Вечность - Ноэль Алисон (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
— Зачем меня убивать? Почему не оставить меня в покое? Между мной и Дейменом ничего нет, я его уже больше месяца не видела!
Она только смеется.
— Ничего личного, Эвер. Просто мы с Дейменом отчего-то всегда гораздо лучше ладим после того как удается тебя… устранить.
И хотя я думала, что предпочту быструю смерть, сейчас я решаю иначе. Я не сдамся без борьбы! Пусть даже я неизбежно проиграю.
Трина качает головой и разочарованно кривит красивые губы.
— Пусть будет так. Ты выбрала второе, верно? Что ж, прекрасно — беги!
Она выпускает мою руку, и я бегу в ущелье, зная, что меня, скорее всего, ничто не может спасти, но я все равно обязана попытаться.
Я отбрасываю волосы назад, чтобы не закрывали глаза, и слепо бегу сквозь туман в надежде снова выйти на тропу, вернуться к началу пути. Легкие вот-вот взорвутся, шлепанцы давно свалились, а я все бегу. Бегу, хотя острые холодные камни режут мне ноги. Бегу, хотя боль обжигает ребра. Мимо деревьев, чьи голые сучья цепляются за куртку и рвут ее в клочья. Бегу, спасая свою жизнь — хоть я совсем не уверена, что она того стоит.
И на бегу я вспоминаю, как уже бежала раньше точно так же.
Но, как и в моем сне, я понятия не имею, когда все кончится.
Выбегаю на полянку, откуда можно попасть на тропу, и тут из тумана появляется Трина и встает прямо передо мной.
Я пытаюсь ее обогнуть, но она с ленивой грацией бьет меня ногой в лицо.
Лежу на земле, лицо в крови. Слышу издевательский смех. Осторожно трогаю лицо — нос под рукой сворачивается на сторону, и я понимаю, что он сломан.
Я с трудом встаю, сплевывая мелкие камешки, и вздрагиваю, когда вместе с ними изо рта вылетают кровь и обломкн зубов.
Трина качает головой:
— Фу, как ты ужасно выглядишь, Эвер! Просто отвратительно. Не понимаю, что Деймен в тебе нашел.
Тело раздирает боль, дыхание рвется, от крови на языке противный металлический привкус.
— Полагаю, тебе интересно узнать подробности, хоть ты их и не вспомнишь в следующем перерождении. И все же всегда приятно видеть твое потрясенное лицо, когда я объясняю, что к чему. — Она смеется. — Не знаю, отчего, но мне это никогда не надоедает! К тому же, если быть до конца откровенной, должна признаться, что я люблю растягивать удовольствие. Своего рода прелюдия… впрочем, об этом ты ничего не знаешь. Столько перерождений, и каждый раз ты по какой-то загадочной причине умираешь девственницей. Это было им печально, если бы не было так смешно. Итак, с чего начать… с чего начать? — Она смотрит на меня, поджав губы и постукивая себя ярко-красными наманикюренными ногтями по бедру. — Ну, что ж… Как ты знаешь, именно я подменила картину у тебя в багажнике. В самом деле, ты — женщина с желтыми волосами? Ну уж нет! Между нами, Пикассо был бы в ярости. И все же я его люблю. Деймена — не того покойного старенького художника. — Она смеется. — Идем дальше. Я подбросила тебе перо. — Она делает гримаску. — Деймен бывает иногда таким сентиментальным! Кстати, это я вложила в твою голову тот сон. Несколько месяцев загадочных предчувствий… Каково? Нет, я не намерена растолковывать все «как» и «почему» — было бы слишком долго, да и, честно говоря, там, куда ты отправишься, все это не будет иметь никакого значения. Жаль, что ты не умерла во время аварии — избавила бы от хлопот и себя, и меня. Понимаешь ли ты, сколько вреда причинила? Из-за тебя погибла Эванджелина! Чуть было не погибла Хейвен. Как эгоистично с твоей стороны, Эвер!
Я упрямо молчу. Наверное, это можно считать при знанием вины.
Трина смеется.
— Что же, скоро ты нас покинешь, поэтому можно и признаться, что за беда? — Она поднимает правую руку и торжественно произносит: — Я, Трина Магдалена Августо, — на последнем слове она поводит бровью в мою сторону, — успешно устранила Эванджелину, она же Джун Портер, которая, к слову сказать, ничего полезного в своей жизни не делала, только зря место занимала, так что мой поступок не столь ужасен, как кажется. Мне пришлось убрать ее с дороги, чтобы получить доступ к Хейвен. Да, как ты и подозревала, я специально переманила твою подругу Хейвен. Это всегда легко удается с обиженными жизнью бедняжками, которых никто не любит. Они так жаждут внимания, что готовы на все ради первого встречного, если их чуть-чуть приголубить. Да, это я уговорила Хейвен сделать татуировку, которая едва ее не убила, но это только потому, что я никак не могла решить — убить ее окончательно, или же убить ее так, чтобы можно было потом вернуть и сделать бессмертной. У меня так давно не было ученицы… Впрочем, нерешительность всегда была одним из моих недостатков. Если перед тобой открываются такие возможности (и, вдобавок, целая вечность в запасе, чтобы их осуществить), трудно не поддаться жадности и не пожелать испробовать их все! — Она улыбается, как нашаливший ребенок. — Но я ждала слишком долго, и тогда вмешался Деймен. Он такой благонамеренный, доверчивый альтруист… Остальное тебе известно. Да, кстати — именно я добилась для Майлза главной роли в «Лаке для волос». По правде говоря, он и сам мог бы ее получить, у мальчика огромный талант. Но я не хотела рисковать и потому забралась в голову режиссера и сместила результат голосования в его пользу. Ах да, Сабина и Джефф… Тут я виновата, но в конце концов все вышло к лучшему, не правда ли? Вообрази, умная, преуспевающая, искушенная тетушка влюбилась в этого недотепу! Душераздирающе и в то же время невероятно смешно, как ты считаешь?
«Зачем, зачем ты все это сделала?» — Говорить я не могу, лишившись почти всех зубов и давясь собственной кровью, но это и не нужно — я знаю, что Трина способна слышать мои мысли. — «Зачем вмешивать в дело других, почему не ограничиться мной одной?»
— Хотела продемонстрировать тебе, что такое настоящее одиночество. Чтобы ты увидела, с какой легкостью люди готовы тебя бросить ради чего-то более увлекательного. Ты одинока, Эвер, у тебя никого нет. Никто тебя не любит, твоя жалкая жизнь ничего не стоит. Как видишь, я намерена оказать тебе большую услугу. Хотя не уверена, что ты скажешь мне за это спасибо.
Я смотрю на нее и не понимаю, как у такой удивительной красавицы может быть настолько уродливая душа. Глядя ей в глаза, делаю крошечный шажок назад — надеюсь, она не заметит.
«Мы с Дейменом давно уже не вместе. Так иди к нему, и забудем обо всем — мы больше никогда не встретимся!» — думаю я в надежде отвлечь Трину.
Она смеется.
— Поверь, как раз ты-то забудешь! К тому же, все не так просто. Ты ведь не понимаешь, как обстоит дело!
Тут мне возразить нечего.
— Видишь ли, Деймен — мой. И всегда был моим. К сожалению, постоянно появляешься ты, в очередном дурацком, нудном, бесконечно повторяющемся перерождении. Из-за твоего упорства на мою долю выпадает задача выследить тебя и в очередной раз убить.
Она делает шаг вперед, а я отступаю еще на шажок. Окровавленной ногой наступаю на острый камень и, зажмурив глаза, корчусь от боли.
— По-твоему, это боль? — издевается Трина. — Погоди, будет тебе боль!
Я отчаянно оглядываюсь в поисках спасения. Делаю еще шаг назад и, пошатнувшись, чуть не падаю. Рукой касаюсь земли, пальцы смыкаются на осколке камня. Швыряю осколок Трине в лицо, попадаю в челюсть… Камень вырывает кусок мяса из щеки.
Трина хохочет. Через дыру в щеке хлещет кровь, выбито два зуба. Я в ужасе смотрю, как рваная дыра затягивается, возвращая лицу Трины прежнюю безупречную красоту.
— Всегда одно и то же, — вздыхает мучительница. — Ну попробуй хоть что-нибудь новенькое, развлеки меня хоть разок!
Она стоит передо мной, подбоченившись, и насмешливо выгибает бровь. Я больше не побегу. Не доставлю ей такого удовольствия. К тому же, все, что она сказала — правда. Моя беспросветная одинокая жизнь действительно ужасна, да я еще втягиваю в нее всех, с кем соприкасаюсь.
Трина с улыбкой подступает ко мне, и я понимаю, что сейчас настанет конец. Я закрываю глаза и вспоминаю одну минуту из прошлого, как раз перед аварией. Тогда я была счастливой и здоровой, и рядом была семья. Я ярко представила себе все, что физически ощущаю нагретую кожу сиденья под голыми ногами, чувствую, как хвост Лютика колотит меня по щиколоткам, слышу, как Райли распевает во всю силу своих легких и при этом чудовищно фальшивит. Вижу маму — она оборачивается к нам и треплет Райли по коленке. Я вижу папины глаза и зеркальце заднего вида, его улыбку, понимающую, добрую и веселую…
