Цепная лисица (СИ) - Эго Мэри (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Ты ещё кто? Как смог сюда пробраться? — зарычали Гиены. — Вали, пока цел, дедуля, а то придётся новый хвост отращивать!
Ящер не обратил на эти угрозы никакого внимания, он всё ещё смотрел на меня, ожидая ответа.
— Да, — медленно кивнула я, загипнотизированная чёрными глазами декана. — Прошу вас, помогите!
В ту же секунду пол дрогнул, выгнулся дугой, точно с первого этажа его подпирал шар из воздуха. Звериные морды на стенах взвыли, из пустых глазниц покатились человеческие слёзы. Я отчётливо услышала звуки рыданий, вырывающиеся из раскрытых глоток. Должно быть именно так плачут грешники, над потерянными душами.
Сквозь рыдания прорезались слова:”Анюта, я люблю тебя, девочка!”, “Вытащите меня, я больше не буду! Не буду!”,”Оно пришло за нами! Оно рядом! Примите судьбу!” “Мамочка, я не хотела. Зачем ты делаешь это, мамуля!”
Сначала едва слышные, через мгновение голоса уже грохотали под потолком, ввинчиваясь мне в голову тупыми болтами. Я зажала уши, стиснула зубы, но чужие вопли продолжали резонировать в черепе адской симфонией. Сквозь выступившие слёзы, я увидела, как ящер тянет к Лисе лапу. Его чешуйчатый палец с коротким чёрным ногтем коснутся моего лба, словно нажал кнопку “mute”. Голоса замолкли на полуслове.
И в тот же миг Гиены наскочили, целя кинжалами когтей в глаза. Декан отбил удар, даже не коснувшись братьев. Просто взмахнул рукой, и их, точно налетевших на вентилятор мух, отбросило на добрый десяток метров.
Иллюзия таяла на глазах. Звериные морды сползали со стен размокшей акварелью. Позади снова обнаружился проход в коридор. До ушей донеслись приглушённые разговоры студентов. Видимо недавно кончилась лекция.
В коридоре показался старшекурсник. Глаза его Эмона — то ли землеройки, то ли облезлого хомяка — были затянуты дымкой. Посмотрев на меня, он на секунду замешкался, смешно дёрнул усами, замедлил шаг, но в следующий миг его взгляд расфокусировался и он, обойдя нас по дуге, уверенно продолжил путь, позабыв, что заставило его сбиться с шага.
Гиены стали подниматься, их негодующий рёв взвинтился к потолку. Я опомнилась, бросилась к Алеку. Было похоже, что он мирно спит, и только белое пятно на груди Эмона напоминало, что это не просто дрёма. Я попыталась его оттащить, поднять, боясь, что его зацепит ударом. Сил хватило лишь на то, чтобы оттеснить Пса к стене. Про Павла старалась не думать. В груди зрел ядовитый плод обиды, но какое я имела на неё право?
Гиены тем временем снова кинулись в атаку, но были отброшены с той же лёгкостью, что и в первый раз.
Ящер заложил руки за спину, неодобрительно качая головой. Его словно окружало невидимое магнитное поле. Я чувствовала сопротивление. Упругую, тёплую энергию. Почему-то вспомнилось детство, Евпаторию, где мы с отцом проводили лето, пока мама поправляла здоровье. Море там обладало похожей силой. Оно мягко, но настойчиво выталкивало людей из воды, словно оберегая нечто от любопытных глаз. Отличие было в том, что в этот раз море защищало меня. Уверенность, что теперь всё будет хорошо, стала потихоньку проникать в моё сердце.
— Уважаемые, последний раз вас прошу, покиньте территорию Университета, — спокойно сказал Ящер поднявшимся Гиенам. Примерно так же посетителей просят покинуть закрывающийся супермаркет.
— Ещё один охотник? Тоже претендуешь на душу Белоснежки?
— О, нет. Вы всё неверно поняли. Я здесь работаю. Деканом. И моя обязанность защищать каждого студента, попавшего в переплёт.
— Слышь, не лепи горбатого! — загоготали Гиены. Но на этот раз в их смехе не было радости, одна желчная злоба. Они чуяли, что добыча ускользает из их лап. — В этом мире никто не интересуется судьбой соседа! Разве что с целью нажиться. Так и быть, мы поделимся. Забирай волчка, но лиса наша! — слова вылетали одновременно из двух глоток. В голову невольно пришло дурацкое сравнение со стереозвуком. А ведь стоило думать совсем о другом. Например о том, что Гиены могут оказаться правы на счёт Ящера.
Декан тяжело вздохнул, точно его внезапно одолела смертельная скука:
— У любой вежливости есть пределы, но для того чтобы понять, когда следует остановиться, у вас двоих слишком мало извилин, не так ли? — Середину лба декана пересекала горизонтальная, с пол пальца длинной прорезь. Что-то под ней вдруг задвигалось, заворочалась, как третье глазное яблоко.
— Если к вам присмотреться, то… Да, теперь понятно, — кивнул декан сам себе. — Любопытно… И смело! Чтобы вот так запросто взять и заново слепить душу брата… Не боитесь создать нового Франкенштейна? На мой вкус, вы выбрали уж слишком кровавый путь для столь светлого дела, — он сочувственно посмотрел на красноглазого Жака. — Даже жаль. Столько стараний пойдёт прахом. Всё равно, что пытаться оживить труп. Итог будет один и…
— Замолкни! — взревели Гиены. — Замолкни, или мы вырвем твое старое сердце! — остервенело рявкнули они, мотнув мордами. Горошины слюней веером разлетелись в стороны. — Мы столько пережили не для того, чтобы всё бросить из-за дерьмывых советов рептилии! Думаешь, твои трюки нас испугали?! Глупец! Ты ещё не видел и половины нашей силы! Просто заткнись и сдохни!
Братья упёрли ноги в землю, что-то яростно зашептали, зажмурив глаза. На несколько секунд с их морд исчезло всякое выражение. Воздух затрещал, как от электричества.
Закончив свой странный обряд, Гиены, с усилием переставляя ноги, двинулись к нам. Но что-то было не так… Только присмотревшись, я поняла, что хотя Гиены и приближались, человек оставался стоять на месте. От его живота к красноглазому Эмону тянулся яркий голубой канат, похожий на трос скалолаза. Человек был один… А Зверей — двое…
Сами Гиены стали на голову выше, шире в плечах, а их прежде тонкие пятнистые конечности налились мускулами, которым позавидовал бы любой стероидный качок. “Вот у кого настоящие руки-базуки”, — пришла в голову нелепая мысль от которой захотелось глупо хихикать. Нервы сдавали.
Декан смотрел на отделившихся от человека Эмонов с полным безразличием. Или, возможно, его приплюснутая морда просто не была способна передать человеческих эмоций. Декан сцепил кисти в замок и поднял их над головой:
— Отступитесь, господа. Рыбка вам не по зубам. Или мне придётся четвертовать ваши души, — предупредил он. Его руки вытянулись вверх на добрые два метра, а на месте сцепленных пальцев стало расти нечто, напоминающее гигантскую секиру из тумана.
Гиены стушевались, замерли. Они уже не торопились подходить ближе. С растущим непониманием они смотрели на Ящера, ярость покидала их морды, сменяясь удивлением:
— Ох, яйца Посейдона, неужели ты… тот самый Барон? — пробормотал Красноглазый. И вдруг шепнул: — Подожди-ка, что это… слышишь?
Оба противника замерли, одновременно опустив взгляды и напряжённо глядя в одну точку под ногами. Я тоже прислушалась, но кроме обычного студенческого шума ничего не различила.
— Корректоры, — хрипло произнёс голубоглазый Нильс.
Декан кивнул. Несколько раз мелькнул раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус:
— Вероятно, кто-то сообщил о драке в общественном месте, — хмыкнул Ящер. Не было похоже, что его эта новость хоть сколько-нибудь тронула.
Гиены переглянулись:
— Кто мог это сделать? Здесь есть Прозревшие кроме тебя и этих молокососов? Какого фига все забыли в этой дыре!? Нам не нужны разборки.
— Как и мне, — спокойно согласился Ящер. — Однако, если не оставите затею устроить себе обед на территории Университета, то боюсь, мне придётся продолжить.
— Ладно, старик, твоя взяла, — торопливо ответили братья. Они в три шага добрались до человека, вновь сливаясь в единое существо.
Ящер опустил руки. Оружие из дыма рассеялось.
— Тина, — позвал он и тихо добавил: — Дальняя аудитория этого коридора открыта, с другой стороны вставлен ключ, поверните его когда будете внутри. У доски, за стеллажом скрыта лестница в подсобку. Оба будьте там, пока я не приду.
— Оба…? — также шёпотом повторила я следом.
