Хранитель историй (ЛП) - Хантер Элизабет (электронная книга .txt, .fb2) 📗
― Вполне возможно. Мы до сих пор не выяснили, почему я такая. Откуда взялись мои силы. Но, есть вероятность, что Ярон знает.
― Но расскажет ли он?
― Либо да, либо нет. ― Ава пожала плечами. В глазах зажёгся огонёк. ― Но есть только один способ выяснить это.
***
Приёмная как и в любом другом офисе города. Яркая. Современная. Картины на стенах, деловая секретарша отвечает на звонки.
Однако обстановка давила. Малахай ненавидел маски. Несмотря на заверения Авы, всё в офисе говорило о притворстве. Через несколько минут в комнату заглянула жизнерадостная медсестра.
― Ава?
― Привет, ― приподнялась она, продолжая сжимать руку Малахая. ― Рада встрече.
― И я. Как вам Каппадокия?
Две женщины болтали всю дорогу по коридору, пока их не проводили в уютный кабинет. Кинжалы Малахая обжигали кожу. Он достанет клинки за считанные секунды, даже если те бесполезны против падшего. Братья окружили здание, пока Малахай и Ава находились в офисе.
Через несколько минут в кабинет вошёл безобидный на вид мужчина средних лет. Зелёные глаза метнулись к Малахаю, прежде чем доктор обратил внимание на Аву.
― Моя дорогая, ― тепло поприветствовал её Ярон. ― Так приятно снова вас видеть. Это друг, о котором вы мне рассказывали?
― Да, мой… жених.
Ава взглянула на него, но Малахай не сводил глаз с доктора. Безупречная маскировка. От этого существа не чувствовалось сверхъестественной силы. Ни проблеска. Неудивительно, что он их всех одурачил.
Ангел протянул руку с притворным добродушием.
― Приятно познакомиться с вами, мистер…
― Меня зовут Малахай, ― ответил он, игнорируя протянутую руку. ― Тебе известно, кто я такой.
Лёгкое колебание маски.
― Прошу меня извинить, но…
― И нам известно, кто вы, ― тихо перебила Ава. ― Не нужно больше лгать. Прятаться за личиной. Давай поговорим откровенно… Ярон.
Зелёные глаза на миг расширились. Доктор отступил назад. Не выпуская руки Авы, Малахай проследил взглядом, как Сэдик с лёгкой улыбкой прошествовал за свой стол.
Глаза потемнели почти до чёрного, а затем посветлели до сияющего золота. Маска испарилась. Плечи Ярона стали широкими и мощными. Тело выросло и достигло внушительных двухсот двадцати сантиметров. Слабое золотое мерцание покрыло кожу, Небесное существо проявилось за личиной безобидного доктора.
Волосы тоже удлинились, и густые чёрные пряди коснулись плеч. Человеческая одежда растворилась, и ангел предстал перед ними в одних свободных штанах. Бронзовая кожа торса загорелась в послеполуденном свете, и таласем воссиял клеймом на коже.
Лучезарный.
Величественный.
Ужасный.
Единственный раз, когда Малахай видел ангела, падший скрыл себя магией. Ярон, вероятно, тоже предстал не в полной своей сути и лишь дозволил Аве узреть кусочек своего истинного облика. Неудивительно, что люди в прошлом сочли их за богов. Ни одна классическая скульптура не могла сравниться с совершенством небесного создания.
Срывая маску, Ярон не спускал глаз с Авы, словно Малахая не было рядом. Сияющие золотом глаза неотрывно следили за его суженной. Оглянувшись, Малахай почувствовал благоговейный трепет Авы. С бешено колотящимся сердцем она сжимала его руку, не отрывала взгляда от Ярона.
― Я ― Ярон, ― представился падший низким и звучным голосом. Малахай почувствовал давление на разум. Словно змея обвила тело. Он едва поборол желание убежать. ― Теперь ты видишь моё истинное лицо. Услышь мой голос, Ава.
― Я… не знала. ― Она запнулась, и слезы навернулись на её глаза. ― Не понимала.
― Дитя, тебе не следовало возвращаться.
Глава 18
Ава потеряла дар речи. Взгляды пересеклись, и голову заполнили образы. Яркие, ослепительные, словно увиденные собственными глазами, с тенями и цветами в сверхъестественных деталях. Картинки мелькали как на старой киноплёнке. Вот она совсем дитя спотыкаясь делает первые шаги. Плещется в бассейне перед крошечным домиком в Санта-Монике. Катается на лошади на ранчо Карла.
Темнота.
Изображение первых дней в Стамбуле. Вот она бродит по рынку специй. Покупает каштаны у торговца возле Галатского моста. Пьёт чай с Малахаем. Их поцелуй на острове.
Малахай.
Кромешная тьма. Боль. Отчаяние.
Ава крепче сжала руку Малахая, с трудом ловя воздух, когда замелькали новые картинки.
Двое темноволосых детей. Девочка с золотыми глазами смеётся из-за кружащих вокруг неё бабочек. Мальчик глядит на неё глазами своего отца. Чернильно-чёрный ягуар обвил детей, защищая их, а позади прошли волк и тигр. Тигр наклонился к девочке, разинув пасть. У Авы бешено забилось сердце, но огромный зверь нежно сомкнул челюсти на затылке малышки, и та с улыбкой погладила его по щеке. Картинка исчезла, в небе появился большой круг, похожий на солнце, переплетённый золотом и серебром. Он поднимался всё выше и выше, пока солнце не превратилось в звёзды, и миллионы рассеянных точек света усеяли небеса, танцуя в унисон с нарастающей песней.
Темнота.
Ава почувствовала объятия Малахая. Услышала шёпот Ярона в своём сознании. Не на древнем языке, а на английском.
«Я показал тебе, что было. Что будет. И что может быть. Не бойся темноты».
Наконец взгляд сфокусировался на встревоженном Малахае. Учитывая, что он сидел в кресле и держал её на своих коленях, вероятно, у неё подкосились колени.
― Ава?
На краткий миг она лишилась дара речи, увидев взгляд мальчика в глазах своего мужчины. Протянув руку, Ава убрала тёмные волосы, упавшие ему на лицо.
― Я не буду бояться темноты, ― прошептала она.
Повернув голову, Ава вновь посмотрела на Ярона, но сияние померкло, и падший выглядел как человек, хотя и не менее пугающе.
― Кто ты?
― Ты задаёшь неправильный вопрос, дитя.
― Тогда, кто я?
Усиленно моргая, она выпрямилась, пытаясь подавить накативший приступ тошноты. Инстинктивный страх гудел в крови.
― Вопрос получше, но я уже на него ответил.
― Нет, не ответили.
Ава нахмурилась, заметив, как уголки губ ангела слегка изогнулись.
― Верно. Я открыл лишь то, что хотел.
― Я не понимаю.
― Со временем поймёшь ― Он пожал плечами. ― Или нет. Попытайся понять, ведь в твоей песне заключено больше судеб, а не только собственная.
Ава встала, дрожа от гнева.
― Тогда, почему бы тебе не рассказать мне больше? Кто я?
Она почувствовала, как Малахай встал позади неё, успокаивающе погладил плечо.
― Ава.
― Я не боюсь тебя, доктор Сэдик. Или Ярон. Или как там тебя.
Ангел выглядел удивлённым.
― А следовало. Так обычно поступают более мудрые.
Малахай зарычал и попытался закрыть Аву от Ярона. Но она сама вышла вперёд.
― Ава, прекрати…
― Если бы я хотел её смерти, писец, она бы уже умерла, ― перебил Ярон более звучным голосом, и его лицо снова начало светиться. ― Желай я причинить вред, Ава бы уже не дышала. Она была бы стёрта с лица Земли и из твоей памяти, словно её никогда не существовало.
― Это невозможно, ― пробормотал Малахай, притягивая любимую в свои объятия.
― Вполне, ― прошептал Ярон. ― Никогда не недооценивай мой народ, писец. Она выбрала тебя, верно. Но я не уверен, что задача тебе по силе. С какой тьмой ты на самом деле сражаешься?
Ава почувствовала, как Малахай вытащил из-за спины один из кинжалов. Метал блеснул в лучах солнца, когда он выставил клинок между ней и Яроном.
― Я сражался со злом, как когда-то раньше ты.
В мгновение ока ангел возвысился над ними. Ава задрожала, но Малахай стоял твердо, ни разу не вздрогнув. Рука крепко сжимала кинжал.
Голос Ярона прокатился над ними подобно волне:
― Тебе не доводилось сражаться с подобными мне. Если встретишься с тьмой, то будешь сокрушён. ― Взгляд падшего скользнул вниз, к Аве. ― Теперь она знает возможный исход. Защищай свою женщину, писец. Увези из этого города. Стамбул больше не входит в мои владения. Другие стремятся отнять её у тебя. Они не проявят милосердия. Даже сейчас твои братья сражаются с детьми не моей крови, и у одного из них небесный клинок.
