Рапсодия (ЛП) - Таласса Лаура (лучшие книги .TXT) 📗
— Были какие-то жалобы? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Но более того, в последние несколько лет был резкий рост детоубийства.
На осознание сказанного им ушла секунда, и я выдыхаю:
— Они убивают детей?
Он замечает, что я глубоко потрясена.
— Ты так удивлена, ангелочек? Даже на земле, наша репутация не уступает здешней. — Конечно, я в шоке. Дети — есть дети. Какими бы они ни были, нельзя их просто… убить. — Перед тем, как судить мой народ, ты должна знать, что были случаи, когда опекуны впадали в такой же… сон, что и эти женщины. И в большинстве случаев детоубийства, дети были не жертвами, а преступниками.
Меня начинает тошнить. Я не завидую работе Деса, как короля. Такого мне и в голову не приходило.
— Слуги, которые работали в яслях, впадали в такой же сон? — спрашиваю я, осматривая комнату.
— Парочка, — признается он, бросая взгляд на гробы, — фейри. Люди, кажется, имеют некий иммунитет, поэтому только они имеют прямой контакт с детьми во дворце. — Дес кивает на гробы. — Пошли, ангелочек, — говорит он, меняя тему, — посмотрим на них.
Я окидываю взглядом всю комнату. И лишь от вида лежащих в гробах женщин у меня волосы встают дыбом. Я, настороженно, отхожу от Деса, шаги эхом отдаются в глубоком и глухом помещении. Я подхожу к ближним рядам, немного побаиваясь заглянуть внутрь. Блёклый свет отражается в стекле, заставляя гробы мерцать в полутьме. Я заставляю себя посмотреть на женщину в гробу. Волосы цвета вороного крыла и лицо в форме сердечка. Милое. С виду и не скажешь, что она — воин. Заостренные уши торчат из-под прядей волос. Я тяжело глотаю, уставившись на неё. Последний раз, когда я видела труп, смотрела на тело отчима. Кровь на руках, на волосах… никогда не освобожусь от этого. Я отвожу взгляд от лица женщины. Одетая в черную тунику и такого же цвета бриджи, заправленные в замшевые сапоги. Руки покоятся на груди и сжимают рукоятку меча, лежащего вдоль торса. Она такая неподвижная, спокойная, и какая-то часть меня ждёт, когда она откроет глаза и мечом проложит себе путь наружу.
Все выглядит так реалистично. Я заставляю себя перейти к другой женщине, прежде чем поджать хвост и поспешить отсюда. У другой волосы похожи на серебряные нити, и длиной до подбородка. Несмотря на серебро в волосах, она выглядит молодой, с гладкой кожей, обтягивающей высокие скулы и квадратный подбородок. Всё в ней выдает солдата; даже в состоянии покоя, она кажется более серьёзной. Но даже это её не спасло. В руках зажат лук, и рядом с ногой колчан, наполненный стрелами. Другой воин. Но не просто воин. С серебряным браслетом на плече. Почётный воин.
Я начинаю пробираться сквозь гробы. Все женщины одеты в похожие наряды, и у каждой в руках по оружию. Воины, ставшие жертвами.
Вся эта картина доводит меня до предела. Некоторые из самых сильных женщин королевства Деса лежат внутри этих гробов. Как такое случилось с превосходными воинами? И если этот монстр смог сотворить это с такими женщинами, то, что он бы сделал с обычным человеком? Что бы сделал со мной?
Я начинаю напевать про себя, чтобы как-то облегчить нарастающую тревогу. Я прикасаюсь к крышкам, замечая, что стекло все ещё тёплое. Кожу покалывает. Обстановка… неестественная, неправильная по своей сути.
Не задумываясь, я начинаю петь вслух.
— Сбрось сонные оковы,
Отгоняй дремоту,
Открой секретов засовы,
Я их сберегу.
Сирена во мне любит сочинять, точно так же, как и ведьмы рифмуют заклинания. Я уверена, что это имеет какое-то отношение к эффективности магии, но для моих ушей это просто наслаждение.
— Разомкни свои глазки,
Вдохни воздух, полный ночи,
Расскажи секрет без опаски,
Свои тайны со мной обручи.
Я смотрю на Деса через плечо. Он стоит, сложив руки на груди и расставив ноги, а за спиной крылья; и выглядит он, как что-то среднее между рок-звездой и падшим ангелом, даже несмотря на кожаные штаны и рукав татуировок. Дес смотрит на гробы, словно ждёт, что кто-то шевельнётся. Я следую за его взглядом, медленно напрягаясь, но нет, женщины лежат так же, как и тогда, когда я зашла. Оборачиваясь, я продолжаю петь:
— Пробудись ото сна,
Сбрось темноты заклинание,
Раскрой же уста,
Подари мне признание.
Я уже знала перед тем, как вошла сюда, что чары не смогут разбудить женщин. Все они — фейри. И всё же я держусь за ниточку надежды, что могу помочь. Текут секунды, переливаясь в минуты. Я жду каких-либо признаков пробуждения, но никто не двигается, и я чувствую себя глупо. Петь в комнате, полной фейри, которые не шевелились с тех пор, как их принесли сюда. Я возвращаюсь к Торговцу, заполняя тишину громкими шагами.
Звонкий смех слышится позади.
Я останавливаюсь, оглядываясь через плечо. Здесь больше никого нет, по крайней мере, никто не ходит и не разговаривает. Я возобновляю шаги, уже напряженная. Я боюсь, а воображение любит пошалить.
«Рабыня…»
Я останавливаюсь на полушаге, и, широко раскрыв глаза, смотрю на Деса. Он прижимает палец ко рту, а через мгновение испаряется в дыму.
Дерьмо. Куда это он?
Невидимое дыхание от мягкого смеха щекочет щёки, и только сейчас я понимаю, какие у меня большие проблемы. Я оборачиваюсь, уверенная, что прямо за мной кто-то стоит, но никого нет. Вновь из глубины комнаты доносится смех, переходящий в напев. Голоса исходят из ниоткуда и отовсюду. Они окружают меня, нарастая.
«Сон прекрасен собой,
Или в страх все бросает?
Ведь это игра, в которой
Игрок погибает».
Я оглядываюсь в поисках того, кто поёт, но уже понимаю, что это — магия вне моего понимания. Фантомная рука гладит меня по волосам.
«Ты поднимаешь солдат,
Когда тебя мы тянем в сон,
Ведь секреты подлежат
Лишь одной из сторон.
Так что пой свои песни,
Распевай все слова,
Он придет за тобой,
Когда наступит пора».
Пение утихает, пока комната не погружается в тишину.
— Твою же мать, — я перевожу дыхание.
Время убираться из этого гребаного места. Я смотрю на гробы, проходя мимо, с ожиданием, что в любую минуту эти женщины набросятся на меня.
«Опять баламутишь воду, не так ли, Калли?»
Прямо передо мной кружатся тени, сливаясь в крылатого мужчину.
Дес.
Крылья Торговца угрожающе раскрыты, на лице нельзя прочесть ни одну из эмоций, и это означает, что сейчас Дес в режиме убийцы. У кого-то сорвёт крышу.
— О, так мило с твоей стороны присоединиться ко мне, — говорю я, повышая голос. У меня походу тоже сорвет.
— Я никогда не покидал тебя, — утверждает он.
Я не собираюсь обдумывать его замечание. Ситуация и так довольно странная. Он оглядывает гробы.
— Если бы я был безжалостней, то сжёг бы все здесь к чертовой матери.
В обычной ситуации, подобное шокировало бы меня, но сейчас, когда я всё еще ощущаю прикосновения фантомной руки, подумываю, что оставлять этих женщин здесь, в сердце столицы, очень плохая идея.
Глава 20
Апрель, семь лет назад
Моя комната в общежитии превратилась в некий коллаж меня и Деса. На потолке висят ряды молитвенных флажков — прекрасное напоминание о Тибете. Цветочный фонарик на полке из Марокко. Раскрашенная тыква на столе из Перу. И стеганое одеяло у подножия кровати из Найроби.
Торговец путешествует со мной по всему миру, конечно, в основном, по работе, но, иногда, чтобы отдохнуть от неё. Я думаю, ему нравится видеть моё волнение. И из всех этих поездок я собрала комнату, полную сувениров.
На стенке между побрякушками прикреплены наброски Торговца, на некоторых из которых изображена я. Но когда заметила, что я — повторяющаяся тема в его художествах, попросила нарисовать Потусторонний мир. Изначально, идея была в том, чтобы сократить количество моих портретов, но когда Дес начал рисовать свой мир, я была сражена. Теперь стены покрыты зарисовками городов, построенных на гигантских деревьях, и танцевальными залами у подножия гор, одновременно необычными и пугающими монстрами, а ещё существами, настолько прекрасными, что так и манят к себе.
