Одна из тридцати пяти - Романова Елена Алексеевна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Чем могу помочь?
Лорд Берингер внимательно оглядел наемника, почесав подбородок.
— Для начала переоденься, — бросил он, заставив Аарона покрыться красными пятнами, — ты больше не служишь клану, ты служишь мне. И раз мы оба приняли такое решение, сделаешь все, что я скажу.
Грозный, расчетливый и безжалостный зверь смотрел на наемника глазами Райта Берингера, заставив Аарона выпрямиться на стуле и ответить со всей серьезностью:
— Я уж было принял все эти слухи за чистую монету…
— Слухи? — переспросил Райт жестче.
— Поговаривают, что ты выдашь Уильяма в обмен на свою девчонку и присягнешь в верности Эдмунду.
Регент скривился.
— Скорее я вздерну его на дыбу, — произнес он, — или сдеру живьем кожу… еще не решил. Но присягать ему точно не собираюсь.
Уверенность сквозила в каждом слове, исключая сомнения.
— А Джина? — все же спросил наемник.
— Заберу ее. Эта женщина принадлежит мне.
Аарон улыбнулся, переглядываясь с Дэшем. Все-таки он никогда еще с такой самоотверженностью и верой не служил ни одному человеку.
— Что я должен делать?
— Ты должен попасть во дворец.
Теперь по лицу наемника скользнула растерянность.
— Черт, ты хоть понимаешь…
— Заткнись, Аарон, — спокойно, но грозно произнес регент, — от своих людей я обычно слышу только: «будет сделано».
— Как я туда попаду? — тихо зарычал наемник.
— Очень просто. Я направлю ее величеству свою делегацию, — заявил Райт.
— Отлично, я сделаю, но…
— Мне нужен лорд де Хог.
— Снова? — брови наемника поползли вверх.
— Старый лорд. Атер его единственный сын, и он на многое готов, чтобы его спасти. Кроме того, он вполне способен понять, что так или иначе я приду к власти. И твоя задача помочь ему в этом.
— Я не силен в убеждении, — пожал плечами наемник, но ощутив на себе опаляющий взгляд, поправился: — Будет сделано.
— Передашь ему то, что я скажу слово в слово.
— Да, на память не жалуюсь. А если меня убьют?
— Отпустят, — ответил Райт, — удостоверишься, что Джина жива, скажешь, что без этого я не сдам Уилла.
— Как скажешь. Но почему я?
Регент усмехнулся:
— Можешь гордиться, Аарон, но ты один из тех, кому я пока доверяю. Кроме того, с тобой будет Кайетан.
Последний вздрогнул.
— Но у меня нет титула, ваша милость…
— Будто он есть у меня, — рассмеялся наемник, закидывая за голову руки.
ГЛАВА 22
Мне было чертовски страшно находиться один на один с Эдмундом в его спальне, ибо не сложно догадаться, зачем он привел меня сюда и усадил на край постели. Его личные телохранители удостоверились, что я сижу смирно, не собираюсь бегать по комнате в поисках тяжелых и острых предметов, и любезно оставили нас одних. Эдмунд с блестящими остекленевшими глазами стоял напротив меня, расставив ноги и уперев в бока руки.
— Вот скажи мне, Джина, — произнес он медленно, — почему ты предала меня? Почему предпочла Райта? Я ведь предлагал тебе стать моей, но вместо этого ты согревала постель изменника.
Отвечать, пожалуй, не было смысла. Эдмунд умел неплохо говорить сам с собой.
— Ты знаешь, что значит быть всегда вторым, а? — его медленно разбирала злость.
Высокий, тонкий, умащенный духами и обряженный в алый шелк, он принялся ходить передо мной, энергично жестикулируя.
— Ты хоть понимаешь, что значит быть номер два во всем? Я был рожден в законном браке, моя мать благородная женщина, но меня всю жизнь тыкали носом в заслуги Райта, — горящий взор принца остановился на моем лице, — причем отец никогда не любил его, он его презирал, уничтожал и смотрел, как тот выживает, не смотря ни на что. И в какой-то момент это начало восхищать отца. Именно так, Джина, именно так. Король осознал, что его бастард чего-то стоит!
Он стоит гораздо больше вас всех вместе взятых.
— А меня отец никогда не замечал, относился почти так же, как к девице, будто у него родилась дочь! И все это из-за Райта, из-за этого ублюдка!
Голос Эдмунда мог звенеть, а мог почти шептать, но эмоция была одна — яростная обида.
— Что бы я ни делал, я не мог завоевать уважения моего отца! — принц тяжело дышал, сжимая кулаки.
Вспышка немного улеглась, и мужчина продолжил ходить по комнате, четко выговаривая слова.
— И в итоге король предал меня, признав перед всем советом связь со Стеллой и объявив Уильяма, своего сына, новым королем Хегея. А ведь он даже не знает, кем вырастет этот мальчик.
Зато он прекрасно знает лорда Берингера. И короновал он не Уилла, а Райта, потому что регент будет править еще четырнадцать лет.
— Райт отнял у меня уважение и любовь отца, выставил меня посмешищем перед советом, отнял у меня жизнь, — Эдмунд закусил губу, пронзив меня мрачным решительным взглядом, — и поэтому я отниму его жизнь, но перед этим я заставлю его хорошенько помучиться. Я поимею его женщину самым низким, недостойным, грязным способом.
Мое сердце болезненно сжалось. Кровать, на которой я сидела, показалась адской сковородой, но я не позволила себе вскочить или начать возмущаться, потому как Эдмунд был на взводе.
— А ваша мать? — я робко взглянула на часы в надеже, что смогу заставить принца жаловаться на никчемную жизнь до самого утра.
— Моя мать? — Эдмунд удивился, что меня интересуют подробности его семейной драмы, но с готовностью ответил: — Моя мать самая настоящая кобра. Ее не волнуют мои чувства и желания, она привыкла к власти, и не выпустит ее из рук. Она с легкостью пожертвовала бы и мной, если бы это помогло ей самой водрузиться на трон.
За окном посветлел лишь самый краешек неба, давая мне надежду на то, что Эдмунд будет трепаться до рассвета, но мужчина неожиданно смолк.
— Райт ведь никогда не желал вам зла, он был вашим советником, — дала я ему пищу для новых размышлений, и Эдмунд раздраженно проговорил:
— Меня всегда бесила его забота. Мне не нужна была опека этого сакрийского выродка. Я сам могу принимать решения.
Не знаю, помогали эти вопросы отсрочить страшное, или напротив злили принца, но ничего иного я придумать не могла.
— Но ведь все могло быть иначе, ваше высочество, если бы вы поменяли свое отношение к брату, если бы не стали слушать мать…
— Моя мать, — закричал он, — единственная, кто на моей стороне! Она единственная, кому я нужен!
— Но ваш брат…
— Не смей! Не смей называть его моим братом! — взвился Эдмунд.
Он подошел к столу, позвонил в колокольчик и гаркнул появившемуся обер-камергеру:
— Раздеть!
Я вздрогнула, ища взглядом, чем смогла бы обороняться, но появившиеся слуги не торопились срывать с меня одежду, они подлетели к принцу, и я поняла, что тот просто не в состоянии раздеться сам. С пеленок эту процедуру проводили его бесчисленные пажи и лакеи. Без них Эдмунд бы не расстегнул и пуговицы.
— Я заставлю твоего любовника страдать, — говорил он, покуда его вытаскивали из камзола, — я буду обладать его собственностью, его любовью… я орошу твое лоно своим семенем…
Я стиснула зубы, едва сдержав приступ тошноты, а Эдмунд самодовольно продолжал:
— И каждую ночь я буду обладать тобой, пока ты не родишь мне ребенка.
Принц не вызывал во мне ничего, кроме жгучего отвращения. Я наблюдала, как слуги высвобождают его из рубахи, открывая бледное худосочное тело.
— Тогда у вас уже не будет шанса спастись, — вымолвила я, — Райт убьет вас.
Узкое самодовольное лицо Эдмунда стало пунцовым.
— Меня? — сощурил он глаза и выдернул руки из заботливых ладоней слуг, отмахиваясь от них. — Он не доберется до меня! Понятно!
Обнаженный по пояс с распущенными длинными волосами, принц выглядел крайне нелепо.
— Райт придет за мной. И будет лучше, если вы сейчас же меня отпустите. В этом случае, он, возможно, пожалеет вас.
Вены на шее Эдмундва вздулись, он подошел ко мне, расталкивая прислугу, и с размаху влепил пощечину. Я упала на постель с тихим всхлипом.
