Морриган. Отраженье кривых зеркал (СИ) - Герцен Кармаль (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Ник так устал, был настолько выбит из колеи безумием последних дней, что и не подумал отказаться. Насильно затолкав в себя ужин, поблагодарил Меган за все и поднялся в приготовленную для него комнату. Разделся и, едва улегшись на расстеленную постель, тут же забылся сном без сновидений.
Утренний свет не радовал. Солнечный луч нахально лез в глаза, не оставляя никаких шансов уснуть снова. Не выспавшийся и раздраженный, Ник принялся одеваться. Спустившись вниз, он обнаружил Меган стоящей у решетки с сущностью огня. Услышав шаги, она обернулась. Странное выражение, появившееся на лице Меган при взгляде на Ника, и пауза, заставили его похолодеть.
Подумалось: «А вдруг?..» Но надежда рассыпалась в тот же миг, когда Мег выхватила револьвер из лежащей на столе кобуры. Прищурив глаза, нацелилась ему в грудь.
Несколько страшных мгновений, и… зачарованный медальон на ее шее засиял уже знакомым Нику мягким белым светом. Меган вскрикнула, инстинктивно потянулась рукой к кулону.
– Боже мой, Ник, – выдохнула она. – Я едва тебя не застрелила.
– Все в порядке, Меган.
– Ничего не в порядке, – прошептала она, дрожащей рукой опуская револьвер.
И была совершенно права.
– Я… прогуляюсь немного, ладно?
– Ник…
– Мне просто нужно побыть одному.
Он покинул дом, только вчера казавшийся таким гостеприимным. Шел и видел в голове образ Меган с бледным лицом и виноватым взглядом. Снова бродил по городу, пытаясь понять, чем теперь заполнить пустоту в душе, как избавиться от преследующего ощущения, что его просто стерли с лица земли. Самой себе Ник казался невидимкой, и хуже всего было то, что он понятия не имел, как это исправить.
Глава тридцатая
Сон был странным и сотканным из плохо сшитых лоскутов воспоминаний, тревог и страхов. События минувших дней проносились перед глазами Морриган как в гигантском калейдоскопе. Ужас, охвативший ее при виде мертвого тела сестры, ритуал вызова Барона Субботы, крик Риан «Мои глаза. Я ничего не вижу!», Бадб, в обличье ворона беспрестанно кружащаяся над ее головой.
И зеркала… много зеркал…
В одном из них вместо своего отражения она увидела Риан. Невольно улыбнулась, глядя в светло-зеленые глаза с живым, видящим взглядом.
– Морриган, остановись. Я не хочу, чтобы ты это делала.
– Риан?
Она оглянулась по сторонам, наблюдая, как повисают вокруг нее огромные зеркала в золотых рамах, по которым медленно сбегали ручейки крови. Они трескались, наполняя мертвую тишину хрустящим звонким звуков. Но в остальном… ощущение нереальности происходящего уступило место обыденности – казалось, Морриган не спала, а на мгновение заглянула в чью-то иллюзию.
– Морриган, это я, – тихо сказала Риан из отражения зеркала. На его раме не было крови, а зеркальную гладь не тронули змейки трещин. – Я настоящая. Я тебе не снюсь, а… являюсь.
– Являешься?
– Я рассказала Ведающей Матери – лесной ведьме, которая связала меня с Киарой, о своих странных снах. О том, что каждый раз, когда я засыпаю, вдруг возникает ощущение, что я нахожусь в центре воронки, а водоворот пытается затянуть меня куда-то вглубь. И каждый раз меня преследовал жуткий страх – я не знала, что окажется там, на дне. Я боялась, что дно… эта глубина – это…
– …смерть, – глухо сказала Морриган.
Рианон тряхнула светлыми волосами.
– Да, смерть, от которой ты меня спасла. И я боялась увидеть, что там… И тогда Ведающая Мать предложила помочь. Она погрузила меня в состояние сна и сказала, чтобы я не сопротивляюсь этому притяжению. Чтобы я попыталась понять, куда меня затягивает этот водоворот. И если что-то окажется не так, если мне будет угрожать опасность – она почувствует это и разбудит меня. И я… согласилась. Она подарила мне глаза. Я знала, что могу ей довериться.
Острый, как стилет, укол ревности. Риан вверила свою жизнь в чужие руки, а Морриган узнала об этом только сейчас.
– Не злись, – мягко сказала Рианнон. Она всегда превосходно чувствовала настроение сестры. – Я бы сказала тебе раньше, но все ведь обошлось, верно? Ты и так слишком много за меня беспокоишься. Так было всегда, но… Морриган, я выросла. Я уже могу делать свой собственный выбор и расплачиваться за то или иное решение.
Морриган натянуто улыбнулась. Она знала, что иногда перегибает палку в своем желании контролировать жизнь Рианнон. Но все это происходило оттого, что ей в детстве была предоставлена полная свобода. И это не так уж и хорошо, как может показаться на первый взгляд. Иногда Морриган, тогда еще подростку, казалось, что она и вовсе никому не нужна. Сколько дров она наломала, страшно вспоминать. Морриган отдавала себе отчет в том, что, повернись все иначе и измени ей удача, ее жизнь могла бы закончиться по-другому. Печально, бесславно и совершенно недостойно для потомка великого рода Блэр.
Она растила Рианнон сама – Бадб очень редко появлялась дома. Материнство ее пугало. Как только Морриган подросла, Бадб с неимоверным облегчением доверила ей сложную задачу воспитывать малышку Риан. И втайне – она ни за что и никому не призналась бы в этом – Морриган надеялась, что именно это стало причиной тому, что Риан выросла не такой, как она и, уж тем более, сама Бадб. Морриган пыталась дать ей все, что знала сама, но главное – дать ей выбор. То, чего она сама была с детства лишена. С молоком матери она уяснила простую и очевидную истину: она будет зеркалицей, черной ведьмой, и никем иным.
Рианнон разочаровывала Бадб гораздо чаще, чем Морриган, и главное разочарование было связано именно с выбором жизненного пути: Риан наотрез отказалась взращивать в себе и без того небольшую силу зеркалицы, а захотела быть врачом или целителем. Позор для легендарной Черной Леди: ее дочь выбрала путь обычного человека… или белой ведьмы. Даже и не скажешь, что хуже.
– Прости, милая. Ты, конечно, права.
Рианнон улыбнулась ей – светло и трепетно.
– И что ты увидела, когда позволила водовороту тебя затянуть? – заинтересовалась Морриган.
– Пустоту. Белую пустоту без конца и края. И только потом – обрывки чьи-то снов. Я не сразу поняла, что нечаянно вторглась в твой сон. Он был обо мне, и я… Прости… я чувствовала себя так, будто подглядываю в замочную скважину. Тут же ушла, конечно. Точнее, проснулась. Обо всем рассказала Ведающей Матери. Она убедила меня, что это нормально – магия лоа позволила усилить то, что было скрыто во мне. Что-то, связанное со снами. А ты – самый близкий мне человек. То есть вас у меня двое, но…
Она замолчала, смущенная оговоркой. Но Морриган прекрасно понимала: оговоркой это не было. Ближе сестры у нее никого не было, и Рианнон чувствовала то же самое, хоть и стеснялась это признавать. Ведь это неправильно, аморально – не любить свою мать.
– Я пока не знаю точно, как это работает, но знаю, что могу находить тебя по снам. Вижу пока только твои, но, думаю, видела бы и сны мамы, если бы она спала. А когда она уходит в мир духов и теней, из мира снов она исчезает.
Морриган задумчиво смотрела на сестру. Лицо Рианнон посерьезнело.
– Но то, что ты хочешь сделать… Я слышала, что ты хочешь делиться своей жизненной энергией со мной.
– Риан… – мысленно чертыхнувшись, начала Морриган.
– Нет, послушай. Я не хочу жить в Кенгьюбери и становиться врачом, если это предполагает такой жертвы. Я не хочу красть у тебя целые года жизни, чтобы самой наслаждаться ею. Ты же знаешь, я не смогу…
– Знаю, – тихо сказала она. Рианнон никогда не позволит кому-то страдать, чтобы только ей стало легче и лучше.
– И даже не думай о том, что, если бы я ничего не узнала… Я не глупа, и понимаю, что темная магия лоа, которая дает мне жизнь, не может просто исчезнуть, не убив при этом меня. Я бы догадалась, что что-то не так, и оборвала бы связывающие нас узы. И я рада, что узнала о твоих намерениях прежде, чем ты воплотила их в жизнь. Никогда не простила бы себе, если бы из-за меня ты бы потеряла хотя бы день своей жизни. Это – чудо, самый драгоценный дар. Нельзя им разбрасываться понапрасну.
