, который не упускает случая задеть более слабого и приударить за красивой девушкой.
— Повзрослел, — хмыкнул Манкулов в ответ. — Я не оправдываю себя. Не нужно было так поступать. Но и поведение Бориса тоже нельзя оправдывать. Он напал на тебя, причем дважды, пытался убить, и бог весть какие еще преступления на совести этого шакала. Мне жаль, что из-за моих ошибок молодости пострадала ты, — Роман потерся лбом и мою ладонь, будто щенок, напрашивающийся на ласку. — Прости…за все. Иногда мне кажется, что уж лучше бы я и вовсе не появлялся в твоей жизни. Слишком много боли принес тебе наш брак.
А вот от этих слов я оскорбилась. Что именно он считает болью?
— В нашем браке родился Рома, и это самое главное, — с вызовом отозвалась я, гордо вскинув подбородок.
— Ты подарила мне самый ценный подарок, какой только может сделать женщина мужчине, — завладев моими пальцами, Роман поцеловал тонкие женские пальцы. — Спасибо тебе. Первенец, сын, альфа. О таком я и мечтать не смел.
— Я тоже, — призналась ему и впервые с момента нашего воссоединения послала мужу улыбку. На сердце будто растаяла крошечная льдинка. Я начала оттаивать. Понемногу, потихоньку, но лед тронулся. — Это ведь ты убил Тимура там, в парке, несколько дней назад? — в голове воскресли страшные звуки разрываемой плоти и предсмертные хрипы двоюродного брата. Меня передернуло.
— Да, и не жалею об этом, — уверенно ответил Манкулов. — Он причинил вред беременной женщине, своей сестре, моей жене! За это только одно наказание — смерть.
— Да, но смертный приговор выносит суд, — напомнила я. — В нашем случае — суд Высших. Ты взял на себя обязанности судьи, а это играет против тебя и меня, — вздохнула, осознавая наши мрачные перспективы. Если бы Роман избил Тимура и представил того перед судом, то это сочли бы законным поступком. Вспышку гнева альфе простили бы. Но он убил напавшего на меня парня. Этот факт играет против нас. Как доказать, что Тимур напал на меня? Его ведь теперь не допросить. Роману могут назначить наказание. Не смертный приговор, конечно, но приятного будет мало.
— Я понимаю, — кивнул Роман, поглаживая мои пальцы. — Но о своем поступке не жалею. Он заслужил смерть из моих лап, — он посмотрел на меня с ожиданием, будто думал, будто я начну защищать родственника. Нет, не буду. У меня нет обиды на Тимура — смерть нас рассчитала. Но и боли от кончины брата не испытывают. Он хотел навредить, а возможно, что и убить моего ребенка. Свою смерть он заслужил, в этом Роман прав.
— Что теперь? — вздохнула я, глядя в белый больничный потолок. — Вернешься в стаю? Вновь станешь альфой? — это самое логичное, что пришло мне в голову.
— Нет, пока не планирую, — Роман решительно покачал головой. — Я хочу побыть со своей семьей, — от его нежного взгляда что-то в моей груди сжалось. Не сразу я поняла, что дает о себе знать волчица. Она уже начала таять от присутствия своего самца, и это настроение невольно передавалось мне. Она — животное, ей не свойственна та гамма чувств и эмоций, которые испытываю я. Самец пришел после долгого отсутствия? Волчица прыгает от счастья, ведь он выразил желание быть с ней!
— Я не представляю, что будет дальше, — честно призналась ему, устало качая головой.
— Вас выпишут, и тебе не нужно будет думать ни о чем, кроме как о нашем сыне, — склонившись, Манкулов поцеловал меня в лоб.
— За последние месяцы я привыкла думать о своей жизни сама, — уколола мужа, напомнив о том, что жить мне пришлось без него и его поддержки.
— Придется отвыкать, — пожал плечами Роман. — Потому что я больше не позволю тебе волноваться. Я сам разберусь со всеми проблемами, а ты…ты просто будь счастлива. Нашему малышу нужна счастливая и довольная мама.
Я ничего не ответила. Просто закрыла глаза, пытаясь отстраниться от происходящего, и сама не заметила как начала засыпать. Уже почти погрузившись в забытье, смогла выскользнуть из него и прошептала, не открывая глаз:
— Рома… Положи сына ближе, — даже сквозь сон я чувствовала запах своего малыша и слышала, как он сопит. Когда он проснется, я мгновенно пойму это по изменившемуся дыханию младенца. Только тот факт, что с нами находится его отец, помог мне спокойно уснуть.
Эпилог. Суд
