Обреченная (СИ) - Посох Анастасия (читать книги регистрация TXT) 📗
Драка, которая длилась не более пяти минут, закончилась. Эдисон вновь стал человеком, но одежда, которая разорвалась на нём, когда он обратился в волка, сейчас вновь обтягивала его мускулистое тело, как новенькая. Они стояли и смотрели друг на друга, обмениваясь злобными взглядами. Казалось, они сейчас снова развяжут новую борьбу, но этого не происходило. Мой рассудок помутнел, я перестала видеть всё, что происходит, ясным взглядом, и всё, что оставалось для меня понятным — я теряла сознание. Когда я издала непонятный даже для меня вздох, я почувствовала, как их взгляды устремились на моё обмякшее тело.
То, что происходило потом, я не видела и даже не чувствовала. Я погрузилась в темноту. Я падала куда-то в бездну, не чувствуя и не видя ничего, кроме темноты. Странно, но моё тело светилось, я видела себя, но не более того.
Перед моими глазами появилась картина из детства. Я уехала в гости к дедушке в Хьюстон, когда мне было одиннадцать лет. На тот момент он уже расположился там, в доме был потрясающий ремонт, по дому пахло блинами и вафлями. Да, бабушка любила нас с дедушкой баловать чем-то вкусненьким. В тот день на улице не было солнца. Непривычный для Техаса день. Бабушка уехала в магазин за продуктами. Она любила водить машину, да и дедушка доверял ей в этом, поэтому часто отдавал ей ключи. Мы же занялись постройкой маленького домика на дереве. В том возрасте я безумно любила куда-нибудь залазить, для меня деревья были целым скалодромом, каждая веточка на нём — имитация выступа скалы. На какие-то моменты появлялось солнце из-за мутных серых туч, не предвещавших ничего хорошего. Мы тогда думали, что день будет самым прекрасным, солнце из-за туч прорвётся, приедет бабушка, мы попьём чай и разожжем костёр, рассказывая страшные истории, как мы это любили делать. Но день испортился после звонка из больницы. После того, что я услышала от дедушки, я упала на землю и погрузилась в темноту. Я потеряла сознание, в точности как сейчас. Это была очень страшная весть для нашей семьи — смерть дорогого нам человека — смерть бабушки. Сердечный приступ, а после и патологическая смерть.
Очнувшись на кровати в своей комнате, я стала вспоминать каждую деталь сна, который был действительным. Поняв, что я увидела это снова, мне казалось, что я вновь пережила этот злополучный день. Меня охватил страх. Слёзы полились ручьём из моих глаз. Но когда я стала вспоминать то, что случилось у озера, моё тело превратилось в сплошную дрожь. То, что было когда-то для меня выдумкой, стало реальностью. Но почему именно я должна переживать всё это? Почему именно после появления Гидеона? Почему, если я узнала о вампиризме моего парня, я должна была узнать и всё остальное? Неужели я заслужила это? За что?
Услышав мои всхлипывания, прибежал Эдисон. Когда он появился в дверном проёме моей комнаты, я кинула в него подушку, вложив в это как можно больше ярости. Но, несмотря на то, что я сделала, парень подошёл ко мне, сел на кровать и попытался меня обнять. Объятия — то, что в данную минуту мне было необходимо, не смотря на всё случившееся. Я поддалась этому. Я знала, что только они были способны меня успокоить.
— Я хотел тебе всё рассказать. Я знал, что ты нормально отреагируешь, если я сам тебе расскажу. Но точно не так, как это получилось. Я не хотел, Черри, — сказал Эдисон, поцеловав меня в затылок. Он говорил это с той нежностью, что не верить его словам было просто невозможно. Я чувствовала, что в его голосе присутствовала та дрожь, то волнение и страх за случившееся, но он старался говорить спокойно, чтобы не напугать меня ещё больше. Я не хотела ничего говорить в ответ, потому что эмоции, переполнявшие меня в ту минуту, вырывались, лезли наружу, заставляя чувствовать всё в разы сильнее. Поняв, что я ничего не скажу и не отвечу на его слова, он продолжил: — Пойми, я хотел тебя защитить от всего, но я опоздал.
Тут я уже не могла молчать, поэтому со злобой в голосе сказала:
— Опоздал на два месяца!
— Черри, я прошу тебя, не злись на меня. Я до сих пор хочу тебя защитить от Гидеона. Он же тебя может убить, если ты ему поддашься и дашь себя укусить. Пойми это.
— Уже.
— Что «уже»?
— Я поддалась ему. И он не убил меня. Я жива. Я тут. Теперь прошу и тебя понять важную вещь: он любит меня, поэтому не убьёт.
Кто бы что не говорил, я тоже его люблю и доверяю ему. Гидеон не монстр, не злодей, ни кто-то другой. Он очень добрый, готовый защитить свою семью и любимых людей любой ценой.
— Мы с Лиззи точно такие же. Мы готовы защитить свою семью любой ценой. Именно поэтому с Гидеоном теперь ты ещё долгое время не увидишься. Ты под домашним арестом, Чер. Прости, мы с Лиззи решили, что так будет лучше для тебя.
Сказав это, он ещё раз попытался поцеловать меня в затылок, но в этот раз я не поддалась и оттолкнула его, после чего он вышел из комнаты. Слова ранили меня. Неужели мне придётся почувствовать то же, что и при прошлом расставании, длинной в месяц? Но ведь Гидеон сказал мне, что никогда меня больше не бросит. Хотя, если рассуждать логически, он не бросил меня, это моя мама и мой приёмный «папа» посадили меня под домашний арест. Но ведь никто не запрещал мне открывать окна.
Первым делом я открыла окна, впуская поток прохлады ночного воздуха. Кажется, я давно была в отключке, раз уже ночь.
Прошло около двенадцати часов с того момента, как мы приехали с Эдисоном к Варнер Слип. Когда я нашла свой телефон, который я постоянно прятала от мамы после того случая, как она искала мой дневник, я набрала знакомый любимый номер. После недолгого гудка по ту сторону телефона ответил он — Гидеон:
— Алло. Черри, как ты?
Я не могла сдержать слёз, накопившихся за эти сутки, поэтому, вытирая рукой солёную жидкость на моих уже красных щеках, я рассказала всё, что случилось после моего пробуждения. Мои слёзы лились, я не могла их остановить, казалось, что они никогда не закончились бы. Всё то время, что я потратила на рассказ о происшедшем Гидеону, парень молчал и только изредка успокаивал меня, когда я начинала рыдать. Когда я рассказала всё, он вздохнул, сказал, что скоро будет, я встала к окну и стала ждать.
Ждать долго не пришлось. Спустя пару секунд я почувствовала на своём плече его ладонь, повернувшись к нему, я заплакала, зарываясь лицом в грудь парня. Он запустил свою руку в мои волосы и стал гладить затылок, успокаивая меня, что действительно помогало.
— Черешенка, — начал он. Но я не дала ему договорить и перебила, что было не очень вежливо с моей стороны:
— Так меня называл дедушка. Откуда ты… — но не успев до конца озвучить вопрос, я догадалась: — Ну, конечно же, ты всю жизнь следил за мной и должен был знать, как меня звал дедушка.
Он кивнул с той лёгкой улыбкой, что я так сильно любила, и продолжил:
— Знай — я всегда буду рядом. Их арест ничего не значит. Мы будем видеться. В этот раз я не совершу ту ошибку, о которой я до сих пор жалею — я не брошу тебя.
Спустя несколько дней просиживания дома я решила выйти погулять. 15 сентября. За окном прекрасная погода для осени: яркое солнце, слепящее глаза — без солнечных очков точно не обойтись в такой день, листья, которых каждый день становилось всё больше и больше, желтели, опадая на сырую после ночных дождей землю, облака, разгоняемые легким дуновением ветра, почти не появлялись в бескрайнем голубом небе. Да и термометр указывал на то, что без прогулок этот чудесный день не обошёлся бы. В этом году аномально приятная погода в этом городе. Кажется, на улице вновь наступило лето, не желающее меняться с осенью местами. Каждый год, заходя в Интернет, я просматривала погоду в Ковингтоне и разочаровывалась, когда видела характерный для осени дождь, низкую температуру, постоянную облачность и редкое солнце. Я даже жалела горожан, что они жили в городе, где тепло наступало лишь на короткий срок, и то летом.
Надев свои чёрные джинсы и серую майку, не надевая поверх свою любимую кожаную куртку, я спустилась на первый этаж и направилась к выходу. Там меня уже ожидали кеды, мои любимые. Они нуждались в прогулке, как и я. Начиная обуваться, ко мне подошла Лиззи и начала разговор издалека, видимо, чтобы не задеть мои чувства.
