Тени и грани (СИ) - Васёва Ксения (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
На следующий день, в холодный полдень, я выложилась на все сто процентов. Тяжёлый двуручник противника убивал в первую очередь морально — хотелось выкинуть бастард и с воплем убежать с арены. От стремительных и опасных атак меня спасала только кукловодская реакция. До сих пор не понимаю, как вытянула этот бой. У нас была разница в три балла! Глядя на таблицу достижений, я рухнула на колени от усталости. Айвен стоял рядом и, уже не стесняясь, матерился. Потом извинился передо мной и снова выругался. Я махнула рукой: три балла, тут любой бы психанул. Тем более за первые места были неплохие денежные призы. Я ещё раз пробежалась взглядом по таблице и испытала досаду: спасибо, папа, за низкие баллы. Это нечто среднее между: «нет, я не поощряю свою дочь» и «дочь, я хочу, чтобы ты проиграла». Нет, правда. Другие судьи тоже озадаченно косились на отца. Но папа с истинно королевской невозмутимостью поздравил меня с прохождением в финал и отбыл в неизвестном направлении.
После ужина должна была состояться дружеская вечеринка для гостей и участников турнира. Так что я носилась по лагерю как бешеный гепард, раздавая указания направо и налево. Присесть мне не давали ни на минуту: то оценить украшение площади, то проверить списки, то посмотреть, всё ли готово на кухне. Честное слово, я чувствовала себя хозяйкой замка перед балом. Еле урвала время, чтобы привести себя в порядок. Итак, по плану душ, затем лёгкий макияж — подвести глаза и подкрасить губы. Потом надо решить что-то с одеждой. Я хочу помириться с Димой или не хочу?.. Покрутилась перед зеркалом и подмигнула отражению: хочу! Аккуратно собрала свои рыжие локоны на бок и закрепила их заколкой. Эх, жалко, что для турнира пришлось обрезать волосы до плеч. Но соревнования вообще диктовали свои «модные тенденции». Грудь, например, тоже приходилось утягивать в специальные майки — природа наградила меня шикарным третьим размером. Я достала из комода нижнее бельё и ехидно хмыкнула. Кофту выбирала специально с декольте побольше. Остановилась на зелёной блузке с плотным кружевным верхом и V-образным вырезом. Кружево заканчивалось под грудью, а дальше шёлк мягко облегал фигуру. Сзади у кофты была декоративная шнуровка, что ещё больше подчёркивало талию. Что надеть вниз, я долго размышляла и остановилась на коротких чёрных шортах. На каблуки вставать не стала, ограничилась босоножками на небольшой платформе.
Выбежав на улицу, я пристроилась к Еэлю, который уже направлялся на площадь. Парень окинул меня оценивающим взглядом и присвистнул:
— Да, солнышко, иногда я жалею, что женат. И для кого мы такие красивые?
— Может быть, для тебя и старалась? — в тон ему ответила я.
— Не смеши меня, Аннет. Твой «интерес» сидит в беседке, готовится к выступлению. А я, увы, на сегодня одинокий, — Еэль картинно шмыгнул носом.
Я с улыбкой пригрозила этому всезнайке пальцем и от избытка чувств полезла обниматься. Еэль не возражал и заключил меня в объятия. Мы постояли немного, а потом я полетела к беседкам. Дима нашелся в одной из них, самой крайней. Поднявшись по ступенькам, я увидела своего теневика и замерла.
Этот укол в сердце был настолько болезнен, что на глазах выступили слёзы. Не важно — умру ли я или стану предательницей, мы не будем вместе. И от этой мысли выворачивало наизнанку. Я опёрлась на гладкое дерево, чтобы навсегда сохранить этот миг в памяти. Пока он меня не заметил… Пока он перебирает струны, сотворяя невесомую мелодию… Ту, которую подхватывает ветер и вплетает в стебли вьющейся розы. Та, что разливается в ночном воздухе, заставляя вспомнить обо всём. О первой встрече и первом поединке. О глупых ситуациях и тренировках в лесу… О башне у обрыва, символе падения кукловодов. Только сейчас я начинаю понимать людей, устроивших «полдень». Папа был прав: это что-то невозможное. Страх, что тебя не примут, что от тебя отвернутся и эта жизнь в вечной зависимости от одного человека. Твоей тени. Счастье и боль в одном флаконе. Только сейчас я понимаю, почему отец не мог отпустить Карин. Терпел, жил с её ненавистью, а отпустить не мог. А мне… мне придётся это сделать.
Слёзы уже текли по щекам, я не могла их сдерживать. Наши поцелуи, что были на той полянке, наши ссоры и споры на пустом месте… Это всё останется здесь. Это останется…
Музыка затихла и Дима поднял глаза. Кажется, мне удалось ошеломить новичка по-настоящему. Он поставил гитару рядом и уже собрался встать, однако я его опередила. Быстро подошла к нему, залезла на колени и, зарывшись пальцами в волосы, принялась целовать. Он пытался меня остановить, что-то спросить, но не зря же ураганы называют женскими именами. В конце концов, Дима сдался. И лишь спустя минут пять, а может даже десять, он отстранился и приложил большой палец к моим губам. Мы оба тяжело дышали и глядели друг другу в глаза. И вдруг он крепко прижал меня к себе. Я уткнулась носом в его футболку, вдыхая запах.
— Ты дурак, Дима.
— Что?..
Я запрокинула голову.
— Какое, к чертям, соблазнение? Чем ты думал вообще?
— Но ведь жених-то существует, Ана. И судя по твоей реакции, он точно не фиктивный.
Застонав, я сползла с его колен и примостилась на скамейке.
— Да. Не фиктивный, — вздохнула, — Тельв хороший парень и друг. Сын отцовского партнёра. Богатый наследник, мой ровесник. И, можно сказать, красавец. Папа специально старался угодить мне с браком. А я… не могла сказать ему «нет». До того момента, как в нашей жизни появилась Карин Аммар, моя приёмная мама, мы жили вдвоём. Он вкалывал на своей работе, а я ждала его до глубокой ночи. Папа приходил, ложился ко мне и мы болтали. Иногда я разыгрывала для него сказки, которые заучивала наизусть. Он всегда слушал. Папа говорил, что своим рождением я дала ему смысл жизни. А для меня он был всем: наставником, поддержкой и вечно строгим судьёй. Сколько отец сделал для моего счастья… Я просто не могла ему отказать. Поэтому и согласилась присмотреться к Тельву.
— И? — пусть в голосе новичка и был яд, но я чувствовала, что он меня понял. Положила голову ему на плечо.
— Я пыталась, — усмехнулась, — и Тельв в меня влюбился, а я… Я осталась равнодушной. Ничего не могу с собой сделать. Я всё-таки оказалась плохой дочерью.
Всё равно никого брака уже не будет. И даже если я выживу, отец меня не простит.
— Давай закроем эту тему… хотя бы на сегодня, — повернулась к нему, — расскажи о себе. Ты так здорово играешь. Наверно, долго учился?
— Аннет!
— Я плохая, знаю. Ну-у расскажи.
— Вредина ты, рыжая. Ладно. Около пяти лет учился. В двенадцать отец вручил мне гитару и объяснил принцип.
— Так поздно? — перебила я и спохватилась. — Ой, извини! Я подумала, что ты с пелёнок играть должен!
Дима уткнулся в мою макушку и тихо засмеялся.
— Дай папе волю, он бы меня ещё в животе играть заставил, — я хихикнула, — но с шести лет у меня были проблемы с памятью. Я настолько не мог смириться со смертью мамы, что у меня случилась амнезия. И полностью память восстановилась только после одиннадцати. Тогда и отец занялся мною вплотную.
Я погладила его по щеке. Бедный мой…
— Всё было так серьёзно? Дим?
— Более чем. Я забывал людей, забывал, что происходило со мной. Врачи руками разводили, говорили, что это симптомы двух разных видов амнезии. Я даже отца не помнил. Ему пришлось забросить гастроли и все дни проводить со мной, чтобы я перестал его бояться. Но не переживай, рыженькая, всё давно прошло.
— Это ужасно.
А особенно ужасно то, что я знаю, кто виноват в твоей болезни. Ещё один камень преткновения в наших отношениях.
— Да уже ничего страшного. Обидно немного, что я не могу толком вспомнить маму, но в целом, жизнь прекрасна.
Я снова отвернулась. К сожалению, не одну маму ты не можешь вспомнить.
Вскоре Диму позвали выступать, и я пошла с ним. Новичок наконец-то обнаружил моё декольте и явно вознамерился в нём поселиться. Вообще всё то время, что он пел, между нами будто искрило. Его светлые глаза казались почти чёрными. И я плюнула на свои убеждения. К чёрту их! И как только он взял паузу, потянула новичка за собой.
