Попал...(СИ) - Кутейников Дмитрий (мир книг .TXT) 📗
Не скажу, что армейская (или какая она там получается по линии спецслужб?) карьера меня сильно привлекала, но ситуация сложилась так, как сложилась… а значит - будем искать хорошее и преодолевать всё остальное! Преодолевать пришлось сразу же и много - форма, погоны, перевод, подписки о неразглашении, присвоение допуска, опять подписки и повышение допуска, переоформление квартиры (внезапно - в первый же день!)… В общем, к научникам я добрался уже под конец рабочего дня и выжатый как лимон. Окинув опытным взглядом наличные пространства и не увидев подходящего места, чтобы кинуть кости, как та бабушка из анекдота(*), я со всеми поздоровался и пообещал, что вернусь, аки терминатор, и расчищу себе угол… правда, наверное, более гуманными методами. Народ похихикал и без вопросов отпустил меня в тренажёрный зал.
* - Анекдот из довольно старых времён, когда хиппи были ещё внове, хоть знали про них уже многие.
Явно приезжая бабушка подходит к парню и спрашивает:
- Молодой человек, как пройти на улицу Горького?
- Не молодой человек, а чувак! - и убежал.
Подходит к другому:
- Чувак, как пройти на улицу Горького?
- Не пройти, а кинуть кости! - и тоже убежал.
Подходит к третьему:
- Чувак, как кинуть кости на улицу Горького?
- Не на улицу Горького, а на Пешков-стрит! - ну вы поняли.
Подходит к милиционеру:
- Чувак, как кинуть кости на Пешков-стрит?
- Хиппуешь, плесень?
На устаканивание всяческих мелких вопросов ушла неделя, в течение которой я ещё несколько раз посетил очень суровые кабинеты, где подписал очень страшные бумаги (или наоборот?), но рано или поздно заканчивается всё, и я приступил к нормальной работе. Поскольку до сих пор начальство считало, что учёные - существа самодостаточные, и отдельный “специалист по компьютерам” им не нужен, общее состояние было не самым волшебным, так что пришлось вспоминать молодость и работу эникейщиком, постепенно приводя в порядок всё, до чего доходили руки, и скидывая начальству на подпись списки на замену того, что в порядок приводиться не хотело никак. Нашлись на новом месте и любители паяльника, которые мой блочно-модульный подход (собственно, заложенный ещё фирмой IBM в свой первый IBM PC) раскритиковали в пух и прах и пообещали перепаять всё битое железо, что “будет лучше нового”, но будучи ознакомлены с прейскурантами на элементную базу в сравнении с новыми материнками, сетевухами и прочими видюхами, да ещё и прихлопнутые сверху сроками замены, крепко задумались. Чтобы не портить отношения, я показал (и прокомментировал) блоки питания и честно сказал, что сам паять не умею вовсе, а в детстве, собирая из конструктора радиоприёмник, ухитрился пожечь даже керамические резисторы. Обрадованные столь неприкрытым признанием их талантов, “паяльники” согласились, что не стоит зря терять время и разменивать мастерство на всякую ерунду, и подписанные списки ушли наверх.
Впрочем, добровольно взваленные на себя обязанности регулярного админа проходили, скорее, по разряду хобби, и времени отнимали не много, в основном же занимался я тем самым анализом. Местный математик оказался пожилым и вдумчивым, но сильно отставшим от современных методов - не в силу косности, а в силу основательности подхода. Моё “скакание по верхам” он осудил, и ещё больше осудил подход “чего не знаю - найду в инете”, но был вынужден признать, что прогресс на месте не стоит. Не могу сказать, что общий язык мы нашли сразу или достигли какого-то выдающегося взаимопонимания, но кое-как сработались, и этого уже было вполне достаточно: мужик, вопреки первому впечатлению, оказался умнейшим, и матмодели строил очень интересные… ну а я, с большим личным опытом написания работающего кода в кратчайшие сроки, вполне компенсировал его неторопливость, скидывая расчёты на железные плечи компьютера, заодно осваивая и новые для меня математические пакеты.
В сложившейся идиллической картине меня расстраивал - несильно, но всё же - лишь один момент: совершенно не писалось. Обычно муза посещала меня по дороге от работы к метро, и в метро (особенно, если ехать попозже, после толкучки) прекрасно писалось, а теперь я с работы прямо пешком приходил домой - и писать вдруг стало совершенно некогда. Пожав плечами, я решил подумать об этом позже, как завещала Скарлетт О’Хара, и с головой погрузился в новую работу.
Раны Глаши уже зажили окончательно, лишь более светлым оттенком зелёного отличаясь от непострадавших участков, и она возобновила тренировки в полном объёме. Перевод укрощения на три раза в день очень положительно сказался и на моей физической подготовке - меня теперь хватало не только на бег вокруг зала, пока пиджи ворочают полутонные штанги или спаррингуют на площадке, огороженной стальными тросами в руку толщиной, но и на начала базовой самообороны. Мой инструктор каждый раз морщился, но тем не менее неизменно повторял с тяжёлым вздохом, что для яйцеголового у меня получается очень даже неплохо. Со стрельбой дела шли заметно лучше, и я даже надеялся до конца года сдать повышенный норматив - за что полагалась ещё одна прибавка к жалованью… было бы неплохо ещё и за рукопашку, но до неё мне было как медному котелку до Китая, так что я даже и не дёргался.
Благодаря регулярным тренировкам я ближе сошёлся и с новыми укротителями Даши и Таши. Парни оказались действительно хорошими, со всех сторон положительными - видимо, памятуя о судьбе Петрова, начальство решило перестраховаться, как только можно. Выяснилось, в частности, что тот самый рассказ про Эдо написал один из них, и у второго тоже руки в чернилах чуть не по локоть, только выкладывать не хочет. Я немедленно бессовестно сдал им Жаркова - мол, раз уж солидный дядька на публику пишет, то и им стесняться нечего, и стребовал с них обещание “подумать”.
На этом, однако, приключения нового, две тысячи четырнадцатого года не закончились: когда я после дневной “тренировки” с Глашей собрался уже возвращаться в ставшую родной и привычной лабораторию, меня поймал Сергиенко и с самым заговорщицким видом потащил наверх, в “приёмный покой”.
Встретившее нас там зрелище полностью его оправдывало: в комнате находились двое явно посторонних. Очень молодой парень, явно едва закончивший школу: невысокий, тощий, весь какой-то нескладный и несимпатичный, с жидкой порослью на подбородке и неопределённо-тёмными неухоженными длинными волосами, нервно поднявшийся при нашем появлении. Рядом с ним, почти вплотную, встала закутанная в какую-то невероятную хламиду со скрывающим лицо капюшоном фигура - судя по подрагиванию отдельных лоскутов, его волнение полностью разделявшая.
- Знакомьтесь, Владислав Вячеславович Дементьев. - Указал на парня Сергиенко. - Второй курс, МАИ, факультет систем управления, информатики и энергетики. А это - наш ведущий специалист в вашем вопросе, лейтенант Васин Алексей Николаевич. - Майор указал на меня, и капюшон хламиды шевельнулся сам по себе, явив любопытный и очень испуганный глаз… обрамлённый необычно синими ресницами. - Будьте любезны, попросите Надю показаться хотя бы частично, и повторите, пожалуйста, вашу историю.
Парень с тоской посмотрел на названную Надей фигуру, та помотала головой, после паузы помотала ещё раз - “что-то мне это напоминает”, успел подумать я, как Надя, кивнув, с тяжёлым вздохом стряхнула капюшон за спину… или скинула - учитывая, что ей было чем: голову вместо волос покрывали очень многочисленные и светло-светло голубые щупальца, толщиной едва в полсантиметра и длиной примерно до лопаток.
- Ну… Это ещё в декабре было… Мы на католическое Рождество с друзьями на дачу выбрались, в каникулы не получалось, и решили заранее погудеть… А я в туалет пошёл, заплутал во дворе малость, и зарулил в сарай… А там - она… - Я краем уха слушал рассказ парня, внимательно разглядывая стоящую рядом пиджи - вне всякого сомнения. Бледно-голубая кожа, цвет настолько бледный, что можно принять за человеческий… Щупальца можно легко принять за дреды - судя по полустёршимся следам, видимо, ручки или фломастера, так они и сделали. Ушко, выглянувшее сквозь “причёску”, выглядело как рыбий плавник и портило всю маскировку, но учитывая, как она была закутана - вряд ли это имело большое значение. Один из лоскутов шевельнулся, и из-под него выскользнул кончик ещё одного щупальца - примерно в мизинец толщиной и заметно темнее щупалец на голове. Испуганно ойкнув, Надя тут же спрятала его обратно и вернула одежду в порядок. Студент, меж тем, продолжал рассказ: - Ну, она сейчас маленькая, она умеет менять размер между таким и… покажи им, а? - Вдруг попросил он вслух. Надя моргнула и резко рванулась во все стороны - так это выглядело. Миг - и вместо вполне человеческого размера фигуры перед нами стояло воплощение древнеязыческих идеалов красоты: многочисленные лоскуты, видимо, специально уже разрезанные в нужных местах, чтобы не рваться при трансформации, больше не скрывали ни поразительную грудь - натурально с баскетбольный мяч каждая - ни ещё более выдающуюся попу… Ну и рост стал соответствующий - по ширине плеч и общим пропорциям я бы сказал, что она стала вдвое больше среднего человека… вот только оценить это было можно лишь очень приблизительно - заметно выше колен и локтей конечности расходились в пучки длинных щупалец, в мою ногу толщиной нижние и в мою же руку - верхние… а я, между прочим, ни разу не хлюпик! Ещё раз внимательно пересчитав, убедился: всё верно, не померещилось, “рук” - по семь с каждой стороны, а “ног” - по шесть. Под нашими внимательными Надя нервно свернула нижние щупальца в клубок, в который и спряталась почти по самую грудь, практически сев на пол - и оказавшись на уровне глаза в глаза с нами - а верхние заплела в затейливые косички, превратив в толстые и непропорционально длинные семипалые руки… Насколько я успел заметить, в этой форме верхние щупальца имели длину пару метров, а нижние - ещё больше. - Вот, ровно так и сидела. Я как увидел - чуть не помер от страха, подумал, или хентая пересмотрел с тентаклями, или чего похуже… А она меня увидела - и щупальца ко мне тянет, и мычит что-то невнятное…
