Кровавая одержимость (ЛП) - Доун Тесса (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Она все почувствовала: тяжесть своей физической формы, боль в горле, медный привкус крови. А затем, неожиданно, боль захлестнула ее тело, подобно обрушившимся на спокойный берег цунами.
«Брук!»
Воля Наполеана захлестнула ее. Она вытянула женщину из комнаты непреодолимой силой, вырывая ее сознание из лап темного лорда, забирая назад до того, как она смогла бы осознать увиденное.
«Останься со мной еще немного, мой ангел!»
«Наполеан! — закричала она. — Что он со мной сотворил?!»
«Брук…»
«Наполеан! Скажи мне!»
«Брук… я… ты…»
«Скажи мне! Сейчас же!»
«Ты уже знаешь».
Брук зарыдала. Она ничего не могла с собой поделать. Конечно, она обо всем знала — знала все это время — но реальность не стала от этого менее суровой. Адемордна воспользовался ее телом… жестоко и многократно.
«Я буду об этом помнить?» — Слова вышли хриплыми.
«Нет, — заверил ее Наполеан. — Никогда. Твой ум и дух не присутствовали там».
Его голос звучал глухо от переполнявших эмоций. Там слышалась такая боль, уязвимость и сожаление, что, казалось, сама его душа была разбита вдребезги.
«Брук, мое сердце разбилось от этого злодеяния, и я никогда не смирюсь с тем, что не смог тебя защитить. Никогда. И это мой крест. Но поскольку твоя жизнь напрямую зависит от этого, ты должна внимательно выслушать все то, что я собираюсь сказать. И ты должна не только слушать, но и слышать, — Он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Я прожил долгую жизнь и повидал много всего. Очень много. И именно поэтому, я узнал одну очень важную вещь. Тело представляет собой лишь временную одежду — ту, которую мы носим в разные дни нашей жизни, — но душа, сознание, это средоточие того, кем мы являемся. Каждый раз, когда травма не проходит или оскорбление продолжает терзать разум — это из-за того, что они оставили отпечаток в нашей душе».
Чтобы подчеркнуть сказанное, он снова сделал паузу.
«Когда женщина, ребенок и даже мужчина подвергаются насилию, тело полностью исцеляется. В большинстве случаев не остается и следа. Но любая травма, которая не проходит, исходит от души. Разбитое сердце, разрушенное доверие. Страх, которого раньше не было. Самобичевание, стыд, неуверенность в себе, — именно они являются истинными травмами жертв насилия, верно?»
Брук тяжело сглотнула, все еще слушая.
«Да».
«Пока ты была со мной, твоя душа оставалась нетронутой. Ведь ее просто не было в твоем теле на тот момент. Все это время тебя там не было. И клянусь своей честью, твое сердце и разум остались прежними. Без памяти, осознания или ощущения не может быть долговременной травмы. Твое тело исцелится, и ты тоже будешь невредимой».
Брук поняла, о чем он говорил. На протяжении многих лет она видела немало людей, подвергшихся физическому насилию, и вампир идеально описал все психологические последствия пережитого ими несчастья. Но было что-то еще. С ней сотворили кое-что похуже. Что-то помимо физического насилия. Нечто необратимое, о чем он умалчивал.
«Наполеан?»
«Да», — отозвался он.
«Я услышала тебя, и более-менее с тобой согласна, но есть что-то еще… кое-что, о чем ты умалчиваешь… я чувствую это всем своим нутром».
«Ты беременна, Брук, — прошептал он. — Адемордна использовал мое семя и словесный приказ, чтобы заставить тебя забеременеть».
Наступил краткий момент… опустошения. Небольшая милость. То критическое, сюрреалистическое мгновение, которое наступало после ужасной аварии, когда мозг просто выключался и изолировал жертву от реальности. Они слышали слова, ощущали происходящее вокруг или видели все своими глазами, но это просто не укладывалось у них в голове. Все вокруг замолкало. Время переставало существовать. И жертва впадала в полное оцепенение.
«Близнецами?» — спросила она отсутствующим голосом. Ее аналитический ум продолжал работать в автоматическом режиме.
«Да», — ответил он.
«Они, — она запнулась, почти проваливаясь в омут чудовищной и вполне реальной паники, — они хотя бы твои? Эти дети? Или они само зло… как и это создание?»
У Наполеана был больной голос.
«Это тоже самое, если бы ты и я… «Кровавое проклятие» не изменилось… будет одно дитя света и одно дитя тьмы… необходимое жертвоприношение также остается в силе, — Следующие слова были произнесены с отвращением, которое он не мог скрыть. — Хотя никто из нас не дал своего согласия. И ни моей, ни твоей души там не присутствовало. Тем не менее, соединились наши тела. Ребенок будет наш — твой и мой. Адемордна не сможет этого изменить».
Брук прикусила нижнюю губу или, по крайней мере, ей так показалось.
«Я не понимаю, — растерялась она. — Если этот демон… этот темный лорд… хочет использовать меня, чтобы уничтожить тебя, зачем ему нужна беременность? В смысле, не будет ли легче просто меня убить и лишить тебя возможности принести необходимую жертву, таким образом позволив проклятию прийти за тобой через тридцать дней? Зачем все усложнять… в смысле, да, я понимаю, что он демон — так почему бы не поразвлечься в твоем теле — но дети? Эту часть я не совсем понимаю».
Наполеан долго не отвечал, но благодаря их психической связи Брук знала, что он пытался вернуть себе самообладание. Очевидно, ее слова ранили мужчину словно нож.
«В течении многих столетий наши правила были однозначными. Мужчины дома Джейдона имели двух сыновей — одно дитя тьмы и одно дитя света — и нам было позволено сохранить дитя света, чтобы наша раса не исчезла с лица земли. А у мужчин дома Джегера есть мерзкий обычай — они насилуют невинных женщин, которые умирают ужасной смертью, после того как дадут жизнь двум темным сыновьям. Но, так же как и мы, они должны принести в жертву одного из них — в данном случае первенца. Так что в итоге они, подобно нам, сохраняют только одного ребенка, чтобы продолжить свой извращенный род. Я считаю, что в данном случае Адемордна намерен убить двух зайцев одним выстрелом. Оставаться в моем теле достаточно долго, чтобы помешать принести необходимую жертву, а заодно превратить обоих сыновей в темных».
Брук ахнула.
«Вот почему ты так уверен, что он меня не убьет, не так ли? Я нужна ему, чтобы заполучить детей!»
«Да», — ответил Наполеан.
Брук начала дрожать от ужаса: все это…
Конференция. Поездка в Темную долину. Похищение вампиром. День, когда Адемордна пытался убить Наполеана на террасе. Одержимость. Изнасилование. Беременность. «Кровавое проклятие»! И его значение при новых обстоятельствах. А также то, что Адемордна намеревался… превратить обоих ее сыновей в темных.
О боже, о боже, о боже….
Она могла потерять свою человечность, Наполеана и ребенка, прежде чем все это закончится.
Чудовищность всего этого была просто невыносимой. Охваченная паникой, она выскользнула из психического захвата Наполеана и вернулась в комнату. Ее тело было сломано, представляя собой окровавленное месиво, все еще вытянутое на кровати. Куча поврежденных костей, мышц и кожи… порванной, исполосованной и покрытой синяками.
Оглушенная интенсивностью боли, Брук схватилась руками за живот и закричала. Ее агония достигла небывалых высот.
* * *
— Начали! — закричал Маркус Силивази.
Рамзи, Сантос и Саксон оторвали переднюю стену домика. Дверь сорвалась с петель, окно вылетело из рамы, а перекрещенные бревна переломились в одно мгновение.
Маркус прыгнул в центр комнаты с поднятыми вверх кулаками в кастетах, напрягая слух и зрение. Он остановился только на долю секунды, ошеломленный развернувшейся перед ним сценой. Судьба Наполеана лежала на кровати как сломанная кукла, окровавленная, покрытая синяками и кричащая словно обезумевшая от страха женщина. Суверенный король дома Джейдона стоял на коленях возле ее тела, он был полностью обнажен, а с его клыков капала кровь. Он недавно кормился из ее… бедра.
