Снег на песке (СИ) - "Мурзель" (е книги txt) 📗
Амрен улегся на спину, заложив руки за голову. Бьянка попыталась вновь уткнуться в книгу, но близость полуобнаженного тела спутывала мысли и заставляла крючковатые буквы плясать перед глазами, превращая их в набор бессмысленных символов. Она украдкой взглянула на Амрена. Амулеты на его шее сбились набок, и Бьянка смогла их рассмотреть. На круглом деревянном была вырезана голова льва, а на прямоугольном из кости — скорпион.
— Ты их не снимаешь? — она осторожно коснулась рельефной поверхности талисмана.
— Обереги? Нет, — ответил он. — Помнишь, я говорил, что два года жил в племени кочевников? Они оттуда.
— Они что-то символизируют?
— Кочевники считают, что они отгоняют злых духов.
— И ты в это веришь?
— Острый кинжал и здравый смысл — вот что отгоняет злых духов, — улыбнулся Амрен. — А эти побрякушки остались мне на память о времени, что я провел среди тех замечательных людей… Ну, еще и Абдул.
— Абдул?
— Да. Он ведь тоже из кочевников. Когда я решил вернуться в город, он отправился вместе со мной.
— И с тех пор вы неразлучны?
— Угу.
— А остальные как попали к тебе?
— Прежде чем основать «Мечи», я несколько лет провел в различных бандах. С Джамилем я был знаком раньше, и он пришел ко мне сам. Ибрагима я переманил у конкурентов. Каледа — выкупил из рабства.
— А Назир?
— Он попытался украсть у меня кошелек на рынке…
— Идиот.
— Отчаянный идиот. Я подумал, что такой мне понадобится. Решил, чем рубить ему руку, лучше дам мальчишке шанс.
— Пфф, ну и зря, — фыркнула Бьянка.
Амрен резко приподнялся на локте и внимательно посмотрел в ее глаза.
— Он тебя достает? Я с ним поговорю.
— Не стоит, я пока и сама неплохо справляюсь.
— Как скажешь, солнце. Но если что — я ему ноги переломаю.
Он снова откинулся на подушки. Бьянка погладила его по прохладной мускулистой руке. Черные извилистые линии татуировок словно ползучие растения опутывали кожу от запястья до плеча, частично переходя на грудь.
— А откуда татуировки? — Бьянка скользнула кончиками пальцев по ажурным завиткам.
— Я состоял какое-то время в банде под названием «Черная смерть». Они любили такие вещи, думали, что это приносит удачу и спасает от гибели.
— Ну и как?
— Все мертвы. Кроме меня и Абдула.
Бьянка удивленно уставилась на него.
— Серьезно? Как это случилось?
— Да, ничего интересного, — махнул рукой Амрен. — Они захотели ограбить сокровищницу падишаха и нарвались на охрану.
— А вы как спаслись?
— Нас в этот день не было в городе — уезжали по другому поручению. Вернулись — а никого нет.
— Хм. И что же вы сделали?
— Стащили казну и свалили.
— Умно! — хмыкнула Бьянка. — Не пропадать же добру!
— Вот и мы так подумали. Иначе все бы досталось стражникам. А я благодаря этим деньгам сумел основать «Кривые мечи». Нанял людей, купил оружие, лошадей и этот дом, чтобы не ютиться по крысиным норам.
— Ну да, — лукаво заметила Бьянка. — Ты ведь привык жить во дворце.
— К тому времени где я только не жил, — усмехнулся он.
— Кстати, ты ведь так и не рассказал мне, почему ты ушел из дворца.
Амрен не ответил. В повисшем молчании стало слышно, как за окном стрекочут цикады.
— Ты не хочешь об этом говорить? — наконец спросила она.
Он взглянул на нее. Ей показалось, что в глубине угольно-черных глазах застыла невысказанная печаль.
— Когда-нибудь я обязательно тебе все расскажу, — он погладил ее руку. — Но давай не сегодня, хорошо?
— Ладно, — Бьянка легонько сжала его пальцы. — А сколько лет «Мечам»?
Амрен поднял взгляд к потолку.
— Пять… нет, шесть.
— Сложно было?
— Вначале да. Трудней всего — это добиться уважения. Иногда нужно побыть говном, иногда — тираном, иногда — наседкой на яйцах. Каждую минуту тебя пытаются прогнуть, прощупывают границы дозволенного. Если это жестко не пресекать, то тебя просто напросто прирежут, и твое место займет более сильный.
— Это почти так же, как и быть султаном, — заметила Бьянка.
Амрен усмехнулся.
— Намного сложнее. Падишаха защищает армия и закон. Атамана — лишь собственный кинжал и уважение его людей…
Амрен говорил, а огоньки свечей золотистыми бликами отражались в его глазах. Забыв обо всем на свете, Бьянка любовалась резкими скулами, выразительным носом, чувственными губами. Мускулистая грудь, поросшая черными волосами, плавно вздымалась в такт его дыханию. Несколько застарелых шрамов белесыми росчерками пересекали янтарную кожу. Бьянка невольно закусила губу.
Взгляд скользнул по темной дорожке волос, бегущей вниз по рельефному животу, и вдруг справа от пупка Бьянка заметила бордовое пятно. Подавшись вперед, чтобы получше его рассмотреть, она обнаружила, что это — татуировка в виде солнца с короткими извилистыми лучами, в центре которого начертано несколько непонятных символов.
— Что это? — спросила она, неосознанно дотрагиваясь до твердого живота.
Амрен перехватил ее запястье.
— Осторожней, я ведь не железный, — хрипло сказал он, пристально глядя в ее глаза. — Твои нежные ручки и мертвого поднимут из могилы.
Бьянка вспыхнула от смущения. Да у нее самой давно уже все намокло между ног. Лучше отодвинуться от греха подальше.
— Этот символ — знак династии Баязидов, — пояснил Амрен. — Татуировка, которую наносят наследникам султанской крови.
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Чтобы различные самозванцы не могли выдавать себя за пропавших принцев.
— И такие метки наносят новорожденным младенцам?
— Нет конечно, иначе по мере роста знак растянулся бы вместе с кожей и стал нечитаемым. Нанесение символа обычно проводится вместе с церемонией обрезания.
— Что еще за церемония обрезания? — не поняла Бьянка.
Амрен отчего-то смутился.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал он.
— Ладно, — с легким недоумением согласилась она и добавила. — Но ведь такой знак можно и подделать.
— Нет. Во-первых, используется специальная краска, которая дает именно такой цвет и не блекнет со временем. Во-вторых, мало кто знает о том, что у принцев вообще есть такие метки. Это держится в строгом секрете. А в-третьих, знаки, начертанные внутри круга, зависят от положения планет в день и час появления на свет.
— Как это?
— Главный звездочет составляет небесную карту на момент рождения наследника и записывает символы в специальную книгу, доступ к которой есть только у султана и великого визиря. Такие же символы наносят на кожу. Невозможно одновременно подделать и татуировку и запись.
— Разумно, — восхитилась Бьянка.
— Без таких мер не обойтись, когда султан плодит детей десятками, и каждый отпрыск может претендовать на трон.
— Каждый может претендовать на трон? — она удивленно подняла брови. — Разве престол наследует не старший сын?
Амрен покачал головой.
— Нет. Султан при жизни может назначить своего преемника, но после его смерти все может оказаться по-другому. Кто первым успеет занять трон — тот и будет править.
— Но это ведь глупо. В Хейдероне, Ангалонии и Мергании действует право первородства, и все знают, что следующим королем будет старший сын.
— А вдруг он окажется никчемным правителем? Вдруг младший был бы более достойным? Что тогда? У нас же за престол приходится сражаться, и побеждает самый сильный и амбициозный из братьев. От него рождается множество сыновей, и впоследствии трон снова займет самый сильный из них. Разве это не способствует укреплению государства?
— Представляю, какие ведутся драки за престол, — поежилась Бьянка, на миг вообразив, что ее собственные братья вцепились друг другу в глотки за власть над Хейдероном.
— Эти драки начинаются еще в гареме, — вздохнул Амрен. — Ты знаешь, что большинство мальчиков погибает еще во младенчестве или даже в утробе матери? Наложницы постоянно устраивают друг другу «несчастные случаи».
— И что, их даже за это не наказывают?
