Для тебя я Ведьма! (СИ) - Вечер Ляна (полные книги .TXT) 📗
— Торе, где она?! — ответа я уже не услышала.
Момент сложился как рухнувший карточный домик — из кареты на площадь шагнул Святейший жрец Польнео, люди зааплодировали, а в небо над площадью без метлы взмыла Дикая Берта. Оборванные верёвки на её запястьях и щиколотках подтвердили мои опасения — этой всё нипочём. Вой ведьмовской песни заставил горожан бежать, на площади случилась приличная давка. Люди орали, визжали, сыпали отборной бранью, а дочери бездны, в колодках, заключенные в клетки, взялись подпевать сестре. Ещё бы — такой шанс освободиться и положить разом целый город вместе с Охотниками и Святейшим жрецом.
Защитить Илиси оказалось некому. Сбрендившая ведьма, ведомая жаждой мести, нависла чёрной тенью над площадью и выплюнула заклинание. Лишённая магии, я не видела тёмных духов, но наблюдала, как вокруг меня шлёпались на каменную кладку сражённые болезнью люди. Первый выстрел прогремел минуты через две — не видела, кто стрелял, но Дикая метнула проклятье в обидчика, а у меня перед глазами встала плотная пелена ужаса — только бы не в Сальваторе… О, святейшие печати! Потянулась к револьверу, но голова закружилась, и я шмякнулась на землю. По моему лицу полз жар, текли ручьи боли — чума. У меня Проклятая чума… Дурацкая выйдет смерть.
— Куколка!
Душа еле успела за телом, когда командир подхватил меня на руки. В мутной пелене перед глазами мелькало лицо моего любимого командира, обезображенные болезнью тела горожан и освободившиеся из плена ведьмы.
— Нужно спасти Святейшего, — из последних сил пыталась выскользнуть из рук Сальваторе, а он молчал, крепче прижимая к себе. Тор куда-то меня нёс, совершенно не заботясь о том, что происходит вокруг.
На площади распахнулись настоящие врата бездны — полчище тёмных духов, десятки моих бывших сестёр и королева хаоса — Дикая Берта. Гогот ведьм звучал громче, чем на любом из шабашей — вот это веселье, вот это пир! Не хватало трона козлоногого и его самого. Берта уже не выглядела как обезумевшая ведьма, она приняла облик кроваво-красной тучи, теперь её никакая пуля не возьмёт.
— Тор, — уцепилась ослабшими пальцами в ворот его кожаной куртки. — Ты хранишь в себе мою магию…
— Помолчи! — командир дышал отрывисто. — Ро-о-ом!
Через мгновение меня совсем не бережно зашвырнули в дилижанс. Знакомые диванчики и взволнованная синьорина Эспозито, запах лекарских настоек и мокрая, холодная тряпка на лоб — Мими с ловкостью бывалой сестры милосердия оказывала мне первую помощь. В открытой двери «Малыша» я видела Сальваторе. Командир смотрел на меня почерневшими от ужаса глазами.
— Отойди! — за его спиной возник Ромео. — О, печати, Гвидиче… — через секунду я уже глотала какую-то гадость из бутылочки. — Сейчас станет легче, сейчас, — бормотал лекарь, а у самого руки ходуном.
— Великий… Брат… — наверное, я позеленела. Меня чуть не вывернуло от отвратительного лекарства, но мир перестал водить хоровод, а лицо больше не жгло.
— Тебе лучше? — синьор Ландольфи поднёс к моему рту следующую склянку.
— О… да, — безвкусная жидкость помогла унять тошнотворные позывы.
— Выметайся, Ландольфи! — «благодарность» за спасение меня вырвалась из Сальваторе яростным рыком. — Убери от неё руки и выметайся! У тебя десятки пострадавших на улице, мы здесь сами справимся, — вытолкав Рома из дилижанса, он опустился передо мной на колени. — Куколка, как это прекратить?
Вместо ответа я удивлённо таращила глаза на любимого командира. В голове всё ещё гудело, а его выходка не способствовала восстановлению душевного равновесия. Отмахнувшись от личного, выдохнула и попыталась собрать мысли в кучку.
— Повторяй за мной, Торе. Sylvan Vilik, usmeri eius filia…
***
В ушах болью пульсировали последние строчки заклинания, а в носу свербело от приторно-травяного запаха. Не выдержав пытки щекоткой, я чихнула: ощущение, что мне разорвало голову, казалось очень реалистичным. Обхватив бедняжку руками, я тихо застонала.
— Амэно, ты слышишь меня? — Мими бесцеремонно схватила меня за плечи и хорошенько тряхнула.
В голове глухо брякнуло, я разомкнула веки, и глаза укусил поток яркого света. О, святейшие печати и Великий Брат вместе взятые! Нельзя так издеваться над живым человеком…
— Слышу, — отпихнула синьорину Эспозито.
— Я тоже рада тебя видеть, — фурия скорчила надменную рожицу.
Место, в котором мне пришлось очнуться, совершенно не напоминало салон нашего «Малыша». Здесь было не так чисто, как в госпитале Польнео, и за стеной не вопила жертва Кровавой Тины, но это определённо была больница. На прикроватном столике целый набор микстур, порошков и какие-то страшные металлические инструменты. Они что, пытали меня?
— Что за место такое? — я присела на кровати.
— Больница Илиси, — Мими устроилась рядом. — Ты провалялась в бреду целую неделю. Только сегодня ночью удалось сбить жар.
— Ничего себе, — ощупала лицо и, не найдя оспин, с облегчением выдохнула. — Думала, лекарства помогли от Проклятой чумы.
— Так и было, — наблюдательница кивнула. — Причина твоего недуга в другом. Я не лекарь, но со слов синьора Ландольфи поняла, что тебя подкосила магия в сочетании с настойкой Ши. Ты читала заклинание, а командир повторял за тобой и…
— О, Сильван! — схватила Мими за руку. — Берта…
— Всё в порядке. Заклинание разрушило чары, и Сальваторе удалось застрелить её.
— А святейший?
— Стоило так переживать, — фыркнула Эспозито. — Этот старикашка не сунулся бы на карнавал в Илиси без доброй сотни святейших печатей за пазухой, и вообще Великий Брат хранит своего жреца… Знаешь, Ромео настоящий герой, — она закатила глаза и мечтательно улыбнулась. — Он превосходно организовал лечение в городе, где полтора лекаря, и те не знают, что делать с Проклятой чумой. Все пострадавшие горожане остались живы.
— Надеюсь, вы с Ромом успели объясниться?
— Успели, — синьорина фурия поджала аккуратные губки. — У нас с синьором Ландольфи ничего не выйдет.
— Это почему? — в голову снова ударила боль. — Он мне сам сказал, что влюблён.
— Влюблён, но я к этому отношения не имею, — фурия старательно держала лицо и голос. — Амэ, послушай, — она положила кукольную ручку мне на плечо, — ты очнулась, а значит, я могу уезжать.
— Как это уезжать? — моментально забыла о головной боли.
— Возвращаюсь в Польнео, — Мими опустила реснички. — Кодекс Ловчих составлен, я могу быть свободна.
— Погоди-погоди, — зажмурилась. Слова Эспозито казались злой шуткой. — У тебя же метка бездны.
— Ёе больше нет, — наблюдательница достала из кармана небольшую баночку.
В такой синьор Ландольфи держал мазь, которая избавила нас с Сальваторе от отметин после заклинания Эммы. Простое решение сложных проблем — этим наш лекарь владеет в совершенстве, но, кажется, он забыл о недоверии.
— Неужели Торе и Ромео не опасаются, что, вернувшись в Польнео, ты раскроешь наши тайны?
— Командир — внимательный человек. Думаю, сыграло роль твоё доброе отношение ко мне, а синьор Ландольфи уверен, что обещанное им место судьи для меня важнее остального, — синьорина фурия глубоко вздохнула и, кажется, сдержала слёзы. — Мне пора, Амэно.
У Мими всё оказалось наготове — небольшой саквояж, тёплое пальто и шляпка. Наблюдательница явно не собиралась возвращаться в съёмный дом, прихватила вещи с собой. Их здорово поубавилось — я вспомнила, как возничий таскал её многочисленные тюки в наш дилижанс, когда мы собирались в дорогу у особняка Ромео. Воистину — чем больше мы понимаем, тем «легче» становится жизнь.
— Чуть не забыла, — Эспозито замерла у двери. — У тебя под подушкой записка с адресом. Она выпала из корсета, когда тебя переодевали.
— Я… — запустила руку под пуховой тайник.
— Не надо оправданий, Амэ. Просто будь осторожна с этим Охотником.
Без лишних прощаний и обещаний встретиться в Польнео, наша карманная фурия покинула больничную палату. Вполне в её духе. Мне оставалось только извлечь из-под подушки записку Пеллегрино и выслушать нравоучения синьорины Совести. Я не выкинула кусочек бумаги, и вопрос «почему?» оставался открытым.
