Пленница Белого Змея (СИ) - Петровичева Лариса (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Что за дьявольщина… — прошептал он, и в тот же миг Марселлин бросилась к матери и закричала:
— Мама! Мамочка, прости!
Аврения медленным жестом откинула вуаль, словно хотела рассмотреть девушку получше, и сразу же начала заваливаться в сторону, потеряв сознание. Фрейлины мелькнули чернильными пятнами, кинувшись на помощь госпоже, и сад наполнился удивленными возгласами и криками ужаса. Марселлин обнимала мать, лейб-медикус, взяв себя в руки, открыл саквояж и вынул нюхательную соль, и Патрис нетерпеливо воскликнул:
— Да помогите же! Скорее!
Эрик хотел было подойти, но взгляд Дерека остановил его. Брюн согласилась: сейчас лучше не вмешиваться. Так они и стояли, глядя на общую суету, и Брюн вдруг неожиданно остро почувствовала, насколько смешно и нелепо выглядит в своих лохмотьях среди королевского сада.
Наконец Аврения открыла глаза и посмотрела на принцессу с такой пронзительной любовью и с таким страхом, что Брюн чуть не расплакалась. Все смолкли, и в наступившей тишине негромкий голос королевы прозвучал оглушительно и горько:
— Не уходи. Пусть ты призрак, но не уходи.
— Мамочка, прости! — Марселлин рухнула на колени перед матерью и уткнулась лицом в ее безвольно раскрывшиеся ладони. — Я живая, живая! Все хорошо… Это все придумал господин Тобби, чтоб разоблачить его!
И Марселлин махнула рукой в сторону Альберта, державшего Маркуса.
Лицо Аврении потемнело. Некоторое время она молча смотрела на стоявшую чуть поодаль компанию, и Брюн, которая была ни в чем не виновата, вдруг ощутила острое желание провалиться под землю, настолько пронизывающим и тяжелым был этот взгляд, полный ненависти и боли.
— Подойди, — наконец, сказала Аврения. Дерек послушно приблизился к ней. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, и Брюн чудилось, что над поляной вспыхивают и гаснут бледно-голубые искры, словно гроза решила вернуться.
— Значит, жив, — надо отдать королеве должное, она быстро взяла себя в руки. Конечно, она еще будет радоваться тому, что дочь жива, но это будет потом.
— Да, ваше величество, — улыбнулся Дерек. — И привел вам того, который хотел моими руками обрезать ветвь вин Габенов.
Аврения посмотрела на Альберта, державшего Маркуса под руку, и сказала:
— Я жду объяснений именно от вас, господин Эверхарт.
«Неудивительно, — подумала Брюн. — Если она кому-то и может доверять, то только человеку из службы охраны короны».
— Это давно разработанная операция, ваше величество, — невозмутимо произнес Альберт. — Служба безопасности короны несколько раз получала сигналы о том, что существует некая сила, которая собирается устроить переворот, уничтожив вин Габенов. Мы вели расследование, но личность злоумышленника смогли выяснить только сегодня.
Эрик невольно залюбовался братом. Ведь врет и не краснеет!
— Позвольте представить: господин Маркус Хелленберт, — Альберт легонько подтолкнул Маркуса вперед, но не выпустил. Тот хмуро смотрел на королеву и молчал. Кровь Белого Змея сохраняла его оцепенение, но где-то внутри маленький Маркус орал от ужаса.
Брюн прекрасно знала, как это бывает.
— Бастард покойного короля Пауля, — продолжал Альберт. — У нас уже есть документы, которые подтверждают его происхождение. Вот тот, кто хотел уничтожить вашу семью чужими руками.
Тобби криво ухмыльнулся.
— Сожалею, ваше величество, — сказал он. — Всех нас использовали вслепую.
Аврения медленно поднялась со скамьи и подошла к бывшему министру. Пощечина, которую она внезапно закатила Дереку, оказалась неожиданно звонкой. Фрейлины дружно ахнули, а лейб-медикус снова полез в свой саквояж.
— Использовали вслепую? — глухо повторила она. — Ты изувечил моего сына! Ты похитил мою дочь!
— Мамочка, прости! — Марселлин снова прильнула к матери и схватила ее за руку. — Но иначе мы бы не разоблачили этого человека.
Эрик кашлянул в кулак и, когда Аврения посмотрела на него, произнес:
— Ваше величество, я Эрик Эверхарт, артефактор. Недуг вашего сына может быть устраним в ближайшее время. Если прикажете, я займусь этим хоть завтра.
Некоторое время Аврения смотрела на него, а потом ее лицо дрогнуло, и по щекам королевы вновь потекли слезы. Она слепо махнула рукой и почти рухнула на скамью.
— Хелленберта в тюрьму, — услышала Брюн. — А вы, господин Эверхарт…
Маркус неожиданно резким, каким-то паучьим движением освободил руку — вторым таким же быстрым жестом он буквально дотронулся до бедра Альберта, и Брюн увидела, что теперь Маркус держит пистолет. Фрейлины с визгом бросились врассыпную, Патрис скользнул вперед, закрывая собой сестру, и Эрик повел плечом, заслоняя Брюн. Альберт оторопело смотрел на Маркуса: он и поверить не мог, что его разоружили настолько быстро и непринужденно.
— Нет… — выдохнул Маркус. Пистолет в его руке трогнул, поднимаясь к виску, и этим медленным жестом руководила чужая воля. — Нет, прошу…
Дерек неотрывно смотрел на него. Пистолет уперся в висок Маркуса, и Брюн услышала беззвучный вопль обреченного существа, которое смотрит в лицо своей смерти и лишено возможности сопротивляться.
Выстрел показался Брюн каким-то ненастоящим — так в театре стучат по доскам, когда на сцене идет дуэль. Голова Маркуса дернулась, темные волосы взметнуло фонтаном алых брызг и каких-то серых ошметок, и Маркус рухнул на дорожку.
Брюн ахнула и уткнулась лицом в спину Эрика. Тот повернулся, обнял ее, и Брюн услышала всхлипывания — это заплакала Марселлин, прячась за братом.
Все было кончено.
Дерек слепо провел ладонью по лицу и едва слышно произнес:
— Пожалуй, ваше величество, меня можно не восстанавливать на прежнем месте.
Королева одарила его свирепым взглядом и взяла Марселлин за руку. Девушка снова прильнула к матери, стараясь не смотреть на мертвеца. Патрис снял сюртук и набросил его на покойного, закрывая простреленную голову и искаженное гибельным ужасом лицо.
— Надеюсь, Дерек, я больше не увижу тебя, — холода в голосе Аврении хватило бы на все северные земли. — Уезжай и не возвращайся.
Дерек отдал ей шутливый поклон.
— Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество, — ответил он. Аврения хотела было посоветовать ему перестать кривляться, но любое слово в адрес бывшего министра инквизиции сейчас доставляло ей боль.
— Жду вас завтра утром, господин Эверхарт, — когда она обернулась к Эрику, то ее голос звучал сердечно и дружелюбно. — Ваше искусство артефактора будет вознаграждено, как только Патрис поправится.